Наследство Катарины. Книга 3. Часть 1. Бумеранг мести - Анна Богарнэ Страница 18

Помимо стола и стульев, выполненных из красного дерева, здесь были и другие предметы роскоши: устланные дорогими коврами полы, стены в картинах, кубки и посуда отливавшие золотом. Пещера выглядела как сокровищница фараона. Медленно поворачивая сверкающее кольцо, она осматривала углы, добралась до последнего, и выронила его из рук. В углу притаился волк наблюдая. Она подозревала, что он смотрит, но увидев его все равно испугалась. Кольцо тут же потухло.

Волк в долю секунды обратился в человека и скомандовал факелам зажечься, на этот раз осветив все, а не только столовую зону. Дорогие, возможно бесценные вещи окружали девушку. Она будто оказалась в сказке. Стало ясно, почему все это время он держал ее в темноте. Катарина подняла перстень и быстро убрала его в карман, – волк не сводил с нее взгляда.

– Нравится? – коварно пропел он приближаясь.

– Конечно. Кому не понравится? – пожимала она плечами. – Ты обзавелся всем этим, чтобы сидеть вечность в пещере? – она не хотела его задеть, но все же смогла.

– Я был похоронен с этим, дитя! – его громыхнувший голос пошатнул стены. – Как думаешь, какого быть запертым в четырех стенах? Ты в плену всего несколько дней, я же тысячи лет! – нарушил он границы, ее лицо было в сантиметре от его массивной груди.

Волк резко схватил девушку за плечи, притянул к себе и прислонился холодным лбом к ее лбу, соприкасаясь носами. Он будто погружал ее в свои слепые белые глаза, уводя за собой.

– Ты увидишь сама! Я покажу тебе то, что заставит тебя передумать!

Она тонула в пустых глазницах, все вокруг размылось, и спустя мгновение они оказались возле дома Стива. Девушка увидела возвращение Ангуса, исцеление, разговор с Региной. Увидела и пробуждение Стива, и тираду Прайса полную ненависти и отчаяния. Волк начал выводить ее из воспоминаний, но что-то пошло не так. Однажды ее уже затянуло в личные дебри Прайса, сейчас это происходило вновь. Она вдруг оказалась в низине городка, выглядевшего маленьким селением, состоявшим из нескольких скромных шалашей и костра, отсекавшего искры к небесам. Люди выглядели иначе, но не потеряли своего шарма: их примитивная одежда была милой, а изобилие причесок как у мужчин, так и женщин, невероятным.

Возле костра звучали барабаны, люди танцевали взявшись за руки, дети бегали по полю. Катарина искренне улыбалась. В разгар праздника на небе сверкнуло что-то яркое и наподобие ракеты понеслось к земле. Народ заохал, наблюдая природное явление. Девушка тоже не могла оторвать взгляда от светила до тех пор, пока оно не врезалось в гору. Несколько камней упали, придавив селян, женщины закричали. Пока они оправлялись от потери, с горы спустился огромный белоснежный волк.

Он обратился человеком, обнаженным и привлекательным. Исполинский рост, белая кожа, слепые глаза и длинные волосы делали его Божеством в глазах людей, и они склонили колени, опасаясь его гнева. На лице волка промелькнуло удивление, но он быстро его спрятал. Пройдясь по селению, он выбрал женщин и обязал ублажать себя, а когда один из мужей возразил, убил его прямо на месте, высасывая душу. С тех пор ему никто перечить не смел.

Катарина видела, как он подчинял людей, пользуясь ими, относился к ним как к скоту. Они были для него развлечением, домашними животными, ублажали его потребности, сотворили в пещере алтарь и заполнили дарами. Они приносили ему жертвы, рожали от него детей, и дети вырастали и рожали других. Так на планете появились первые люди с магическими способностями. Сменялись времена года, столетия, а он, кровавый и безжалостный, верховодил и загонял их под плеть. С каждым годом волк становился беспощаднее, скучая по зрелищам. Власть стала ему в тягость, приелась.

Картинка сменилась. Катарина еле держалась на ногах, зная, что он пытается остановить путешествие. Она увидела прекрасную, как летний день, девушку. Она разбудила в нем чувства, исцелила его почерневшее сердце. Он возжелал ее и собирался прекратить бесчинства, освободив людей, но не успел. Девушка пришла к нему ночью, и, не проронив ни слова, скинула с себя одежды. Молодое, юное, упругое тело разожгло его давнюю страсть. Шикарные, густые, черные волосы спускались ей до самой талии, и он забыл, как дышать. Волк видел ее, не смея пошевелиться и опасаясь спугнуть. Она обвила его торс руками, ласкала, прижималась обнаженной грудью, не прерывая зрительного контакта.

Сходя с ума от желания, он повалил ее на пол. Она искусно улыбалась ему, и волк впился в ее пухлые губы своими мертвенно-бледными. Обладая недюжинным ростом, ему было трудно сношаться с людьми, но он не отказывал себе в этом удовольствии. Катарина с придыханием наблюдала за происходящим, ведь ей было знакомо чувство поглощенности кем-то другим. В то время, пока он наслаждался близостью с юной искусительницей, вход в пещеру покрылся серебристой пленкой. Вибрация пронеслась по помещению, достигнув любовников, и он заподозрил обман. Вскочив на ноги, волк рванул к выходу, но обжегся о стену, – на его белой руке пульсировал желтоватый ожог. Он неистово зарычал, обернулся волком, и стал наступать на девушку. Она зажмурилась, приготовившись к смерти, но он лег и жалобно заскулил.

Катарина не могла поверить, что наблюдает все это. Картинка подрагивала, но вернуться в реальность они еще не могли. Опыт подсказывал ей досмотреть до конца. Девушка неделями жила в пещере наедине с волком, который был повержен морально и не превращался больше в человека. Каждое мгновение она боялась, что зверь растерзает ее за предательство, но этого не происходило. И вот однажды, когда Луна достигла пика и налилась кровью, серебристая пленка исчезла, и девушка вместе с ней. В ту ночь он обрушился на селение, сметая все на своем пути.

И с тех самых пор он выходил из пещеры только тогда, когда Луна завершала свой цикл и наливалась кровью. Если повезет, это случалось дважды в году, иногда один, иногда вовсе не случалось. И каждый раз он забирал души, чтобы прожить еще немного на свете. Заклятие, наложенное старухой-ведуньей селения, не просто закрывало, оно возвращало его обратно. Он обладал могущественной древней силой, но не смог разрушить его за тысячу лет, ожидая особый предмет. На этом месте его желание выбросить Катарину из памяти возросло до критической точки. Он не хотел, чтобы она узнала о перстне, и