Анастасия Харцызова - Битва за пределами ада (СИ) Страница 19

- Но ты же сказал, что оно рушит любые заклинание, а не только привороты. – Правитель продолжал

смотреть в глаза своему товарищу, правда, от излишних подозрений его зрачки бегали из стороны в

сторону.

- Ну, ведь привороты – это же тоже заклинания, правда, любовные. – Так же спокойно и не

принужденно волшебник ответил и на второй вопрос лорда.

- Но ты не сказал, что оно сводит на нет любовные заклинания, ты сказал именно все заклинания.

- Ну, подумаешь, не уточнил. – Арамиль отпихнул Каила от себя. - Или, подожди-подожди, то есть

ты хочешь сказать, что я бы повел тебя в это опасное странствие, зная заклинание, которое может

свести, как ты говоришь, на нет любое заклинание?! Ты хочешь сказать, что я сознательно

подвергаю свою и твою жизнь риску?! – Арамиль, выкрикивая вопросы, надвигался на Каила и

время от времени тыкал в его грудь указательным пальцем. - Боже – взмолился волшебник – спаси

меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь! Я знал, что большое видится на расстояние, но не

думал, что это касается и тебя! Видимо я в тебе ошибся! Ты просто взбалмошный мальчишка,

который горазд, поливать грязью любого, а я-то думал, что ты человек с большой буквы, как

неприятно ошибаться в людях, которых ты считал своей семьей! Ну, что же ты, в конце концов,

живешь не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям, я живу не для того, чтобы

соответствовать твоим ожиданиям. Ты – это ты, я – это я! – Волшебник развернулся, и хотел уже

было залезть на лошадь, но Каил его остановил, схватив за рукав балахона.

- Бей, но выслушай! – Такова была первая фраза, Каила после всех упреков, которые полетели в его

сторону.

- Ну, и что ты нового мне скажешь?! Или ты нашел еще парочку грехов, которых, по-твоему, лежат

на моей совести?! – Да старик разозлился не на шутку, и явно не горел желанием выслушать Каила,

хотя мне показалось, что он улыбнулся, когда товарищ схватил его за рукав балахона.

- Ты когда-то мне сказал, что ошибки – Это знаки препинания жизни, без которых, в жизни, как и

в тексте, не будет смысла. Я только, что понял: в моей жизни есть смысл!

Арамиля растрогало то, что парень слушал и слышал его, и после этой фразы он даже если бы

захотел не смог продолжать злиться на Каила. Старик подошел и обнял своего ученика и друга.

-А я-то думал, что ты не слушаешь меня, когда я даю тебе советы. Ну, раз так тогда, я хочу тебе

сказать вот что: нужно уметь прощать людям их ошибки, потому что однажды, ты ошибешься сам. -

Арамиль улыбнулся и снова обнял Каила, но теперь всю прелесть момента испортил вернувшийся

смрад, точнее обоняние. Оба странника почти синхронно поднесли ладони к лицу.

- Арамиль, будь так добр лиши меня обоняния снова, пока я не пожалел о том, что вообще способен

дышать. – Из-за плотно зажатого носа к Каилу снова вернулся тот противный голосок. Которой

похоже, не нравился и ему самому.

- Тут такое дело…понимаешь, снова это с нами не пройдет, нам придется бороться с этой

тварью, вдыхая этот «прекрасный» аромат. – Арамиль тяжело выдохнул, видимо ладонь не особо то

помогала.

- Что?! И как ты себе это представляешь? А почему ты не можешь снова зачаровать нас? – Каил

снова начал активно жестикулировать руками, время от времени запуская правую руку в волосы, он

явно нервничал.

- Представлять это, я не представляю, но другого выхода у нас нет! А зачаровать я нас не могу,

потому что подобное заклинание действует на одного и того же человека только раз, в силу того что

сразу после его активации у человека по непонятным причинам начинает вырабатываться иммунитет

на него.

- Чудненько! И что нам теперь делать? – Каил стал расхаживать со стороны, в сторону, что явно

раздражало его спутника, но это и не удивительно не каждому понравиться лицезреть здоровенного

детину, который шастает у тебя перед глазами не давая сосредоточиться на проблеме.

- Хватит метаться, у меня от тебя уже в глазах рябит! Как что нам делать, разве у нас есть выбор?

Сейчас пойдем и прихлопнем эту тварь, которая стала нашей занозой в заднице!

- И как ты себе это представляешь? Это было трудно сделать с двумя парами рук, а с одной на двоих

это просто напросто не возможно! - Каил понял, что как не крути, а драться с Зотзом все же

придется, поэтому он с горем, пополам стянул с себя свободной рукой бежевый плащ и кое-как

затасовал его в рюкзак, висящий на правом плече.

Арамиль с ухмылкой покосился на рукав плаща, торчащего из рюкзака.

- Невозможно – слово из словаря глупцов! – Фыркнул волшебник. Старик подошел к лорду снял с его

плеча рюкзак и принялся освобождать из его пут плащ, который с таким трудом был туда

затасован, товарный вид наряда явно подпортился после такого обращения.

Арамиль, не минуты не раздумывая, оторвал сначала один рукав потом второй, протянув оный

Каилу, который был явно обескуражен таким действием своего спутника.

- Завяжи этим себе нос! – Приказал парню волшебник, после чего сам последовал своему совету.

Вскоре носы странников были плотно перевязаны (без смеха не взглянешь), а руки снова свободны.

- Ну, вот видишь теперь у нас снова две пары рук, теперь мы, наконец, можем пойти и открутить этой

твари голову? – Товарищи не скрывали смешков, глядя друг на друга.

Через пару шагов они оказались на территории занимаемой Зотзем, но тварь пока даже и носа не

показала, наверное, почувствовал что-то неладное.

- Да, не дурной вкус у этого, как его там, Зотза. – Мрачно констатировал Каил.

И это было ничуть не преувеличенно, нашим путникам открылась поляна дивной красоты,

с девственно зеленной травой, создавалось впечатление, что на нее никогда не становилась даже нога

человека не то, что огромного злобного монстра с котелком псины. По периметру всей лужайки

росли цветы различных оттенков, от бледно-желтого до ярко-красного. И даже небо, которое

возвышалось над этой злополучной поляной, было особенно дивным, оно было ярким и

одновременно прозрачным, на нем изредка появлялись перьевые облака с радужным нюансом.

Озеро, которое располагалось на поляне, ничуть не уступало ей своей красотой, оно было на все

общее удивление двух цветов: на мелководье оно так и манило своей лазурью, а вот у основания оно