Галина Нигматулина - Цветок змеиного дома Страница 18

– Да… – неуверенно улыбнулась, – только не сорвись.

– Постараюс-с-сь…

На колени мне встать не позволили. Я попробовала своего лорда на зеленых шелковых простынях…

Только через несколько часов андроиды уборщики начали наводить порядок в разворошенной комнате, заменяя разорванные когтями хозяина покрывала и уничтоженный матрас, а я смогла вернуться со своим, лучащимся довольством, ньером в головную спальню к детям и Анаишшшу. И когда иссаэр метнулся мне навстречу в нетерпеливом ожидании узнать, «как его надин», мои губы, ноющие от бесконечных поцелуев, все еще хранили терпкий солоновато-пряный вкус великолепного зверя, которого я рискнула приласкать. Вкус его эна…

Сначала робко, а потом, ободренная успокаивающими и направляющими словами мужчины, более уверенно и чувственно. А когда сама завелась от его стонов, от мощного тела, выгибающегося навстречу моим движениям, сильной руки в волосах, шипения, что его со-рин – это сладкая пытка, потому что я не могла до конца вобрать его в себя, то и с желанием. Особенно, когда нааганит, рыча, достиг кульминации, оросив мои губы и полную грудь своим соком жизни. Бедная постель… Хорошо, что я успела отскочить, предупрежденная о подобном. Частичная трансформация во время оргазма – это что-то! На второй раз, после того как меня успокоили и заверили, что снова себя контролируют, я уже заходила с опаской. Не думала, что даже такой секс с Дэйрашшшем – это экстрим.

«Хочу к своему нежному зверю. К Анаишшшу. И буду просто спать на его плече. Если, конечно, позволят…»

Ага, позволил он!!! По возвращении меня, не спрашивая, под насмешливым взглядом уже светло-зеленых глаз третьего лорда, потащили в душевую кабинку. Как и когда вернулись обратно, не помню. Уснула под довольное ласковое урчание «сытого» белого змея, принесшего меня на руках. Даже малышей не поцеловала. Не смогла…

Ладно, ночью обниму, когда разбудят на кормление. А утром узнаю, что решили с Шэйтасссом. Пока мне было не до него. Братьев хватило…

Засыпала я с улыбкой.

«А Дэй себя сдержал. Не как Сианн. Бедная Тайлла. Мне повезло с ньером гораздо больше, чем ей. Гораздо…»

Глубокая ночь. Покои четвертого лорда империи Амморан.

Смуглокожий мужчина с мощным развитым телом, не стесняясь своей наготы и собеседника, затянутого в военную форму дома черных ниидов, стоявшего напротив него в ожидании, сидел на кровати и, в отсутствие рин, сам расчесывал себе спутанные после купания длинные смоляные волосы. Сегодня Шэйтасссу было не до наложниц. Долгий тяжелый день. Непростой разговор с арри и обсуждение: где, как и по каким правилам будет жить их со-рин, когда договор вступит в силу.

После выполнения одного пункта…

– Что ты мне на это скажеш-ш-шь, Грран, это возможно? – черные глаза, прочерченные оранжевым зрачком, сузились в ожидании.

– Не знаю, мой лорд. Это безумие, но попробовать можно. Еще никто никогда добровольно не расставался с «даром жизни».

Вы уверены в своем решении? Ведь обратного пути уже не будет. А если что-то случится с Лейшшшаром? Или ваш болезненный интерес к этой самке пройдет? Вы об этом пожалеете.

– Но ведь одна попытка все же останется? – мощное тело ниида напряглось. – И твои последние исследования. Я видел отчет…

– Да… – огненный верр довольно зацокал, слегка прикрыв глаза, – я и сам потом несколько дней ходил как в тумане, пытаясь осознать, как такое стало возможным. И может, я неправильно сделал выводы, допустив ошибку, но… – в голосе ученого звучало предвкушение, – вот это вы и проверите, мой ассиэр. Только у вас будет всего одна ночь. После лорд Дэйрашшш вас-с-с и близко к девочке не подпустит. Как и она сама…

– Я буду к Лене в таком же праве, что и арри. И это не нарушение закона… – лицо темного лорда помрачнело, а в жутких черных глазах без белка проскользнуло сомнение. – А вот малыш-ш-шка… – несколько секунд тишины… – Вс-с-се же рис-с-скну! – расческа из древесины редкого дерева ибба с жалобным хрустом переломилась. – И еще, спасибо, что скрыл эту информацию от Совета и ее ньера, Грран. И за мой последний «дар», который ты сохраниш-ш-шь. Твоя преданность дому черных ниидов будет вознаграждена. Проси, что хочеш-ш-шь…

Увидев, в каком предвкушении загорелись янтарные глаза верра, и зная, кого хотел бы видеть в лаборатории этот одержимый своими идеями ученый, кровавый лорд предупреждающе ощерил клыки.

– Мой цветок неприкасаема! Даже думать о ней не с-с-смей!!! – и такое предупреждение прозвучало в низком глухом голосе правящего ниида, такое безумие блеснуло в холодной бездне, что красноволосый нааганит, слегка пригнув голову, невольно подался назад.

– Прос-с-стите. Вы меня не так поняли. Для меня жизнь этой самочки бесценна. Я и дальше хочу за ней наблюдать, в надежде, что со-рин дома зеленых нитхов, а теперь и вашего дома, снова сможет зачать девочку. Но ведь есть и другие варианты…

– Нет! Мы это уже обсудили! – темноволосый нааганит с кровавыми прядями у висков откинул сломанный гребень в сторону и, стараясь подавить в себе желание к убийству, тяжело посмотрел на собеседника.

– Не зли меня, Гр-р-ран. Лучше переключи все свое внимание на нашу гостью. Манарр с Лаитой прилетают уже завтра. А про Лену забудь. Тебе ес-с-сть, чем заняться и без нее. Ты меня понял?

– Да…

– Раз все решено, иди. Встретимся в лаборатории.

– Уверены?

– В восемь утра буду у тебя.

– Вы безумны…

Вишневые губы, которые еще обжигал поцелуй самой желанной и притягательной женщины во всей империи, растянулись в хищном оскале, вызвав у собеседника невольный озноб.

– Я знаю, вер-р-р, знаю… И поверь, мой цветок этого с-с-стоит…

Проснулась. Потянулась. Обхватила нависшего надо мной беловолосого нааганита за шею. Жаркий поцелуй. А потом, чувствуя, что кое-кто принял мое «доброе утро» за нечто гораздо большее, оттолкнула недовольно зашипевшего иссаэра от себя и, соскочив с кровати, подбежала к своим малышам. Интересно, я когда-нибудь перестану так глупо улыбаться в восхищении при виде этих маленьких ангелов? Особенно когда их чудные змеиные глазки так радостно вспыхивают при моем приближении? А их беззубые ротики открываются в заливистом смехе, ведь я зацеловываю крошечные тельца жадными губами, шепча о том, какие они красивые, маленькие, сладкие. Мои самые-самые и как я их люблю. Забывая на миг, где я, кто я, что меня окружает, сколько рядом охраны и «камер наблюдения». На какой я планете и в каком положении. Обо всем. Только я и мои близнецы. Зеленоглазый малыш с оливковой кожей, который сразу же вцепился мне в волосы уже довольно сильными пальчиками, и сероглазая певунья, радостно засучившая ножками в нетерпеливом ожидании, когда же мамочка возьмет ее на ручки и согреет свою холоднокровную доченьку под живительной грудью…