Райчел Мид - Сны суккуба Страница 18

Через некоторое время от невинных ласк мы перешли к кое-чему посерьезнее. Вернее, я перешла. Сета редко удавалось уговорить самому удовлетворить свое желание, и смущался он при этом страшно. Мне же нравилось на него смотреть. Видя, как он, такой невероятно сдержанный, теряет во время оргазма самообладание, я получала удовольствия чуть ли не больше, чем от собственной кульминации.

Похоже, по отношению ко мне он чувствовал то же самое. И в ту ночь довольствовался тем, что просто смотрел на меня. А я только рада была завершить не доведенное до конца Джудом. И когда растянулась потом на диване, томная и довольная, он прилег рядом и переплел свои пальцы с моими.

— Никогда от этого не устану, — сказал он со вздохом.

— Надо было тебе тоже…

— Не надо.

— Точно?

Он улыбнулся.

— Самообладание, Фетида. Самообладание. К тому же у меня богатое воображение. Которого хватает порой, чтобы представить, что это с тобой делаю я.

Я вздрогнула, представив тоже, что Сет в пик наслаждения — во мне и я выкрикиваю его имя и впиваюсь ногтями ему в спину…

— Иисусе, — сказала я тихо, закрыв глаза.

— Вот именно.

Наконец мы сообразили, что уже и вправду очень поздно, и стали готовиться ко сну. Почистив зубы и выйдя из ванной, я прошла в спальню, и там Сет вручил мне маленький пакетик.

— Обещанный подарок.

Я повертела его в руках. Золоченая обертка, красная ленточка. Упаковано кое-как, бантик кривой — смело можно спорить, что заворачивал сам. Я усмехнулась.

— Рановато. Подарок до Рождества? Это слишком… не такое уж я зло.

Он сел с самодовольным видом на кровать, прислонился к изголовью.

— А я — такое. Думаю, моя душа точно несколько потускнела. Открывай.

Я тоже села и нерешительно развернула пакетик, уже догадываясь, что внутри — ювелирная коробочка. Но с чем? На безумца, способного сделать предложение, Сет вроде бы не походил, хотя и выказывал порой романтический дух. Так мне, во всяком случае, казалось. Надеясь на браслет, в коробочке я обнаружила кольцо. Но не обручальное — в общепринятом смысле. А современную копию византийского кольца. Похожую на те, что мы видели в магазине Эрика, однако не совсем такую. Платиновое кольцо, тускло отливающее серебром в приглушенном свете спальни, с изображением дельфина на венчающем диске, украшенном несколькими крохотными сапфирами.

Не зная, что сказать, я смотрела на него молча.

— Нравится? — взволнованно спросил Сет.

— Э… да. Нравится. Очень, — с запинкой ответила я.

— Ты выглядела такой печальной, когда сказала, что потеряла то, другое кольцо, и я подумал — может быть, это заменит тебе его?

Видя, как он радуется своему подарку сам, я не решилась признаться, что ничего не теряла. А своими руками запрятала подальше, чтобы никогда больше не видеть. И что это кольцо, похожее и не похожее одновременно, воскресило во мне все темные чувства, которые я пыталась похоронить. Память о давно прошедшем солнечном дне, когда муж, обманутый впоследствии, надел то, другое кольцо мне на палец на нашей свадьбе.

— Оно прекрасно, — помолчав еще немного, сказала я, чтобы Сет ничего не заподозрил.

С его стороны это было очень мило на самом деле — он ведь не знал моей истории, моей боли.

— А почему дельфин?

— А… не подумай, что я решил соригинальничать, просто… греческие буквы для меня ничего не значат. А о дельфинах я как-то читал — они играли важную роль в верованиях древнего Кипра, вот и…

Я сумела наконец улыбнуться.

— Да. Посланцы морских богов. Вестники счастья. — Тут я кое-что сообразила. — Погоди-ка. Мы видели похожие кольца в магазине Эрика, но такого там не было. Где же ты его нашел? Все-таки у Эрика или в другом месте?

В глазах его мелькнули веселые искорки.

— Учусь у тебя умению договариваться с людьми. Нашел мастера и заказал.

Боже милосердный. Он заказал кольцо — платиновое. Перед Рождеством. И заказ выполнили за несколько дней. О цене страшно было и думать. Мне даже дурно сделалось. Сет перестал улыбаться.

— Оно тебе вправду нравится?

— Да, да… конечно. Просто… не знаю, что сказать, извини. Чудесный подарок.

Я надела кольцо на безымянный палец правой руки. Как раз впору. Потом подняла на Сета неуверенный взгляд.

— Э-э-э… дружеский, надеюсь?

— Да, не пугайся. Когда решусь на что-то другое, ты сразу поймешь. По моему трепету. — Губы его тронула лукавая — очень сексуальная — улыбка. — И это будут рубины.

— Рубины? А почему не бриллианты? Писательские гонорары не выдержат?

Он пренебрежительно хмыкнул.

— Нет, просто бриллианты — это слишком обычно, на мой взгляд. А чтобы я женился, должно случиться что-то необычное. К тому же ты часто носишь красное, я заметил. И для тебя важны соответствующие аксессуары.

В ответ я фыркнула, и мы забрались в постель.

Он уснул быстро, как всегда. А я еще долго лежала, трогая нагревшееся на руке кольцо, обводя пальцем очертания дельфина. Неприятные воспоминания, которые оно во мне всколыхнуло, не уходили. Но в объятиях Сета казались почему-то не такими болезненными.

Наконец и я заснула. И в ту же секунду мне начал сниться сон.

Я снова была в кухне, и все вокруг казалось таким же живым и реалистичным, как и в прошлый раз. Теплая вода в раковине. Запах апельсинового мыла. Звуки «Sweet Home Alabama». Я сновиденная точно так же мыла посуду и подпевала. Потом заглянула в комнату. Предыдущий сон на этом закончился. Но сейчас он продолжался.

В гостиной, на одеяле, разостланном на полу, сидела маленькая девочка, лет двух. Вокруг валялись игрушки. Сжимая в руках плюшевого жирафа, малышка потрясла им, и он тихонько загремел. Потом, словно почувствовав мой взгляд, она подняла голову.

Я увидела круглые, еще не утратившие младенческую пухлость щечки. Светло-русые кудряшки, большие ореховые глазки, обрамленные длинными ресницами. Девчушка была само очарование.

На диване позади нее дремала, свернувшись клубочком, Обри. Рядом лежала другая кошка, с рыжими и коричневыми пятнами, совершенно незнакомая.

Малышка радостно улыбнулась, на щечках появились ямочки. Сердце моего сновиденного «я» облилось горячей волной любви и счастья, и эти чувства передались мне настоящей. И я вдруг поняла… каким образом, объяснить невозможно, но пришла непоколебимая уверенность, что эта девочка — моя дочь.

И тут я проснулась.

Точно как в прошлый раз, ночь пролетела незаметно. В окна заглядывало утреннее солнце, рядом тихо спал Сет. Точно как в прошлый раз, вся энергия исчезла. Я была пуста. Но это казалось ерундой по сравнению с болью, что меня охватила, — меня вырвали из сна, лишили безграничной любви, которую питало мое сновиденное «я» к девочке. Своей дочери. Моей дочери.