Лэйни Тейлор - Дочь тумана и костей Страница 18

— Да не проблема. Если он заявится сюда, мы можем затолкать его в этот гроб и гвоздями прибить крышку.

— Звучит неплохо.

Они заказали чай. Напиток подали в старинном серебряном сервизе, на сахарнице и креманнице которого были выгравированы слова "мышьяк" и "стрихнин".

— Итак, — сказала Кару, — завтра в театре ты увидишься с красавчиком-скрипачом. Каков твой план?

— Нет у меня никакого плана, — ответила Сусанна. — Мне бы хотелось пропустить все это и сразу добраться до части, в которой он уже является моим парнем. Ну, ты знаешь, не проходя стадии, где он в первый раз узнает о моем существовании.

— Да брось, на самом деле ты не хотела бы пропускать этого.

— Еще как хотела бы!

— Пропустить первое свидание? Порхание бабочек в животе, когда сердце начинает бешено колотиться при одном только взгляде на него и ты краснеешь? Ту часть, где ваши магнитные поля впервые пересекаются, и вас как будто тянет друг к другу какими-то невидимыми нитями энергии…

— Невидимые нити энергии? — повторила Сусанна. — Ты что, превратилась в одних из этих чудиков Нью Эйджа, которые носят "магические" кристаллы и считают ауру окружающих?

— Ты же прекрасно понимаешь, о чем я. Первое свидание, касание рук, первый поцелуй, всё это томление и предвкушение?

— Ох, Кару, бедный маленький романтик!

— Вот это уж вряд ли. Я просто говорю, что это же самая приятная часть, конфетно-букетный период. Прежде, чем становится ясно, что перед тобой очередной придурок.

Сусанна поморщилась.

— Ну, не могут же они поголовно быть придурками?

— Я не знаю. Может, и не все. Может, только красавчики.

— Но он-то точно симпатяшка. Боже, надеюсь, он является исключением из их числа. Как думаешь, есть шанс, что он положительный и его сердце свободно? Я серьезно. Каков процент вероятности?

— Мизерный.

— Знаю. — Сусанна драматично откинулась на спинку дивана, сложив руки как отброшенная марионетка.

— Ты нравишься Павлу, — сказала Кару. — Он определенно положительный.

— Да, Павел милый, но при его виде в животе не начинается порхание бабочек.

— Бабочки в животе. — Кару вздохнула. — Как я тебя понимаю. Знаешь, что я думаю? Они всегда там находятся, у каждого…

— Как бактерии?

— Какие бактерии?! Бабочки! И бабочки одних людей на химическом уровне реагируют на бабочек других людей. Это как феромоны — когда они рядом, бабочки начинают свою пляску. И ничего с этим не поделаешь, это… это химия.

— Химия. Как романтично.

— Сама знаю. Дурные бабочки. — Кару так понравилась эта идея, что она открыла свой альбом для зарисовок и начала рисовать: карикатурные внутренности и желудок, заполненный бабочками. На латыни это называлось бы чем-то вроде "Желудочниос бабочкос".

— Ну, так если все дело в химии, и ничего с этим поделать нельзя, значит, появление Козломира все еще пробуждает твоих бабочек? — Спросила Сусанна.

Кару резко подняла голову.

— Нет, конечно! Думаю, его появление вызывает у моих бабочек рвотный рефлекс.

Сусанна как раз отхлебнула глоток чая, и после слов Кару вынуждена была прикрыть ладонью рот, чтоб не пролить жидкость. Она смеялась, согнувшись пополам и с трудом заставляя себя глотнуть чай.

— О-о-о, твой желудок, наполненный рвотой бабочек, как отвратительно!

Кару тоже посмеивалась, продолжая при этом рисовать.

— Вообще-то, думаю, мой желудок переполнен трупами бабочек. Каз их всех убил.

Она написала: "Желудочниос бабочкос" — хрупкие создания, крайне восприимчивые к холоду и предательству.

— Не заморачивайся, — сказала Сусанна. — Это были довольно безмозглые бабочки, раз этот говнюк вызывал у них такую реакцию. Ты выведешь новых, с куда более высоким уровнем интеллекта. Новые бабочки, наделенные мудростью.

Кару очень нравилось в Сусанне ее готовность обговаривать подчас откровенно глупые темы, заканчивая обсуждение глубокомысленными замечаниями.

— Прямо в точку. — Кару подняла чашку с чаем, провозглашая тост. — За новое поколение бабочек, надеюсь, менее глупых, чем их предшественницы. — Может, уже сейчас они вызревали в своих плотных маленьких коконах. «А может и нет», подумала она. Трудно было представить, что она когда-нибудь вновь сможет почувствовать это волшебное покалывание внизу живота. Лучше не думать об этом. Ей это совершенно незачем. Вернее, ей бы очень хотелось не нуждаться в этом. Тоска по любви делала ее похожей на кошку, которая постоянно трется у ног, мяуканьем выпрашивая внимания, ласки и любви.

Лучше быть кошкой, с непроницаемо холодным равнодушием взирающей сверху, избегающей ласки и самодостаточной. Ну почему она не может быть такой?

«Будь такой кошкой!!!» написала она, нарисовав её в уголке листа. Четырехлапое получилось высокомерным и неподступным.

Кару хотелось относиться к тому типу девушек, которые всегда довольны собой, комфортно чувствуют себя в одиночестве и вообще не заморачиваются подобными вещами. Но ничего не получалось. Она остро ощущала одиночество, ее ужасно пугала пустота внутри нее. Порой ей казалось, что эта пустота может полностью поглотить ее, стереть ее сущность. Она тосковала по теплу человеческого тела рядом с ней, легким прикосновениям кончиков пальцев к ее спине, тихому шепоту голосов в темноте. Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь в дождливую погоду ждал ее с зонтом, чтоб провести до дома. Чтобы этот кто-нибудь сиял улыбкой при виде нее. Чтоб он танцевал с ней на балконе, хранил свои обещания и ее секреты. Чтоб умел создавать маленький мир, в котором были бы только он и она, их переплетенные тела, его шепот и ее доверие.

Открылась входная дверь. Кару посмотрела в зеркало и мысленно чертыхнулась. Проскользнув вслед за входящими туристами, в кафе появилась крылатая тень. Девушка поднялась и направилась в туалетную комнату, где Кишмиш передал ей доставленную им записку.

И опять она содержала лишь одно слово. Но на этот раз этим словом было — "Пожалуйста".

ГЛАВА 11

ПОЖАЛУЙСТА

Пожалуйста? Бримстоун еще никогда не просил. Несясь что есть духу через весь город, Кару поймала себя на мысли, что это слово заставляло ее волноваться куда сильнее, чем если бы он написал что-нибудь угрожающее типа: "Немедленно", или в таком духе. Впустившая её Исса была необычайно молчалива.

— Исса, что такое? У меня неприятности?

— Тише. Просто входи и постарайся не ругать его.

— Не ругать его?

Кару моргнула. Ей казалось, что, если уж тут кому и собирались устроить разнос, то скорее всего ей.

— Порой ты к нему сильно цепляешься, а ему и так приходится не сладко.