Еще более дикий Запад (СИ) - Лесина Екатерина Страница 18

Не смешите.

— Меня и других девушек отобрали… поместили… они называли это домом Добродетели… — а говорит она медленно, наблюдая при том за Эдди.

И за Чарли.

Нет, вот руки прямо иззуделись все треснуть эту раскрасавицу. А главное, что Эдди, что Чарли слушают да кивают пресочувственно.

Злости не хватает.

— Мы там жили… с другими девушками, — она даже всхлипнула и слезинку смахнула. Реснички задрожали, губы скривились, того и гляди вот-вот расплачется.

— И чего? — спросила я довольно-таки грубо.

Она аж подпрыгнула.

Уставилась так… нехорошо. Думаю, она бы мне в волосья вцепилась с неменьшею охотой, чем я ей. Вот, похоже, общее мы уже нашли, а это, как говаривал наш пастор, уже шаг к взаимопониманию и примирению. Мириться я не собиралась, но понять, чего эта лахудра прекрасноокая замыслила, хотелось бы.

— П-простите? — пролепетала она.

— Жили, — говорю. — Как? Делали чего?

— Читали.

Она поджала губки.

— Псалмы. И жития святых. И Великую книгу.

— Это какую? — у мамаши Мо одна книга значилась в достаточной степени великой, чтобы все остальные спровадить на костер. За исключением, быть может, домовой, в которой она расходы записывала, и еще той, которая с псалмами на все случаи жизни.

— Великую, — повторила Молли чуть громче. — Её написал Великий Мастер Ротт. И там сказано, как правильно жить.

— Кому?

Эдди отвернулся, пряча усмешку.

— Всем.

— Вот так прямо и всем?!

— Милисента! — а вот Чарльз, кажется, решил, что я издеваюсь над этою… молью. И прав был. Издеваюсь.

— Людям, — она поджала губенки. — Люди были избраны богами, чтобы сотворить новый мир — справедливости и всеобщего благоденствия.

Ой, чую, зря это они. Ну, боги. Или творить надо было аккуратнее, а то получилось, что получилось.

— Однако в гордыне своей и величии люди позабыли о той миссии, которая была возложена на них, — а вот теперь Молли говорила вполне себе искренне. Ишь, и глаза загорелись этак… нехорошо загорелись, аккурат, как у мамаши Мо, когда она с пастором спорила о том, как правильно из людей бесов изгонять — ледяною ли водою или же только молитвой.

И Эдди подвинулся чуть ближе.

Эдди… может, он когда-то и влюбленным был, да с той поры крепко времени прошло. И теперь смазливою мордашкой его не провести.

— И только малым открылась истина! Великий Мастер познал…

Молли продолжала говорить и уже чуть громче, чем прежде.

— …путь, за что и был коварно убит подлыми приспешниками Диавола.

Куда ж без него.

Мамаша Мо, она не только по бесам специалист особый, она и про Диавола много сказывала, про то, до чего он коварный и, главное, охочий до юных невинных девиц.

Выходит, не только до девиц.

— Многие покинули большой мир, спасаясь от расправы, чтобы здесь, в отдалении и тиши сотворить новый город, — Молли выдохнула и часто-часто заморгала, старательно вызывая слезы, да только что-то не выходило. Тогда она распрямилась и ткнула вилкой в последний кусок мяса. — Так нам говорили.

— А еще что говорили? — поинтересовался Чарли преласково, сочувствующе этак.

Нет, не заладится у нас с семейной жизнью.

На кой ляд мне сдался муж, который посторонним девицам сочувствует? То-то и оно…

— Говорили, что мы… мы должны понимать… осознавать… свою ответственность. Что наш долг — выбрать подходящего мужа и слушать его. Подчиняться. Исполнить женское предназначение.

— Это какое?

— Родить детей! Много детей! Что… что теперь благословение снизошло на наследника Великого Ротта. И ему открылось, как сделать так, чтобы дети рождались одаренными. И из них вырастут могучие маги, которые переменят все мироздание, — она замолчала, задумчиво разжевывая мясо. И поинтересовалась: — Думаете, получится?

Мы с Эдди переглянулись.

— Да… как сказать, — протянул братец. А я кивнула. Нет, план не выглядел совсем уж бредовым. Встречались которые и куда как похуже, однако же ж могучие маги — дело такое. Их не только родить надо.

Да и вообще…

Пока родятся.

Пока вырастут.

Пока, собственно, из засранцев могучими магами станут. Это ж сколько времени пройдет-то? Что-то сомневаюсь, что этот их новый Великий Мастер будет на заднице сидеть и ждать, подсчитывая, сколь в его племени великих магов прибыло.

Нет, тут чего-то другое.

А чего?

Глава 11. Где открывается путь в подземелья

Девица, умывшись, причесавшись, весьма похорошела. И Чарльз не мог отделаться от мысли, что именно такой и должна быть его жена.

Аккуратной.

Миловидной.

С бледной кожей, никогда-то не знавшей солнца, со светлыми волосами, убранными в аккуратную прическу. Шея длинная. Черты лица тонкие, изящные. Переодень её в подходящее платье, добавь шляпку, драгоценности и никто-то не скажет, что девица — провинциалка.

Милли платьем не исправишь.

— Осторожнее, — тихо сказал Эдди, перекладывая какие-то шестеренки. На верстаке лежало нечто, больше напоминавшее разобранные часы, правда, какие-то несуразно длинные, будто содержимое их растянули змеею, скрепив для надежности проволоками.

— Извини?

— Ты так смотришь на эту девицу, что у меня поневоле закрадываются нехорошие мысли, — Эдди подцепил пинцетом крохотную шестеренку и поднес к самому носу. — Ишь, заржавела…

— Я не собираюсь… — Чарльз почувствовал, что краснеет.

— Она хорошенькая, — согласился Эдди.

— Это ничего не значит.

— Ладно, коли так, но она хорошенькая.

— И что?

— Ничего. Просто… знаешь, читал я когда-то, будто в Африке… ты бывал в Африке?

— Нет.

— И я вот нет. Но там львы водятся. И тигры.

— Тигры в Индии водятся.

— Один хрен. Главное, что когда идут на них охотиться, то не бегают по всем джунглям, а берут овцу и на веревочку привязывают. Или там козу. А сами рядом где-нибудь устраиваются. С ружьем.

— Думаешь…

Чарли покосился на Молли, которая устроилась в уголке и, расстелив на коленях кусок ткани, что-то старательно из неё складывала.

— Не нравится она мне, — поделился Эдди. — Слишком уж… хорошенькая.

— Слабый аргумент.

— Не скажи. Вот смотри, ты собрал девиц… скажем, десятка два или три, но думаю, что их куда как больше. Часть из борделей, часть… не совсем, чтобы из борделей, но точно от невинности далеких. И часть опять же девиц воистину невинных, а заодно уж воспитанных и собою милых. Думаешь, много таких?

Милли забилась в другой угол, откуда и наблюдала за Молли, всем видом показывая, что вовсе этакой гостье не рада.

— Немного, — вынужден был согласиться Чарльз.

— Вот и я о том. И еще о другом. Если всех их охраняют, то кого будут охранять тщательнее? И опять же, у кого будет больше шансов выбраться на улицу, у той, которая на улице этой выросла или той, что видала её только через окошко?

Шестеренка встала точно на место.

— У нее были карты…

— Ну да, именно этого и достаточно, чтобы выбраться… карты… ты когда-нибудь пробовал куда-нибудь попасть, используя только карту? — Эдди глянул исподлобья. — Особенно, если ты трепетная девица в бегах? Тем паче… от чего ей было бежать? От чтения книжек?

— То есть, ты ей не веришь.

— Ни на медяк.

— Она не лгала, — это Чарльз мог сказать совершенно точно.

— Ты как маленький. Лгать вовсе даже не обязательно. Да и… в чем она солгала? Побег? Был. Устроили. Дом? Тоже был. И книга эта, думаю, имеется. Нет, тут она не лгала. Интересно другое.

— Что?

— Для кого на самом деле эта овца предназначалась.

Он провел пальцами по механизму, и шестеренки слабо задрожали.

— Думаешь…

— Про это место мало кто знает. Да и не той важности я человек, чтобы за мною подобную красотку отправлять. Ты, уж извини, и вовсе по местным меркам… — Эдди щелкнул пальцами. — В общем, не про нас она. Мы тут случайно встретились. И будь уверен, очень скоро она найдет способ от нас избавиться.