Лиза Смит - Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid) Страница 18

– Конечно, мы понимаем, – говорила Мередит – Даже перед тем, как Кэролайн слетела с катушек, какой другой выбор мог бы быть, в конце концов? Но…

– Что еще за «другой выбор»? – спросила Бонни, когда села на кровать Стефана позади него, – О чем вы, ребята, говорите?

Была долгая пауза, а затем Мередит поднялась и обхватила Бонни рукой. – Мы говорили о том, почему Стефану и Елене нужно покинуть Феллс Черч… нужно уехать подальше.

Сперва Бонни никак не отреагировала,… она знала, что должна была что-то почувствовать, но она была слишком шокирована, чтобы понять, что это было. Когда речь вернулась к ней, единственное что ведьма услышала, был ее глупый вопрос – Уехать? Почему?

– Ты видела почему – здесь, вчера, – произнесла Мередит, ее темные глаза наполнились болью, на ее лице в кои-то веки отразилось неконтролируемое страдание, которое она должно быть чувствовала. Но в тот момент ничьи страдания не значили для Бонни больше, чем ее собственные.

И сейчас они пришли, как лавина, которая засыпала ее раскаленным снегом. Льдом, который горел. Она достаточно долго пыталась выбраться из этого, чтобы сказать:

– Кэролайн ничего не сделает. Она дала обет. Она знает, что нарушить его… особенно когда… когда «вы знаете кто» тоже поставил подпись…

Мередит, должно быть, рассказала Стефану про ворона, потому что он вздохнул и покачал головой, нежно отодвигая Елену, которая пыталась заглянуть ему в лицо. Она ясно осознавала несчастье в группе, но так же ясно она не могла понять, что послужило тому причиной.

– Последний человек, которого я хотел бы видеть рядом с Кэролайн, это мой брат, – он раздраженно откинул с глаз темные волосы, точно они напомнили ему, насколько они с братом были похожи. – И я также не думаю, что угроза Мередит насчет сестер женской общины сработает. Она слишком далеко зашла в темноту.

У Бонни внутри все сжалось. Ей не нравились мысли, которые вызвали эти слова: далеко в темноту.

– Но… – начал Мэтт, и Бонни поняла, что он чувствовал то же самое, – потрясение и дурноту, словно они слезли с какой-нибудь дешевой карусели.

– Послушайте, – сказал Стефан, – есть и другая причина, по которой мы не можем остаться.

– Какая другая причина? – медленно произнес Мэтт. Бонни была слишком подавлена, чтобы говорить. Она думала об этом, где-то глубоко в подсознании. Но каждый раз она отгоняла от себя эти мысли.

– Я думаю, Бонни это уже поняла, – Стефан посмотрел на нее. Она посмотрела в ответ глазами, в которых плескались слезы.

– Феллс Черч, – медленно и печально объяснял Стефан, – был построен на пересечении энергетических линий. Линий чистейшей Силы в земле, помните? Я не знаю, было ли это намеренно. Знает ли кто-нибудь, что Смоллвуды имели отношение к выбору местоположения?

Никто не знал. В старом дневнике Онории Фелл не было ничего о выборе этого места для основания города семьей оборотней.

– Ну, если это и была случайность, то очень несчастливая. Этот город… я должен сказать, точнее городское кладбище… было построено прямо на той территории, где пересекается множество линий «Лей». Вот почему это место стало маяком для сверхъестественных существ, плохих… или не настолько плохих. – Он выглядел смущенным, и Бонни поняла, что он имел в виду себя. – Я был притянут сюда. Так же, как и другие вампиры, как вы знаете. И с каждым, имеющим Силу, кто приходил сюда, этот маяк становился сильнее. Ярче. Привлекательнее для других людей, обладающих Силой. Это порочный круг.

– В конце концов, некоторые из них собираются увидеть Елену, – сказала Мередит, – Бонни, помни, это такие люди, как Стефан, но у этих людей нет его нравственности… Когда они увидят ее…

Бонни почти расплакалась от этой мысли. Ей показалось, она увидела снегопад из белых перьев, каждое из которых медленно кружилось и падало на землю.

– Но… она не была такой, когда она впервые пробудилась, – медленно и упрямо сказал Мэтт. – Она разговаривала. Она была рациональной. Она не летала.

– Разговаривает или нет, ходит или летает, но она все равно обладает Силой, – ответил Стефан, – достаточной, чтобы свести с ума обычных вампиров. Свести с ума, в довольной мере, чтобы навредить ей, дабы заполучить эту Силу. Но Елена не убивает… и не ранит. По крайней мере, я не могу представить, чтобы она это делала. На что я надеюсь, – сказал он, и его лицо потемнело – так это на то, что я смогу забрать ее туда, где она будет… под защитой.

– Но ты не можешь забрать ее, – сказала Бонни, и она услышала вопль в собственном голосе, будучи не в силах контролировать его. – Разве Мередит не рассказала тебе о том, что я тогда произнесла? Она собирается пробудиться! И мне и Мередит нужно быть с ней для этого!

«Потому что после этого нас не будет там». Внезапно это фраза обрела смысл. И это было даже хуже, чем «вообще нигде не быть», это было больше чем плохо.

– Я не думал забирать ее, по крайней мере, пока она не начнет нормально ходить, – сказал Стефан и удивил Бонни тем, что быстро обнял ее рукой за плечи. Это было похоже на объятие Мередит, такое же родственное, только более сильное и недолгое. – И вы не представляете, как я рад, что она пробудиться. И что вы будете там, чтобы поддержать ее.

– Но… «Но нечисть все еще будет появляться в Феллс Черч?» – подумала Бонни, – «И вас не будет рядом, чтобы защитить нас?»

Она посмотрела на Мередит и поняла, что та точно знала, о чем думала ведьма.

– Я бы сказала, – произнесла Мередит своим самым сдержанным, осторожным тоном, – что Стефан и Елена уже вынесли достаточно ради спасения города.

Ну. С этим не поспоришь. И кажется, со Стефаном не поспоришь тоже. Он принял свое решение.

И все равно, они проговорили до наступления темноты, обсуждая различные варианты и сценарии, размышляя над предсказанием Бонни. Друзья так ничего и не решили, но, по крайней мере, они тщательно обсудили все возможные варианты. Бонни настаивала на том, что у них должны быть какие-то способы связи со Стефаном, и она уже собиралась потребовать немного его крови и волос для вызывающего заклинания, когда юноша мягко заметил, что у него теперь есть мобильный телефон.

Наконец, настало время уходить. Ребята умирали от голода, и Бонни заметила, что Стефан, возможно, тоже. Он выглядел неестественно бледным, когда сидел с Еленой у него на коленях.

Когда все прощались на верху лестницы, Бонни продолжала напоминать себе обещание Стефана о том, что Елена будет рядом, чтобы она и Мередит поддерживали ее. И что он никогда не заберет их подругу, не предупредив девушек.

Это было не настоящее прощание.

Тогда почему же чувства говорили обратное?