Карен Монинг - Поцелуй горца Страница 18

Он выиграл. Его победа ясно читалась в ее глазах. Долгое время Гвен молча смотрела на него. Друстан спокойно выдержал ее взгляд, ожидая решения. И дождался напряженного кивка.

— Я удостоверюсь, что ты целый и невредимый добрался до камней, но это не означает, что я тебе поверила. Мне просто интересно, как ты попытаешься доказать, что твоя невероятная история — правда, потому что если…

Гвен осеклась и помотала головой.

— Скажем так, достоверное доказательство стоит того, чтобы немного покарабкаться по горам. Но если ты покажешь мне то, что собирался, а я все равно тебе не поверю, я больше не буду иметь с тобой никаких дел. О'кей?

— О'кей? — повторил горец.

Это слово ничего не значило ни на одном из известных ему языков.

— Ты согласен на такую сделку? — уточнила девушка. — На все условия?

— Айе. После того как я предъявлю тебе доказательства, ты решишь, веришь мне или нет. Если нет, то ты будешь свободна. Но ты должна пообещать, что останешься со мной до тех пор, пока не увидишь доказательства. — Друстан усмехнулся про себя, довольный формулировкой.

— Принято. Но ты не будешь меня заковывать. А еще мне надо поесть. И прямо сейчас я должна немного прогуляться в ближайшие кустики. А если ты за мной пойдешь, я буду очень, очень, очень недовольна. — Она спрыгнула с поваленного ствола и обогнула шотландца по широкой дуге.

— Как пожелаешь, Гвен Кэссиди.

Она остановилась и потянулась к рюкзаку, но Друстан схватил ее за запястье.

— Нэй. Если ты пойдешь, это останется со мной.

— Но мне нужно кое-что взять, — зашипела Гвен.

— Можешь взять с собой один предмет, — уступил горец, решив не вмешиваться в женские тонкости.

Может, как раз сейчас у нее лунные дни.

Гвен агрессивно дернула рюкзак, покопалась в нем и достала какую-то палочку и сумочку. Сунув первую во вторую, девушка хмыкнула:

— Теперь это один предмет, видишь?

Потом резко обернулась и зашагала в лес.

— Прости меня, девушка, — прошептал Друстан, когда решил, что она не сможет его услышать.

У него не было выбора: он должен был держать жертву в неведении. На кону стояло нечто куда более важное, чем его собственная жизнь.

Гвен торопливо воспользовалась кустиками вместо туалета, нервно посматривая по сторонам, однако Друстан сдержал слово и не пошел за ней. И все же она была не в том положении, чтобы доверять ему. Облегчившись, девушка прожевала шоколадный батончик, который прихватила с собой из рюкзака. Покопавшись в косметичке, она воспользовалась флоссом, потом выдавила немного зубной пасты на язык. Вкус мяты немного успокоил Гвен. А прикосновение влажной салфетки к носу, щекам, лбу чуть не заставило запрыгать от счастья.

Потная и усталая, она чувствовала себя живой как никогда. И начала немного опасаться за собственный рассудок, потому что часть ее души не просто хотела поверить новому знакомому, а отчаянно желала узнать хоть что-то, выходящее за рамки обычного и привычного мира, где «всему-можно-найти-научное-объяснение». Гвен хотела поверить в магию, поверить человеку, от одного вида которого у нее подгибались колени, поверить в то, что он был под действием заклятия.

Природа или наука: что является определяющим фактором? В последнее время этот вопрос просто преследовал ее. Гвен прекрасно знала, к чему привела ее образованность. Ей двадцать пять, и у нее серьезные проблемы в личной жизни. Ей хочется того, чему она не может подобрать названия, и это ее пугает.

А что касается ее сущности… Была ли она таким же самородком, как ее родители? Гвен хорошо помнила те времена, когда она — тогда еще маленькая и глупая — спросила у отца, что такое любовь. «Любовь — это иллюзия бедняков, Гвен. Она дает им возможность верить, что их жизнь имеет хоть какую-то ценность. Выбирай себе пару по IQ, амбициям и финансам. Но будет лучше, если ты предоставишь выбор нам. У меня уже есть на примете пара достойных кандидатов».

До Великого Восстания Против Судьбы она добросовестно встречалась с теми, кого выбирал для нее отец. Как правило, «кандидаты» попадались сухие, умные, с красноватыми глазами, уставшими от книг и окуляра микроскопа, едва ли интересующиеся ею как личностью, но при этом крайне заинтересованные в том, чтобы знаменитые родители Гвен посодействовали их карьере. Никаких страстных признаний в любви, только пламенные заверения в том, что из них получится прекрасная команда ученых.

Гвендолин Кэссиди, богатая наследница знаменитых родителей, которые из бедного детства пробились к высоким постам в Национальной лаборатории Лос-Аламос, где занимались сверхсекретными исследованиями в области квантовой физики. В детстве у Гвен не было ни малейшего шанса познакомиться с кем-то помимо замкнутой группки ученых. В колледже стало еще хуже. С ней встречались по трем причинам: чтобы произвести хорошее впечатление на родителей, чтобы посмотреть, нет ли у нее стоящих теорий, которые можно украсть, и последняя, но немаловажная причина: престижность того, что твоя подружка — вундеркинд. Те немногие, кого привлекли другие ее особенности (иными словами — размер лифчика), сбегали сразу после того, как узнавали, кто она и какие предметы изучает, пока они возятся с адаптированными курсами.

К двадцати одному году Гвен превратилась в жуткого циника. В двадцать три бросила аспирантуру, после чего между ней и родителями пролегла пропасть. К двадцати пяти она была дьявольски одинока, словно необитаемый остров в океане.

Два года назад Гвен принялась менять место работы — ее привлекали нормальные, средние профессии для нормальных милых людей, которые не были повернуты на науке. Гвен считала, что это поможет ей справиться с проблемами. Она так старалась перестроиться и начать наконец жить для себя… Но в конце концов поняла, что проблема была не в выборе карьеры.

Девушка убеждала себя, что отправилась в Шотландию, чтобы избавиться от девственности, и старалась не думать о настоящей причине и куда более глубоких мотивах. А проблема была в том, что Гвен Кэссиди не знала, есть ли у нее сердце.

Когда Друстан стал искренне и страстно рассказывать о том, что ищет в женщине, она чуть не бросилась ему на шею, и ей было безразлично, псих он или нет. Семья, разговоры, тихая диковатая красота шотландских гор, дети, которых она любила бы… Честность, преданность, духовная связь с человеком, который не поцелует другую женщину, если будет женат. Она чувствовала, что Друстан почти такой же «необитаемый остров», как и она.

О, Гвен знала, зачем на самом деле приехала в Шотландию, — ей необходимо было выяснить, прав ли был отец и действительно ли любовь — это только иллюзия. Девушка отчаянно хотела измениться, найти что-нибудь, что встряхнет ее и даст возможность почувствовать себя живой.