Анастасия Акулова - Я и прочая нечисть Страница 18

Под негромкие, величественные звуки труб, в зал вошёл король со своим сопровождением, заставив меня озадаченно прикусить губу. Всё-таки, это он… и наверняка знает, почему я оказалась здесь. Как бы к нему пробраться?

Дамы и кавалеры при их появлении как по знаку выстроились и склонились в почтительном реверансе. Вся «процессия» шествовала к трону. Когда король присел на отведённое ему место, присутствующие поднялись и выжидающе взглянули на него.

– Я рад приветствовать вас всех сегодня здесь, – его хриплый голос эхом разнёсся по залу, разрывая звенящую тишину, – Этот бал устроен по известному всем вам поводу. Что ж, не буду томить вас ожиданием… Объявляю бал открытым!

При этих словах, как по щелчку, на гостей с потолка посыпались золотые блёстки, похожие на волшебную пыль, и праздничные конфетти. Это было очень красиво, завораживающе.

Раздались шумные вздохи и аплодисменты. Когда они утихли, церемониймейстер с безукоризненной осанкой и выправкой громко стукнул специальным жезлом об пол, чтобы привлечь внимание:

– Первый танец – Кадриль! – Чётко и с расстановкой произнёс он.

Толпа взбудоражено зашевелилась, готовясь к весёлому, подвижному танцу, раздались первые аккорды…

Бал начался.

Порозовев от вина, смеха и веселья, я после очередного танца присела на стул около углового столика вместе с некоторыми другими дамами, чтобы хоть немного перевести дух. Взгляд задумчиво скользил по толпе гостей, пытаясь выискать короля.

Чёрт, мне обязательно нужно попробовать вытянуть из него ответы…

Соседок у меня оказалось трое, разных возрастов, и разных по финансам – это видно по одежде.

– Блестящий бал в честь блестящей победы, – прервала неловкое молчание полненькая дама лет тридцати пяти, сплошь увенчанная драгоценностями, в чёрном с серебром платье.

– Не могу не согласиться, – кивнула другая – молодая брюнетка чуть старше меня на вид, – Хотя рановато ещё судить. Главная интрига ещё впереди.

Этот разговор и моё одиночество прервал знакомый голос, заставив слегка вздрогнуть:

– Позвольте пригласить вас?

В свете последних событий, я бы, наверное, узнала бы этот голос из тысячи. И, наверное, должна быть польщённой: меня удостоил вниманием сам король. Вот и возможность разобраться в том, что происходит.

Как-то внезапно перехватило дыхание, когда, повернувшись, взглянула в его глаза. Не каждый день видишь такие – пылающие зеленоватым фосфорическим огнём. Пугающе и… завораживающе.

Он был одет в простой чёрный камзол, и это выделяло его из толпы разряженных кавалеров. Единственное, что его голову украшала корона, вернее, золотой обруч, усыпанный изумрудами, и смотрелся он весьма естественно – словно всё должно быть так и никак и иначе. Глядя на него, особенно сейчас, я уж точно не сравнила бы его с образом худого старикашки, чахнущего над златом, каким его изображают славянские сказки. Это стало бы для меня странным открытием, если бы я сама не была Бабой Ягой.

Неуверенно улыбнулась, вложив ладонь в его руку. Даже не придётся думать, как бы к нему подобраться. Другой вопрос, зачем ему понадобилась я, когда вокруг него толпы гораздо более красивых дам.

До этого я танцевала только вальс, ибо остальные танцы были мне совершенно незнакомы. И я едва подавила желание испуганно выдернуть руку, когда объявили вальсир. Это хоть и нечто подобное вальсу, но всё же…

Страх прошёл спустя несколько секунд – мне каким-то чудом удалось уловить ровный ритм танца, движения, да и партнёр вёл уверено. Расслабилась, и не смогла произнести ни слова, проникнувшись танцем, от которого кровь превращалась в огненную лаву…

А ветер плакал в её струнахИ в вспышках молний танцевал.Аккорды с громом – вальс безумных.В глазах – чертят весёлый бал.

Из губ – минорные признаньяА за окном дождь напевал.Стаккато – пульс на расстоянья,Из слов и туч вино в бокал.

Косые струи в всплесках лунных,Фраз перезвон и листьев вал —То рой из духов звуков шумныхЕй руки нежно целовал…

Потухли песни в горьких струнах,Легато в мыслях душу рвал.Гроза же выла вальс безумных,А ветер альтом подпевал…

Самое странное – мне казалось, что безумное ощущение полёта из нас двоих чувствую не только я. Показалось? Скорее всего… Но у меня окончательно сбилось дыхание, сердце стучало, как ненормальное, и я ничего не могла с этим поделать.

– Вы ведь наверняка знаете, почему я оказалась здесь, верно? – Долгожданное осознание способности произнести членораздельную речь пришло только к концу безумного танца.

– Не спорю, – его губы сломала улыбка, делая заметной тонкую линию шрама на щеке, – Но не стоит обвинять в этом меня. Скорее, вы виноваты в этом сами.

– Тоесть? – Нахмурилась, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не замечать его внимательного взгляда.

– Вам, скорее всего, уже известно о той связи, которая возникла из-за того, что вы меня освободили? – явно риторический вопрос, – Именно она послужила причиной. Я вовсе не хотел утянуть сюда за собой кого-то ещё. Мне нужно было изменить ход событий – и, как видите, это удалось. Но тот факт, что в данный период времени не существовало ещё ни наложенного Ковеном заклятия, ни вас самой, повлияло на связь. Она сильно ослабла, я больше не вынужден подчиняться любому вашему приказу, но она не пропала. И каким образом она изменилась, я ещё выясню. Странно, что сложнейший ритуал, который не под силу был ни одному из величайших магов, даже самому Мерлину, прошёл для меня бесследно. Впрочем, именно на это я и рассчитывал, хотя сомневался, что получится. При чём здесь вы объясню позже, если не будете совершать глупостей – здесь у стен есть уши. Но вам следует знать, что вы ещё надолго задержитесь.

– Но я не намерена оставаться здесь, – собственный голос казался чужим.

– Вы уже остаётесь, – равнодушия – хоть отбавляй, – Связь удерживает нас в одном временном периоде. Значит, вам придётся прожить здесь всю жизнь. В благодарность за освобождение я позаботился, чтобы вы ни в чём не нуждались.

Благодарный Кощей? Звучит странно. Стоп… что?!

– Так это вы? – Внутри нарастало нечто взрывоопасное, как ядерная бомба, – Где настоящая дочь герцога?

– Она давно умерла, – по прежнему равнодушно отозвался он, – Я подменил ему и его окружению воспоминания, сил хватило. Или вы предпочли бы жить на улице и умереть от эпидемии? Поверьте, ныне их много.