Его невинная Алая - Виктория Скляр Страница 19

И почему это прозвучало так, словно в Андрог ехал инспектор?

После этой новости и началась подготовка, которая заключалась в том, чтобы меня обучили правильно себя вести и что именно говорить и делать во время приема. Как оказалось, эта новость нисколько не удивила Ланселя, однако его поведение незначительно, но все же изменилось.

— Ты знал, что так будет? — прямо спросила Серого во время обеда. Мы смогли избежать встречи с Первой и даже Второй, но скрыться от Анасель не смогли. Она снова принесла мне несколько книг по этикету этого мира. Женщина заставила их выучить от сих до сих, потому что проверять полученные знания будет сама Кадди.

Меня этот факт нисколько не удивил и не тронул даже, ведь все что нужно, я знала из рассказов отца, да и тэрты редко отличались скромностью, в подробностях описывая свои путешествия. А я их читала. С удовольствием и даже интересом.

— Предполагал, — спокойно ответил мужчина, когда мы сидели в библиотеке, и он вызвался мне помочь с подготовкой. Как сказал Лансель, то встреча с его семьей будет тяжелой для нас обоих. Он знал, чего ожидать от своих родственников и поэтому помогал. Мы ведь стали напарниками и вынуждены были подсказывать друг другу. — Отец привык все контролировать, и он приедет сюда с одной целью, Джесси, — на мгновение замолчал Лансель, посмотрев мне прямо в глаза. Его карие омуты с зелеными звездами пугали и зачаровывали, заставляя замереть, ожидая продолжения. — Он хочет уничтожить Первую, — кратко и по существу произнес Лансель, а у меня от его загробного, с металлическими нотками голоса прошлась дрожь по телу. Пугающая дрожь, от которой хотелось избавиться, ведь глаза напротив меня были бездушными.

Целых два дня я ходила как в воду опущенная, совершенно не представляя, что делать дальше и как именно себя вести с семьей Ланселя. Ведь, по сути, я в глазах окружающих являлась хозяйкой мужчины, и он полностью зависел от моих желаний и целей. Я была злодейкой для дертагорцев и настоящей Алой для амазхок.

Такое странное чувство, когда ты представляешь собой две стороны одной медали. Никогда прежде я не сталкивалась с таким и сейчас безумно сильно волновалась, будто это мой отец должен был увидеть меня в таком виде.

— Ты должна понимать, что являешься частью великой расы, продолжением власти сильных женщин, которым подвластно все, — наставляла меня Жасита, стоя передо мной, в нескольких шагах. Она пыталась донести до меня истину, которую знали все в Андроге, но которая была для меня в некотором роде дикостью. — Ты сильная, ты пусть и всего лишь наполовину, но все же амазха и Джесси, ты одна из немногих, кому удалось приручить своего первого Серого после одной лишь ночи, — женщина подошла ко мне ближе, положив руки мне на плече и смотря прямо в глаза. Голубые в голубые. — И никогда не позволяй мужчинам командовать собой. Дертагорцы отличаются надменностью, гордыней и жаждой власти. Они сильные, единственные, кто действительно могут соперничать с нами по возможностям и территории.

— Мужская версия Андрога, — не удержалась я от колкости, ведь по сути именно так оно и было.

Соперничество на грани войны присутствовало между дертагорцами и амазхами в течение последних пяти сотен лет. Пятьсот лет, которые эти две самые сильные и могущественные расы Сага провели с возможностью начала военных действий.

Познакомившись с историей этого нового для меня мира, в первую очередь я узнала именно о власти Дертагора и Андрога. Два королевства, с которыми по числу жителей и размеру территорий никто не мог соперничать, даже Лющ, что был на третьем месте по всем показателям и в котором жили варвары.

Поэтому я сначала и не понимала, почему амазхи были так рады заполучить в рабы второго наследного принца Дертагора. Это был их ход, один из многих, благодаря которым они указали соседям-врагам их место — в ногах Первой и Второй. Сделать из наследника короля Дертагора постельную игрушку — цель, которой они добивались столетиями и сейчас следующей целью был сам Диваль.

— Если грубо, то да, — совершенно спокойно согласилась со мной Жасита, протягивая странный предмет, похожий то ли на палку, то ли на посох. Нечто среднее. Он был украшен топазами и сапфирами, что блестели в пламени множества свечей, озаряющих комнату. Мне было не комфортно в этом помещении, ведь его стены были увенчаны плетками и кожаными предметами для удовлетворения любых, даже самых жестоких и странных желаний Алых. И от этого было неприятно, что даже холодок пробежал по спине, а щеки покраснели.

Позади стоял Лансель, смиренно слушая все, что говорила Жасита, но он нисколько не стеснялся, словно был знаком с каждым устройством лично и знал, как именно ими пользоваться.

— Вот только зачем ты рассказываешь все это мне? Я не думаю, что стоит акцентировать внимание ваших гостей именно на моем присутствии.

— Стоит, Джесси, — перебила меня Жасита, отчего я окинула женщину неприятным взглядом. — Ведь именно тебе удалось сломать волю дертагорца и сделать его добровольным Серым. Твоим Серым, — хмыкнула амазха, окидывая мужчину за моей спиной хищным, голодным взглядом.

О дертагорце как рабе мечтали многие жительницы Андрога, и каждая из них ненавидела или просто завидовала мне, ведь именно я по их фантазиям спала с Ланселем. Вот только мы с принцем действительно спали. Я как минимум. Чем ночью занимался сам Серый я не уточняла.

— Поэтому Диваль будет ненавидеть тебя сильнее остальных и поэтому тебе нужно подготовиться к этой встречи. Я тебе помогу, Джесси, ведь ты моя дочь, — женщина в заботливой ласке коснулась моих распущенных волос, что струились огненным водопадом по спине и плечам.

И от этого прикосновения хотелось избавиться как можно скорее. Но пришлось сдержаться. А ведь нагреть тело так хотелось. Просто безумно.

— Я не твоя дочь, Жасита. Звание матери нужно заслужить, а ты даже не приблизилась к этому, — я скинула прилипчивую конечность амазхи и сделала шаг в ее сторону, подходя ближе. Заглядывая в глаза Второй, хотелось просто уничтожить ту, что смела зваться моей матерью. Но я сдержалась. С трудом.

— Какая темпераментная, ты определенно в моем вкусе, — широко улыбнулась амазха, нисколько не обидевшись на мои слова, а после ушла, сказав на прощанье. — Диваль будет в ярости.

И вот не понравился мне ее тон и слова. Создавалось четкое ощущение, что это все игра и все, включая Первую, Ланселя, меня и самого Диваля были лишь вовлечены в странную,