Ева Никольская - Золушка для Cнежного лорда Страница 18

— Еще одно, — немного помедлив, проговорил Гидеон: — Будь добра, собери мне поднос с едой в спальню. После магического истощения аппетит просто зверский, боюсь, до ужина не дотерплю.

Лицо женщины тут же просветлело, морщинка между нахмуренных бровей разгладилась, а на губах заиграла довольная улыбка.

— Конечно, конечно, хозяин, сейчас положу вам все самое вкусное.

— И побольше, — сказал лорд, выходя в открытые Филиппом двери с девушкой на руках.

— Много вкусного! — потирая руки, сказала сама себе Марта, которая очень хорошо относилась к молодому стражу, никогда не скупившемуся на похвалу для ее стряпни.

В кабинете миледи…

— Ты должна ей сказать…

— Нет.

— Она работает в моем доме и подчиняться обязана мне! — рыкнул Дигрэ, хмуро глядя на регента, на что та лишь плечами пожала и напомнила в третий раз за период их бесполезного спора, что Гертруда Андервуд заключила контракт именно с ней, а в доме Кайлина находится временно, пока нет другой подходящей кандидатки на освободившуюся должность экономки. Так что Индэгра, как выяснилось, еще и услугу своему ученику оказывает, одалживая ему такую хорошую и трудолюбивую служанку.

— Не понимаю, Кайл, — подойдя к висящему на стене Сноуришу, женщина принялась задумчиво разглядывать свое отражение, не упуская из виду и стоящего за спиной мужчину, — ты чем‑то недоволен? Так я могу и другую девочку прислать на место этой. У меня как раз есть еще одна подходящая…

— Не надо! — поспешней, чем хотелось бы, ответил лорд, а его наставница низко опустила голову, пряча от посторонних глаз довольную улыбку. — Просто я хочу, чтобы слуги в моем доме подчинялись мне, а не кому‑то там…

— Я не кто‑то там, мой мальчик, — развернувшись к нему, сказала регент. — Я ваш со Снежкой опекун, — напомнила она.

— Мы давно не дети, миледи, — парировал молодой лорд. — Чтобы нас опекать.

— Для родителей их чада всегда остаются детьми, — вновь обратив свой взор на зеркало, отозвалась Индэгра. — А вы для меня все трое, как родные. Так что хватит спорить, иди лучше отдохни. Сегодняшнее дежурство вашей пятерки было на редкость паршивым.

— Никто не погиб и даже не ранен — дежурство как дежурство. А то, что демоны сменили тактику, так давно следовало ожидать чего‑то подобного.

— Вот над этим и поразмысли на досуге! — наставительно рекомендовала регент. — А не над тем, как, пользуясь властью хозяина, принудить к сожительству очередную смазливую служанку, — с холодной усмешкой поддела она его.

— А знаете, Ваша Светлость, — неожиданно развеселился лорд, — может, вы и правы. Принуждение это так низко, просто и скучно. Куда приятней решать задачки посложнее.

— Ну, решай, решай… только не увлекайся сильно, а то и эту экономку придется отправить восвояси, если она станет слишком отвлекать тебя от подготовки к испытаниям.

— Отнюдь! — возразил Дигрэ. — Охота распаляет азарт и будоражит кровь, успокоить которую могут как страстные ласки строптивой служанки, так и активные тренировки в зале. Надеюсь, Гидеон составит мне компанию?

— В охмурении Гертруды? — женщина рассмеялась. — Сомневаюсь, зная его щепетильность в отношении слуг. А насчет спаррингов и ледяной полосы препятствий сам с ним разговаривай. Я буду только рада, если вы займетесь подготовкой друг друга. Кто бы из вас не получил эскалибриум* в ледяных чертогах, я буду выдвигать его кандидатуру на пост эррисара.

— Гидеон не потянет эту должность — слишком мягкий.

— Согласна. Но и ты не идеален, Кайл, — вздохнула Индэгра.

— Не идеален, но стремлюсь к тому… вашими стараниями, миледи! — насмешливо заявил мужчина и, отвесив регенту шутовской поклон, вышел.

А Индэгра, закрыв с помощью чар дверь, вновь вернулась к волшебному зеркалу и прошептала слова вызова духа, заключенного артефактором в магически закаленное стекло. Отражение ее задумчивого лица смазалось, поплыло, а потом и вовсе растаяло в туманной дымке. Из нее вскоре проступили призрачные черты похожего на маску лица, на котором горели синим огнем два раскосых глаза. В присутствии свидетелей регент никогда не призывала Сноуриша в его истинном обличье, предпочитая задавать вопросы с помощью заклинаний и получать ответы в виде живых картин, отражаемых зеркалом. Тот, кто видел лицо снежного духа с даром прорицания, получал над ним власть. И Индэгра хотела, чтоб эта власть принадлежала только ей.

— Чего изволите, миледи? — проговорили призрачные губы, а глаза ярко сверкнули, источая синий свет.

— Я, о мой виртуозный мастер загадок, — не без иронии сказала хозяйка, — привезла из Снежного Дола, на который ты намекал в прошлый раз, двух девушек. И теперь хотела бы узнать, которая из них та самая?

— Обе хороши, — ехидно оскалился Сноуриш.

— Та — а-ак, значит, — протянула Индэгра прищурившись.

— Конечно так, миледи, — продолжая довольно скалится подтвердил насмешник — дух, а потом, нарочито вздохнув, посетовал: — Столько лет мы вместе, а вы по — прежнему задаете неправильные вопросы.

— Ладно, спрошу иначе, — легко согласилась с этим хитрецом миледи. — Кого по — настоящему полюбит лорд Дигрэ?

— Кроме себя? — состроив серьезную мину, уточнил Сноуриш, а его собеседница обреченно закатила глаза. Прорицатель ей достался, мягко говоря, с характером. Но… тем интересней было с ним общаться. — Он полюбит леди Андервуд! — решив не мучить больше хозяйку, ответил дух.

— Отлично! — губы женщины сложились в крайне довольную улыбку. — И какую же из сестер? — продолжая смотреть в упор на призрачного собеседника, спросила она.

— А мне откуда знать? — фыркнул мастер загадок, вновь полыхнув своими неестественно — синими глазищами. — Сама реши, какую.

— Среди нас двоих ты прорицатель, а не я.

— Логическое мышление порой куда полезней для предсказаний, чем путанные видения, вызванные заклинаниями, — со знанием дела заявил дух.

— И все же мы попробуем сначала применить заклинания, — не согласилась с ним регент. Она сняла с пояса расшитый серебряной нитью кошель, но вместо того, чтобы вынуть оттуда монеты, достала два длинных волоса: русый и золотистый. После чего принялась произносить волшебные слова, разогнавшие туман и затянувшие обратно в стеклянное нутро обреченно вздохнувшего Сноуриша. Когда два волоса переплелись и последним важным штрихом впечатались в морозный узор чар, нарисованный на зеркале, по нему пошла мелкая рябь. Когда же картинка вновь стала четкой, Индэгра увидела силуэт девушки, стоящей ночью на краю заснеженной скалы. Но ни лицо ее, ни цвет волос рассмотреть, к сожалению, было невозможно.