Нина Бархат - Присвоенная Страница 18

Уже не таясь, я повернулась и помчалась сквозь сад, ощущая за спиной стаю волков. Я не имела понятия, что плохого сделала, но чувствовала — платить придется!..

Влетев в свою комнату, я захлопнула люк и придавила его креслом — внутренней задвижки, увы, не было. До поздней ночи я боялась сомкнуть глаза, на всю жизнь возненавидев подобный вид страха (хотя страх — это благородное чувство, как любила саркастически повторять Мойра).

Но постепенно шелест дождя меня убаюкал…

Я проснулась с ужасной головной болью. Железные тиски так сжимали мою бедную голову, что перед глазами все плыло и темнело. Тело ломило в суставах и саднило, как сплошной синяк. Ко всему прочему еще и подташнивало. Для полноты картины не хватало лишь боли в горле.

Проклятый вирус! Только его мне еще не хватало.

В моей прошлой несчастливой (как мне раньше казалось) жизни, чувствуя себя так ужасно, я бы осталась в постели, ко мне бы пришел врач и назначил лечение. А после я, раздражаясь от скуки, лежала бы под теплым одеялом столько дней, сколько понадобилось бы для полного выздоровления. Но сейчас я могла об этом только мечтать. Нужно было вставать.

Собрав все силы, я поднялась, стараясь удержать голову в целости. В ушах загудело, и на минуту я ослепла. После некоторого времени, проведенного в неподвижности, шум утих, а в глазах постепенно прояснилось.

Одевшись и немного походив по комнате, я ощутила некоторое облегчение и уже увереннее пошла умываться. Головная боль все еще сильно досаждала, но теперь, вне зависимости от моего самочувствия, распорядок дня подчинялся нерушимым правилам.

В лаборатории все было как всегда: яркое, но не режущее глаз освещение, тихое гудение приборов и неизбежный запах реактивов. Сев в свое обычное кресло, я по привычке закрыла глаза. Но в тот день это был не просто жест, отгораживающий меня от реальности, — я была больна. Мне предстояла очередная серия исследований, и мысль о ближайших часах вызвала невольный стон. «Я не выдержу, — прошептала я сама себе, — только не со всеми этими иголками, датчиками и…»

— Выдержишь. — Этот голос всегда окутывал меня спокойствием. — Раньше выдерживала, выдержишь и сейчас.

Я открыла глаза: Кайл…

Внимательный взгляд, теплая улыбка. Широкоплечий, он был немного выше меня. Всегда аккуратен в одежде, в прическе — настоящий ученый. Красив. А еще невероятно добр ко мне… Я старалась не замечать причины доброты в его глазах. Я не могла себе этого позволить. Мое время истекало вместе с моей кровью.

— Тебе легко, в тебя не втыкают все эти иголки, — хотелось бы, чтобы деланый легкий тон не выдал моего состояния, но….

— Я бы так не сказал, Диана. Видеть твой страх день за днем отнюдь не легко, — его рука легла на мою, а полные сопереживания глаза поймали мой взгляд и не отпускали.

Это было так несправедливо! Ну почему я должна была попасть сюда, в это логово чудовищ, чтобы встретить настоящего мужчину? Он был слишком хорош даже для моей прошлой жизни, не говоря уже об этой, где я совершенно не принадлежала себе! Я ничем не могла ему ответить.

Наверное, какая-то из этих несчастных мыслей просочилась в мои глаза, потому что Кайл убрал руку, улыбнулся и, подражая моему беззаботному тону, тихо проговорил:

— Ладно, давай приступим, сегодня нет ни Дженоба, ни Кристофа, так что, если мы пропустим часть тестов, никто нам не перегрызет горло, — и он заговорщицки подмигнул.

Все внутри меня перевернулось! Как он мог шутить об этом? Ведь не мог не знать, насколько перспектива реальна!

Но Кайл уже отдавал команды помощникам, проверял показания приборов, изображения на мониторах… Казалось, ничто не способно было ускользнуть от его внимания, он знал и умел все. Блестящий ум в своей области, он не остался незамеченным — мои хозяева предпочитали все самое лучшее.

Кайл был наемным работником, и его статус в доме был особенным. Он единственный из всех не называл Дженоба и Кристофа хозяевами (и у меня не раз возникало ощущение, что это страшно раздражало их, привыкших к рабскому подчинению окружающих). Он один в доме мог спокойно говорить с ними, не опуская взгляда, лишенного привычной для остальных обреченности. Внутренняя сила и чувство собственного достоинства выделяли его из всех, подобно светящемуся ореолу. И я не раз думала: какими же яркими должны быть данные качества, чтобы проявляться в этой обстановке. Мне очень хотелось надеяться, что, когда контракт подойдет к концу, у него не возникнет… сложностей с отъездом.

Это был, пожалуй, первый раз, когда я прошла все исследования без привычного чувства нарастающего страха.

«Спасибо», — прошептала я одними губами, найдя его взгляд в окне: рядом был один из его помощников.

Кайл едва заметно кивнул, и со стороны казалось, что он ничего не слышал, но его отражение в стекле согрело меня улыбкой. Я грустно улыбнулась в ответ. Он, как никто другой, излучал надежность и спокойствие. И меня так к нему тянуло!.. Но не следовало заострять на этом свое внимание.

— Тебе плохо, — сказал он, снимая датчики по окончании процедур и вглядываясь в мое лицо, — как же я сразу не понял!

— Да нет. — Зачем ему лишние волнения, тем более что он все равно был не в силах помочь. — Просто в последнее время я не высыпаюсь, ужасно устаю, нервничаю постоянно и вирус, как назло, подхватила. Вот организм и не выдерживает… поневоле начинаешь видеть всякое… — Последнее я точно должна была оставить при себе.

— Что ты имеешь в виду? — Кайл явно насторожился.

Но я не могла, не могла говорить об этом! Сделав вид, что не услышала вопроса, я попыталась быстро вскочить с кресла, за что и была «награждена» головокружением. Пришлось ухватиться за Кайла.

— Диана! — он смотрел с тревогой, и я поняла, что он услышал в моих неосторожных словах больше, чем мне хотелось. — Ты ведь скажешь мне, если что-то будет… не так. — Он не спрашивал.

— Тебе — да! — ответила я раньше, чем подумала, каким будет мой ответ. И поняла в тот же миг, что если и существовал человек, которому я могла бы довериться, то это был Кайл.

На моем лице все еще светилась улыбка, когда я открывала дверь. Но приподнятое настроение тут же угасло — на пороге стоял Кристоф. И он был в бешенстве! Я замерла, напуганная его диким взглядом.

— Очень жаль, что вы сегодня опоздали, Кристоф. Мы уже закончили, — спокойно произнес Кайл, холодно глядя на возвышавшееся над нами чудовище.

К концу дня я уже двигалась, как заводная кукла: все мои мысли кружили над постелью — прилечь, прилечь бы… Голова уже почти не беспокоила, но общая слабость выматывала тело и разум необыкновенно. Никогда раньше я не проводила на ногах день, будучи больной.