Руины Роз (ЛП) - Брин К. Ф. Страница 19

— Ты что-то сказала, куколка? — Гадриэль просунул голову в дверной проём, его глаза были налиты кровью, а лицо осунулось.

— Нет, ничего, — сказала я сквозь стиснутые зубы. Оставшаяся без ответа команда пробудила чувство, что у меня вырывали волосы и выцарапывали глаза. Присутствие внутри вцепилось в грудную клетку. И всё же я упорствовала, подавляя зверя. Справлялась с болью.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я. — Удивительно?

Он не друг — насколько я знала, он мог быть врагом, — но я не могла после приветствия, которое он устроил мне прошлой ночью, чувствовать себя чужачкой.

— Совсем нет, — ответил он, прислонившись к дверному косяку и проводя рукой по лицу. — У меня во рту такой вкус, будто в него кто-то насрал, а в голове ужасно стучит. Мне паршиво, но, несмотря на это, хозяин решил, что нужно усугубить ситуацию, и попросил меня отвезти тебя на западное садовое поле. Общение с ним добавляет немного больше страданий. Нам нужно поторопиться.

— Я не пойду.

— Пойдёшь. Иначе меня жестоко накажут. Поэтому мне придётся просить. Пожалуйста, пожалуйста, сжалься над бедным, скромным дворецким Гадриэлем и сопроводи его на западное садовое поле.

— Ты всегда говоришь о себе в третьем лице?

— Только в тяжёлых ситуациях, и когда не могу мыслить рационально. Это чрезвычайная ситуация, дорогая. Моя цель на сегодня — не наложать. Если он накажет меня за невыполнение приказов, я определённо налажаю, и все будут смеяться надо мной лет пять или около того. Это очень важно. Пожалуйста. Я сделаю всё, что угодно.

Он держался за живот, когда говорил все это с невозмутимым лицом, и я не могла перестать хихикать.

— Не смешно, — сказал он с лёгкой усмешкой на губах. — Ты хоть представляешь, сколько я выпил прошлой ночью? Медовуха вредна для желудка, а потом я съел жирный завтрак. Я ведь думал, что сегодня весь день буду сидеть дома и собирать паззлы. Теперь я вынужден жить в стрессе вдали от туалета и умывальника. И мне тяжело, дорогуша. Я надел рабочие штаны, и не хочу их портить. Мне нужно, чтобы ты сделала это для меня.

Я засмеялась ещё громче; просто ничего не могла с собой поделать. Ситуация просто абсурдна.

— Я бы действительно предпочла не делать этого, — выдавила я.

— Пожалуйста. Я не переношу его гнев, и уж точно не сегодня. Я сделаю всё, что угодно.

У меня голова начала пульсировать. Если я сдамся, у меня будет должник. Хороший предлог, покончить с этой мучительной пыткой.

— Хорошо, — сказала я, выглядя расстроенной. В конце концов, я должна сыграть эту роль.

Он вздохнул с облегчением.

— Я посчитал тебя упрямой и несгибаемой, и это, давай будем честными, я обожаю. Нет ничего лучше язвительного придурка, чтобы раскрасить день. Я не могу терпеть женщин, которых так легко задеть, а потом они ведут себя пассивно-агрессивно. У кого есть на это время? А на сегодня мне нужна твоя уступчивость, хорошо? Просто помоги мне сегодня. Будь самой крутой сучкой завтра.

Всё ещё смеясь, я сказала:

— Ты меня убедил.

— О, слава богине и её мужчинам в смазке. Ладно, пошли, живее. Хозяин уже разозлился. Обычно он быстро начинает злиться, но сегодня рекорд. Кто нагадил ему в завтрак, знаешь?

— Тот же человек, который насрал тебе в рот?

— Не шути о таком. В этом месте случались вещи и похуже, и я бы предпочёл, чтобы они не случались со мной.

Я осмотрела его наряд. Тёмно-серые брюки и серый пиджак с черным бархатным лацканом.

— Я скучаю по пушистому фиолетовому зверю…

Он поднял палец.

— Не говори этого.

— Мне очень понравилась плюшевая фиолетовая…

— Не смей продолжать. Я проснулся головой в унитазе, а штаны спущены до колен. Я бы сказал, что я был унижен ниже плинтуса, но, к сожалению, бывало и хуже.

— Мрак.

— Знаю.

— И это твой… костюм дворецкого?

Он посмотрел на себя, вплоть до бархатных тапочек, на два тона светлее серых брюк.

— Да. Я предпочитаю современный вид. Хотя, думаю, выбрал не ту обувь. В любом случае, я определённо продаю флюиды, согласна? Короче, когда в последний раз мне приходилось быть должным дворецким? Я даже не знаю, как выполнять эту грёбаную работу. До этого я был конюхом. Я взялся за это дело только потому, что остальные боялись смерти. Если мы когда-нибудь выберемся, это станет отличным дополнением к резюме, понимаешь? — Он поднял палец, когда мы спускались по лестнице. — Главное — это посредственность. Запомни. Если останешься посредственным и не будешь заинтересован в том, чтобы помочь замку процветать, демоны не будут относиться к тебе как к «несчастному случаю».

Гнев пронзил меня насквозь.

— Они убивают всех, кто хорошо работает?

— Да, по большей части. Но в последнее время не было смертей. Мы стараемся держать ситуацию под контролем. У того, кто хорошо справляется со своей работой, как, к примеру, твоя горничная, есть несколько серьёзных причуд, которые демоны любят исследовать. Поскольку я боюсь серьёзных причуд, превратил ужасающую работу дворецкого в искусство.

Он провёл рукой по лацкану пиджака.

— Точно, — согласилась я с улыбкой, чтобы подыграть. Гадриэль мог заставить человека почувствовать себя лучше в дерьмовой ситуации. И сейчас мне это было необходимо.

— А ты… — Он бегло осмотрел мой наряд. — Похоже, уже приняла состояние дел к сведению. Хорошая работа. Ты осталась хорошенькой, не пойми меня неправильно, но эта… одежда и… грязь на лице портят твою внешность. А что с твоими волосами? — Я даже не подумала о том, чтобы помыться. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, и мне не приходило в голову делать то, чем я занималась в обычный день. Так как у меня всё равно не было привычки смотреть в зеркала… Зато, как я поняла, это поможет мне только в этом замке. Потрясающе. — И ты буквально дала себе пощёчину? — уточнил он. — Есть и другие способы отвлечь внимание от внешности. Поверь. Думаешь, мне нравятся эти отвратительные усы? И этот бант, стягивающий мои слишком длинные волосы — уверена, что мне нравится этот образ?

Он выгнул брови.

Я снова разразилась хихиканьем. Усы определённо портили его красивое лицо. Они выглядели комично, как и наряд, и большой бант, связывающий его чёрные волосы на затылке.

— Нет, никакого насилия над собой. Я подумала, что было бы забавно поплакать перед сном прошлой ночью.

— А… Ну, могло быть и хуже. Ты могла проснуться головой в унитазе, в фиолетовом костюме, обмотанном вокруг колен, и не помнить, как оказалась в таком положении.

— Спасибо за поучительную историю.

Когда мы спустились на второй этаж, он указал налево, и мы направились через большую комнату, бывшей, словно из книжки с картинками. Она была великолепна, с большими красными занавесками, скрывающими огромные окна, золотой отделкой и кремовыми стенами, украшенные масляной живописью. Сверху свисали большие люстры, все свечи внутри горели огарками. Я задумалась, сжигали ли их каждую ночь или просто никогда не меняли. Я не была уверена, сколько демонов бродило в этом месте ночью, и немного боялась это узнать.

— Где демоны спят днём? — я спросила.

В деревне они все отступали в дом в дальнем конце и отсиживались в затемнённых комнатах, ожидая, когда исчезнет дневной свет. Солнце не убивало их, как вампиров, но лишало сил. Днём там разгуливали только очень могущественные демоны.

— Они в подземельях. Мерзкие ублюдки. Зачем залегать на дно в таком мерзком месте? С другой стороны, думаю, они делают это, чтобы изолироваться. Может, они беспокоятся, что один из нас попытается вытащить их на солнце и убить всех. Кто знает. Не то чтобы хозяин позволил бы.

Мужчина, идущий в противоположном направлении, замедлил шаг, когда увидел меня. Он просиял и помахал рукой, прежде чем сорвать с головы широкополую шляпу и прижать её к груди.

— О, трахни осла, Лирон, — крикнул Гадриэль, отмахиваясь от мужчины. — Не привлекай к ней внимания.

— Поцелуй меня в зад, — сказал Лирон с рычанием, прежде чем улыбнуться мне и поклонился.