Невеста Горного Князя - Мария Кейль Страница 18

Сколько раз уже девушка повторила мне, что она — не Амалия? Упорства ей не занимать.

— Спи, Иона. Мы познакомимся позже.

10. Когда смелости мало (1)

Иона

В сознании рефреном звучал голос князя, дополняя приятное послевкусие сна.

— Симона, князь был?

Девочка опустила глаза и замотала головой.

— Скажешь правду, пойдем опять в оранжерею.

Наблюдать, как желание побаловать себя и подчинение старшим бунтуют, отражаясь на лице горничной, было забавно. Оно пыталась одновременно и улыбнуться, думая о прогулке, и хмуриться, думая о том, что нарушит указ. Дилемму решила вошедшая Даяна.

— Князь велел не говорить что был тут, но не велел молчать о том, что приказал скрывать свой визит. Мы ничего не нарушили, Сим. Вы возьмете нас снова в оранжерею, княжна Иона?

Я рассмеялась.

Купальня, поздний завтрак. Надо обдумать все, что произошло, и что я знаю. Подумать только, прошло всего три дня! В голове не укладывается!

Ночью я определенно пойду к Матею, значит, днем после обеда надо подремать пару часов. Еще выгулять девочек, и узнать что еще есть в замке. Наверняка библиотека тоже должна быть.

Сестры порхали по оранжерее как бабочки, то к одним цветам, то к другим. В незамеченном мной вчера застекленном балконе обнаружилась пара плетеных кресел и жаровня. Тут, должно быть, здорово сидеть и смотреть на дикую красоту гор. Опять начал сыпать снег. На остеклении снежинки не задерживались совершенно, оставляя возможность наблюдать ползущие по небу серые облака.

Девочки спорили, откуда был привезена нежно-лиловая роза: из Тэмании или из Катайи.

— Симона, — прервала я их, — а какие планы у княжны должны быть дальше?

— Ближайшие пару дней никаких, княжна Иона. После должна приехать Теодора Тейтана, но она скорее вместе с князем вернется. Там снежные дороги накатают, вы с князем поедете по горным поселкам. Орген, Шанара, Стефрен…

— Орген — это где раньше Мартичи жили?

Девочки переглянулись и пожали плечами.

— Наверное. Не помню такую фамилию среди влиятельных семей. А ты, Сим?

— Это наверное что-то местное. Вы где услышали, княжна? Кто-то из слуг сказал?

Я махнула рукой, мол, неважно.

После обеда я подремала, попросила Симону найти мне максимально удобное платье, а лучше брюки и рубашку, на что у девочек чуть истерика не началась. Но зато я сама зала и устроила ревизию гардероба Амалии. Ну, вернее моего гардероба на ближайшее время.

Некоторое количество богато расшитых платьев, ночные рубашки, простые платья, накидки, пояса, платки… Бархат, шелк, лен, меха… Я перебирала пальцами ткани, пока не уперлась в то, что светлые ткани кончились и начались темно-зеленые.

— Это часть князя, пойдемте, — сказала Даяна.

— Да-да, конечно. Пойдемте, девочки.

Я отослала сестер после ужина и вломилась в гардероб уже сама, и пошла на половину Алеша. Тут нашлась и вполне приятная мягкая рубашка, и то, что должно было быть бриджами, но для меня оказалось вполне неплохими домашними брюками. Особенно если подпоясаться. Чтоб не пугать слуг, прихватила огромный, расшитый розовыми цветами платок из тонкой шерсти. В него можно было завернуться почти полностью, и непонятно было, что под ним: платье и брюки.

Из украшений оставила только лунный камень. Ну и волосы заплела в косу. Вот, типичная студентка.

— Добрый вечер, Мастер Матей, — я постучалась в мастерскую. Дедуля, не оборачиваясь и не отрываясь от работы, крикнул мне входить.

Я зашла, скинула платок и взяла с вешалки фартук. Халат все-таки был Алеша, и он был огромный. Так намного удобнее.

— Что делать сегодня будем, мастер? — я села рядом, он поднял на меня взгляд и замер.

— Найду тебе работу, Але… Иона. Девонька, ты чего в рубашке?

— Так удобнее ведь, — я пожала плечами.

А Матей принялся вытирать слезы.

— Прости, так его мальчишкой напомнила… Рубашка эта, волосы убрала… говоришь, как положено. Да и фартук тоже его… Я смотрю, и будто не было ничего… Никакого проклятья. Никакой свадьбы…

Он ведь, Алеш, привел Амалию свою, и пошли они к Мартичу. Волю Алешу просить, мол что угодно из камня сделает, только отпусти. А князь смотрит на девушку, и понимаем все мы, что угробить Алеша хочет. А потом достает ландыш, который ученик мой делал, и говорит:

— Проси или не проси, но вот на что ты камень мой тратил? Налево работал? За такое каторга положена, а не свадьба!

Откуда он цветок тот взял, где нашел? Не знаю… Но говорил я не идти князю вместе, говорил не спешить. А он мне, Алеш: я же смелый!

Ну вот князь ему про каторгу говорит, да еще и угрожает: будешь спорить, девку тоже накажем. Тут Амалия не выдержала, вышла вперед, уронила камень об пол и говорит:

— Матери моей на вас нет, люди. Пусть она судит. Пусть свое Благословение дасть моя Мать, Мать Гор!

И задрожал потолок, и пол задрожал.

Амалия-то думала, что Мать гневаться будет… Тоже решила смелостью взять. Видно не ждала, что голос великой скажет:

— Благословляю. Сегодня продолжение не такое большое) Я закопалась в легенды гор и реальный мирЗавтра будет большое окончание истории Амалии от лица князя. Спасибо большое вам за лайки и комментарии!

10. Когда смелости мало (2)

Алеш

Едва я прибыл в столицу, как Войт сообщил, что среди прочих, аудиенции просит Лейса. Но кроме дел, мне надо было осмыслить прошедшие три дня, и то, что раньше успокаивало и давало тепло, сейчас только отвлекало.

— Не сегодня, Войт.

Кравчий пожал плечами.

— Хорошо. Но леди весьма настойчива. Если вы ее оставили, то след объясниться, сами знаете.

Надо было разобраться с бумагами, послушать казначеев, обдумать планы. Я смотрел на стопку писем на столе. Кравчий тем временем не отходил, давая понять, что дождется ответа.

— Она что, заплатила тебе?

Мужчина поморщился и поджал губы.

— Я не корыстный, сами знаете. Ведьма она. Ответьте, пожалуйста.

А, точно. Суеверия и страх перед магией из слуги за годы так и не вышли. Он вроде и к женщине неплохо относился, но осторожность никуда не пропала. Лейса еще и пошутила наверняка, что-то в духе: «не принесешь весть от князя, упадешь с лестницы». Я говорил кравчему много раз, что она не умеет проклинать, она может просто видеть будущее, что ты упадешь с лестницы, к примеру. И этим знанием манипулировать.

— Скажи ей, что я приму ее через три дня.

— Я передам леди Мартич, — степенно кивнул слуга, скрывая облегчение.

Письма я разобрал, Войт ушел, а я остался смотреть через окно