Любовь без имени (СИ) - Валентеева Ольга Страница 19

— Что вы делали в парке в такое время? И в чем у вас руки?

Девушка вздрогнула всем телом. Еще бы не вздрогнуть, когда в вашей голове начинает звучать чужой голос! Но Эден только сильнее поджал губы. Сразу после нападения дяди он не мог использовать ментальную магию — и даже с Лучиком, с которой у него был ментальный контакт, говорить не был способен. Но постепенно при помощи Нокса эта часть силы снова стала доступна ему. Никто не знал. Теперь этой девице будет известно. Что же, пусть так…

— Я повторяю: что вы делали в парке на рассвете? — настойчиво спросил император.

Жени коснулась висков. Наверное, ей было непросто принять чужую магию. Причем, его невеста была целительницей, не менталистом, как Лучик. Однако, видимо, имела некие задатки, потому что все же его слышала.

— Как вам это удается? — завороженно спросила она.

— Сначала ответьте на мой вопрос, — настаивал Эден. — Покажите, что у вас в руках.

— Трава, — смутилась вдруг Жени и продемонстрировала ладонь, в которой действительно лежал какой-то невыразительный пучок. А руки ее были испачканы землей. — У нас такая не растет, а я много о ней читала, и когда увидела в вашем аптекарском огороде, решила попробовать приготовить растирку. Скоро осень, начнутся простуды, прострелы…

— Трава, — выдал ментально Эден.

— Да, горчанка, — подтвердила Женевьева. — И раз уж вы поймали меня на месте кражи, не разрешите ли пользоваться вашим аптекарским огородом? Там много интересного, и я хотела бы вырастить кое-что еще. Как раз за лето успею. Если вы разрешите, конечно.

— Хорошо, — ответил император. — Выращивайте что угодно. Только не бродите в одиночестве, вас не так поймут.

— Спасибо, — улыбнулась принцесса. — Но как у вас получается разговаривать со мной? Я слышу ваш голос.

— Ментальная сила, — нехотя пояснил Эден, уже жалея, что поддался минутному порыву.

— Тогда почему вы не применили ее раньше? И с вашими близкими вы ведь так не общаетесь…

— Слишком любопытна! — припечатал император. — Вы станете моей женой, завтра на балу я назову дату свадьбы. Боюсь, при исполнении супружеского долга у меня под рукой не будет блокнота.

Щеки Женевьевы вспыхнули. Эден даже усмехнулся. Показалось, что сейчас она зарядит жениху пощечину, разрыдается и умчится зализывать душевные раны во дворец, но вместо этого принцесса Лидарии сжала кулачки и грозно сказала:

— Нехорошо издеваться над девушкой, ваше величество. Но вы правы, в совместной семейной жизни наличие бумаги и карандаша невозможно обеспечить ежеминутно. А раз так, может, позволите мне изучить вас магически?

— Изучить?

Император едва не расхохотался. С такими предложениями к нему еще не обращались.

— Я вам что, букашка? — сурово спросил он, уверенный, что звучащий в голове невесты голос передает всю гамму его эмоций. — Изучайте травки и цветы, а меня оставьте в покое! И вообще, возвращайтесь к себе. Хватит смущать покой моих садовников.

— Они еще спят, — прищурилась Жени.

— Что-то слишком долго!

— До встречи вечером, ваше величество, — поторопилась проговорить принцесса и сбежала, пока не навлекла высочайший гнев на чью-нибудь голову, а Эден продолжил брести по аллее, думая о своем. Да, он принял решение. Вечером стоит назначить дату свадьбы. Какая разница? Женевьева из Лидарии или какая-нибудь Мариса из Эварры… Все одинаковы. Все не нужны… А эта девица уже прибыла во дворец, пусть живет себе. Выращивает травки, нюхает цветочки. И не лезет ему под руку, иначе император вполне способен отправить молодую супругу в отдаленное поместье для укрепления здоровья. И это не была пустая угроза, пусть и не озвученная. Эден не собирался терпеть с собой человека, от которого будет ожидать удара в спину. И если у него возникнет хоть малейшее подозрение, Женевьева покинет дворец. Только неплохо бы сначала обзавестись наследником, чтобы его оставили в покое. Кстати, отряд в Лидарию отбыл этой ночью, и Эден ждал скорых донесений. Хотел сообщить об этом невесте, но забыл. Бывает же такое…

Император остановился, постоял немного и развернулся обратно к дворцу. Прогулка не задалась с самого начала, не стоит и продолжать. Лучше заняться делами, вечером будет не до них. Бал… Матушка права, давно здесь не было балов. Вот только ублажать публику император не собирался. Пусть пляшут, пока пляшется. А он будет наблюдать и делать выводы. И горе тому, о ком они окажутся плохими.

Глава 11

Танцы и наблюдения

Женевьева чувствовала себя растерянной. Она смотрела в зеркало, пока служанки помогали одеться для бала, нанести макияж и уложить волосы, а мысли были далеко-далеко…

Что же, стоило признать: обе ее вылазки в парк к огородику с травами прошли безуспешно. Не в плане трав, конечно. Их-то она нашла! А вместе с ними — неприятности на свою бедовую голову. И если принц Рейм к неприятностям относился лишь частично — слишком уж фееричным вышло ее знакомство с братом жениха, то сам жених едва ее не проклял даже при отсутствии магии. Это читалось в льдисто-зеленых глазах, в выражении лица, в каждом жесте. Эдену не нравилось ее присутствие во дворце. И сама она не нравилась! Император даже не пытался скрывать, насколько ему неприятно сталкиваться с невестой. При этом готов был назначить дату свадьбы, а Жени уже понимала, что все ее надежды на будущее в Рендории готовы обрушиться прахом. Разве что она настолько выведет императора, что тот сошлет ее с глаз долой — для изучения трав или по любому другому поводу.

Впрочем, Жени его даже понимала. Для нее Эден тоже оставался чужим и далеким, как комета, когда-то пролетавшая над родным домом. Мелькнул звездный хвост — и исчезла, и ближе не стала. Так и император. Вроде бы и разглядеть можно, и прикоснуться нельзя. Его брат проще и понятнее. Принц Рейм. Приятный юноша, сразу видно — добрый, совсем не похожий на его величество. С ним было бы проще найти общий язык.

Жени вздохнула. Проще, да. Но невеста она Эдену, и придется искать точки соприкосновения, иначе они превратятся друг для друга в пыточные орудия. Однако как их найти, если император не желает? Вот и выходит, что никак. И это немного задевало, пусть Женевьева и говорила себе, что за два дня они просто не могли узнать друг друга лучше и хоть как-то проникнуться теплыми чувствами. Да и ей было не до подобного. Перед глазами все еще стояло тело сэра Бейла в луже крови и толпа вокруг дворца, жаждущая жечь и убивать. А надо быть милой, улыбаться жениху, его родственникам, блистать на балу, делать вид, что все хорошо. «Делать вид» — этой науке принцесс учат с детства, и Жени тоже овладела ей в совершенстве. Сегодня и продемонстрирует на балу.

Между тем, служанки закончили колдовать над ее волосами.

— Вы прекрасны, ваше высочество! — воскликнула Элиза, помогая ей подняться и рассмотреть себя в зеркало. — Его величество влюбится в вас, как только увидит в этом платье!

Влюбится… Жени выразительно поморщилась. Вот уж вряд ли! Люди подобного типа на глубокие чувства не способны. Разве на ненависть, не на любовь. Но эти мысли она оставила при себе. Стоило признать, бледно-голубое платье было ей к лицу. Большой серебристый бант сзади заставлял талию казаться осиной, хоть Жени и не принадлежала к разряду хрупких пушинок. Такие же серебристые цветы рассыпались по подолу, блестели в волосах. Мило, да. И хорошо, ведь сегодня на нее будет смотреть весь цвет Рендории. Оценивать, как невесту императора. Стало даже немного страшно, но бояться приближенных императора? Не дождутся!

В последний раз оценив себя в зеркале, Жени в сопровождении фрейлины последовала в бальный зал. Стоило подойти к нему, как появился и сам император. Он предложил невесте руку, и они вместе вошли в огромное, залитое светом помещение. Казалось, что свет льется отовсюду: с потолка, из окон, из зеркал на стенах. Волшебно! Придворные склонились перед своим повелителем. Императрица Мария и ее младший сын уже были здесь. Женевьева сразу почувствовала себя увереннее. Все же Эден заставлял ее нервничать, а вот его семья отнеслась куда теплее к своей гостье.