Юлия Славачевская - Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? Страница 18

Мне послышался шум за дверью. Я замолчала, прислушиваясь. На всякий случай спросила:

— Кому неймется в ночь глухую? Нашлись желающие получить по шее?

Никто не отозвался. То ли прониклись, то ли мне показалось. Подождав еще немного, вернулась к прерванному завтраку и рассуждениям:

— Все понятно и закономерно, но никоим образом не подходит под мой расклад. Мне по какой-то неведомой причине светит начать с финальных аккордов драматического сюжета, то есть с постели.

Поморщилась, вспоминая потуги нынешнего претендента на мою руку. Красавчик, но манеры… оставляют желать лучшего. Правда, ему со мной тоже повезло! Со страшной силой! Только он еще до конца это не прочувствовал… И мой долг ему в этом помочь!

— Всегда готова! — салютовала, припоминая далекое пионерское детство. — Я его поближе познакомлю с кузькиной матерью, чтобы кастинг на место жены до самой смерти никому не устраивал. — Состроив зверскую рожицу, погрозила кулачком. Вздохнула и призналась сама себе: — Можно хорохориться до бесконечности, но на его стороне сила и власть. Мне против него не выстоять, и в моих прямых интересах убраться отсюда подобру-поздорову побыстрее. Так, где у них тут библиотека?

Закончив водные процедуры и разбаррикадировав выход, прошествовала в комнату, где и привела себя в относительный порядок. Проблема расчесывания шевелюры уже грозила перерасти в глобальную по причине абсолютной невозможности самостоятельно разобраться с копной волос непривычной длины и объема.

— Ужас! Кошмар! — Это уже относилось к ушам.

Застряла перед зеркалом, пристально разглядывая доставшиеся мне в наследство «лопухи», от которых отказалась бы с превеликой радостью. Никогда до того не задумывалась: зачем они (уши) должны быть такой формы и размера? И только не нужно мне говорить, что они должны крутиться, как у собаки, во все стороны.

— Этого я точно не переживу! — пробормотала, приступая к опытам.

Проведя серию экспериментов, поняла ошибочность догадки. Успокоилась. И подпрыгнула, сраженная новой гипотезой:

— Может, я просто не умею ими управлять? Не дай бог! Я не хочу!

От столь увлекательного занятия меня оторвала трезвая мысль о библиотеке. Тяжело вздохнув и бросив последний взгляд в зеркало, я потопала на выход. Беззаботно распахнула входную дверь и застыла на пороге, обозревая двух вооруженных дроу, отирающихся поблизости. Вот так сюрприз! Это почетный эскорт? Парни вполне симпатичные… Я бы сказала, очень даже! Но я их не заказывала и платить за вечеринку мальчикам-зайчикам заранее отказываюсь. Ладно, вступим в диалог.

— Мальчики, а что вы тут делаете?

Мне ответил тот, который показался старше на вид:

— Со всем почтением, ваше величество, довожу до вашего сведения — вам запрещено покидать свои покои.

Во как! Запрещено, значит. Чудненько! Я разглядывала собеседника. Интересный мужчина средних лет с легкой проседью в длинных волосах, собранных в сложные косички. Охранник чуть выше меня ростом, довольно коренастый. Сложен пропорционально. Уши проколоты, мочки ушей оттянули тяжелые серьги. Шея прикрыта широким ошейником темно-синего металла с инкрустациями из черного мориона. Рубашка, удлиненный, до колен, камзол без рукавов и лосины. Камзол отделан скромным серебряным галуном и украшен аксельбантами. Сапоги. Полно оружия.

Насчет остального… могу сказать: натуральный дроу — смуглый, темноволосый и кареглазый. Если б не гипертрофированные уши, походил бы на типичного испанца. Такой же гордый и надменный. Очевидно, он из двоих старший по званию. И кто болтал, дескать, дроу — блондины с лиловыми глазами?..

— Кем запрещено? Почему? На каком основании? — Я настойчиво принялась выяснять новые обстоятельства.

Второй страж перерос первого, но выглядел больно хлипким — молодой, худенький, аж прозрачный. Мордаха словно у жеребенка — гм… лошадиная. И сам такой же нескладный, словно жеребенок. Волосы цвета воронова крыла стянуты у лопаток синей лентой в низкий хвост. В одном ухе серьга с черным жемчугом, зато пирсинг в носу. Массивные браслеты на предплечьях и наручи, куда более скромная одежда: замшевые бриджи и жилет на голое тело. На ногах нечто вроде мокасин. Оружия на мелком тоже немало, просто находка для пионера-активиста, сдающего металлолом родной школе.

Сердешного во дворце голодом морят, наверно, в точности как меня. Витаминок на завтрак недодают, на калориях экономят. Глаза у мальчонки голо-о-одные… Хочется погладить по курчавым волосам и сострадательно провыть: «Сиротинушка!» Кусочек колбаски и печеньку, что ли, ему в знак дружбы протянуть? Посмотрела на него искоса — сразу передумала. Не стоит, еще не так поймет… Вон как зыркает своими карими зенками, того и гляди дыру прожжет.

— Повелителем. Во имя вашей безопасности. — Младая поросль уверенно влезла в нашу взрослую беседу. И такое всезнание в орлином дровском взоре… ни капли сомнения. Истина в последней инстанции.

Ути-пути, какие мы страшные! Уже дрожу и прячусь за плинтусом! С трудом подавила желание сделать малому «козу». Мысли лихорадочно метались: «Повелитель — гад! Нет! Вселенский гад. Чертовски умный мерзавец! И предусмотрительная сволочь. И… слов нет! Цензурные давно кончились! Стало быть, не выпустят?.. Женщина голодная и взаперти — исключительно взрывоопасная перспектива. Они еще меня узнают!»

Улегшиеся было подремать злость и раздражение вновь заняли свои исходные позиции. Под наплывом ярких страстей мое воспитание отступило вглубь, удобно свернувшись калачиком, и поставило табличку: «Не беспокоить. Ушло на курсы повышения квалификации». Меня понесло:

— Передай высокопоставленному озадаченно-озабоченному супругу дословно: если днем не будет обеда, я… отрину принципы и встану на путь каннибализма! Все ясно? — С треском захлопнула дверь, успев заметить, как побледнел парнишка.

«Неужели я настолько страшная?» — хихикнула, зажимая рот ладонью. Сразу вспомнилось: «Ну что ж ты страшная такая? Ух и страшная!.. Ты не накрашенная страшная. И накрашенная».

«Может, в Хеллоуин поиграем? У меня сейчас настроение как раз под Фредди Крюгера. От бодрящего настроя впиться кому-то в горло когти плавно отрастают. Только до нужного объекта меня не допустят, а ребятишки — существа подневольные. Солдаты. Им приказали стоять — стоят. Что с них возьмешь, кроме оружия? Которым я, кстати, и пользоваться-то не умею. Нет, можно, конечно, на ногу уронить, но это, как я понимаю, не смертельно… к сожалению». — В раздумьях шастая по «спортзалу», наткнулась на выход во внутренний дворик, скрытый драпировкой. Я отворила стеклянную дверь и вышла.