3d, или Дела семейные (СИ) - Кальк Салма Страница 19

Филипп действительно привёз ключи в обед. Внимательно оглядел Элоизу.

— Ты что, там жить собираешься?

— Да что вы все заладили — жить да жить. Нет, не собираюсь, мне только на выходные.

— Тогда ладно. А то мало ли, как сложится — я понимаю, что это не моё личное, но как-то привыкаешь, что у тебя всегда есть угол, куда можно уйти на некоторое время, — раздумчиво сказал он.

— Так ты сюда приходи! — радостно сказала Марго. — Искать тебя здесь Моника никогда в жизни не додумается.

— Ага, и объяснять отцу, что это у нас такое происходит, — хмыкнул Филипп.

— Ну и объяснишь. Глядишь, он ещё и что полезное присоветует. Он же с мамой как-то живет всю жизнь, и ничего.

— Знаешь, когда он еще не ушел в отставку, он и дома-то бывал сама помнишь как часто. Они просто не успевали так надоесть друг другу, чтобы начать выносить мозг по любому поводу, — буркнул Филипп.

— Ладно, прорветесь, Моника далеко не самый худший образчик женщины, это я тебе как женщина говорю, — рассмеялась Марго.

— Умеешь ты утешить, — хмыкнул Филипп. — Элоиза, а ты чего молчишь?

— А что там у вас с собакой получилось? — вдруг спросила Элоиза.

— А что с собакой? Померла зимой. Старая была.

— А почему новую не заведете?

— Да зачем она? Детям не до собак, мне, видимо, тоже. К старому Арсу мы привыкли, конечно, а вот решиться и завести нового… Возиться же, воспитывать… Тут детей непонятно, как воспитывать, чтобы не выпрягались, слышала ведь уже, наверное, про эту мансарду и сынка моего?

— Слышала. Что ж, бывает. А все же ты подумай, — улыбнулась Элоиза. — Вдруг поможет?

— Ты, конечно, зря не говоришь, но чтобы щенками лечили природную человеческую склочность, я ещё не видел! Ладно, мне пора, до воскресенья, — Филипп поцеловал и Элоизу, и Марго, и отправился дальше по своим делам.

* 38 *

Таким образом, наведаться в мансарду удалось в среду ближе к вечеру. Марго увязалась за компанию, и посмотреть — как там оно сейчас, давно ведь не была.

Там оказалось очень хорошо. Видимо, Филипп предположил, что уходить из дома нужно в место обустроенное и комфортное, и в мансарде сделали ремонт и заменили мебель. Кухня блистала стальными и стеклянными поверхностями, и туда удалось втолкнуть даже небольшую посудомоечную машину. В комнате тоже образовалась новая мебель, и более того, на подоконниках в горшках росли и цвели какие-то цветы! Элоиза смотрела на всё это с изумлением и думала — интересно, кто эти цветы поливает?

— Марго, а кто здесь убирается? Не Филипп же?

— Нет, конечно. Франсуаза приходит раз в два или три дня, он с ней договорился. В общем, здесь ничего специально делать не нужно — постель в шкафу в комнате, посуда в шкафу на кухне, плита и микроволновка тоже есть. Правда, я очень сомневаюсь, что ты станешь готовить какую-то еду!

— Правильно сомневаешься, — хмыкнула Элоиза.

— Поговори с Паскалем, пусть он тебе что-нибудь приготовит, что вкусно и можно разогреть. Он придумает.

Марго тоже не особенно задумывалась о том, что следует сделать с продуктами, чтобы они превратились в еду. Но с кухней от Паскаля жить иначе было просто глупо.

— А кофеварки здесь нет? — удивилась Элоиза.

— А Филипп не любит кофе из кофеварки. Он в охотку варит в турке раз в полгода, а всё остальное время пьёт чай или вино. Турка на полке, я думаю, ты ещё не забыла, что с ней нужно делать, и справишься, — хихикнула Марго.

— Справлюсь, — буркнула Элоиза.

— А если вдруг нет — так приходи домой, там накормят, — Марго продолжала хихикать.

— Марго, — скривилась Элоиза, — можно подумать, ты у нас прямо высококлассный специалист в области хозяйства! Ладно бы Линни меня жить учила, она всё это делает легко и на раз, а ты!

— Хорошо, не сердись. Просто ты меня удивляешь. Можно ведь не напрягаться и остаться дома, — пожала плечами кузина.

— Нет, — отмахнулась Элоиза. — Не обсуждается.

17. Вот прямо собственный дом

* 39 *

В четверг вечером Элоиза встретила в аэропорту Доменику. Та была ощутимо рада её видеть и сразу же заявила, что, конечно, ещё присмотрится, но сейчас не видит никаких особенных проблем. Выздоровление идет обычным порядком. Да, процесс будет продолжаться, но это неизбежно. За три дня после полостной операции не восстанавливаются. Да и три недели маловато, по большому счету. Так что всё в порядке.

Семейство де Шатийон было радо видеть Доменику, а Доменика — их всех. На дополнительный семейный ужин заглянули Поль и Филипп с Моникой. Гостья уверила внимательных слушателей в том, что с Элоизой всё хорошо, выслушала множество новостей, и в числе прочего — историю о появляющихся каждый день розах. Их формы, цвета и размеры продолжали поражать разнообразием. Элоиза и не подозревала, что в природе существуют такие розы.

Но Доменика посмеялась и сказала, что розы — это же так мило, не правда ли? И спросила о Себастьене, но только когда они остались наедине.

— Скажи, неужели ты не виделась с ним с тех пор, как уехала сюда?

— Он уезжал по работе, — пожала плечами Элоиза. — На самом деле, он приедет завтра.

— Неужели? — усмехнулась Доменика. — И ты пригласила его сюда?

— Нет, — улыбнулась Элоиза. — Что же, думаешь, мне некуда его пригласить?

— Не сомневаюсь в твоих возможностях. Но почему не здесь?

— Сама не знаю. Но у меня по-прежнему есть ощущение, что чем меньше информации, тем лучше. Я никак не могу её сформулировать и объяснить, но оно есть.

— Знаешь, мне не нравятся эти твои странные ощущения. Ты не обсуждала их с моей матерью?

— Нет. Но кое-что другое смогла обсудить, это для меня уже много, — рассмеялась Элоиза.

— Всё равно, что-то в этом странное. Я не большой специалист в интуитивном и в предчувствиях, но очень не люблю, когда чего-то не понимаю. Поговори с Примой. Вдруг и вправду что-то серьёзное?

— Я могу разве что обещать подумать об этом.

— Уже хорошо.

* 40 *

Карты легли так, что между прилётом Себастьена и отлётом Доменики был целый час. Доменика рассмеялась и сказала, что с удовольствием поприветствует монсеньора герцога, и с этим ничего нельзя было поделать.

Несмотря на то, что Элоиза его ждала и высматривала, он всё равно возник как будто из ниоткуда. У него с собой был только небольшой рюкзак, он бросил его на пол, подмигнул Доменике и обнял Элоизу.

— Вы выглядите значительно лучше, сердце моё. На вас радостно смотреть и вас не так страшно обнимать, как сразу после операции. Получается, вы были правы, когда решили сюда уехать, — Себастьен улыбнулся ей, а потом, продолжая обнимать её за плечи, кивнул Доменике. — Рад вас видеть, донна Доменика, и говорить с вами не по телефону тоже рад.

— А вам случается говорить по телефону? — рассмеялась Элоиза.

— Представьте себе, случается. Догадайтесь, о чём, — рассмеялся он в ответ.

— Монсеньор герцог очень беспокоился о твоём выздоровлении. Я убедила его, что ты уже, можно сказать, в порядке. Не фарфоровая чашечка, до которой и дотрагиваться-то нужно с осторожностью, а почти восстановившая после серьёзной болезни живая женщина.

Элоиза фыркнула — да-да, «ночь с фарфоровой чашечкой», это теперь так называется.

— Донна Доменика укрепила меня в желании ехать к вам и ничего не опасаться, — Себастьен продолжал её обнимать.

— Элоиза, может быть, я пойду себе потихоньку к моему выходу? — рассмеялась Доменика.

— Нет, мы проводим тебя, а потом уже отправимся дальше.

— Хорошо, — легко согласилась Доменика. — Монсеньор, вы представляете, какой переполох производят в особняке на улице Турнон ваши розы?

— Мои розы? — рассмеялся он.

— Ну да. Корзины с разнообразными розами, которые уже не помещаются к Элоизе в комнаты. Кажется, вчерашнюю корзину поставили в гостиную.

Он пожал плечами.

— Розы как розы. Надеюсь, они порадовали вас? — подмигнул он Элоизе.

— Конечно. Спасибо вам, — просияла улыбкой она.