Юлия Удалова - Перкаль Страница 2

С утра я не завтракала, поэтому ужасно проголодалась. Во Флегре как раз начался обед. Я набрала себе на большую тарелку всяких вкусностей, в том числе греческий салат, хотя, по-моему, в России его готовили намного вкуснее, чем здесь. Не обошла стороной и блюдо с очень острыми маринованными перчиками, которые почему-то мне особенно полюбились.

Взяв кисть винограда на десерт, я отправилась в свой номер, находящийся на втором этаже необыкновенно уютного бунгало. Молодой садовник-грек приветственно помахал мне рукой, и я помахала в ответ. Он познакомился со мной сразу, как только я приехала во Флегру, и с тех пор оказывал всякие знаки внимания. В основном это были цветы, оставленные у входа в мой номер, а однажды он пригласил меня в кафе. Словом, греки были очень любвеобильны и методы ухаживаний выбирали одинаковые. Хорошо хоть, по соседству заехали две русские девушки, и садовник переключил своё внимание на них.

В номере я улеглась на кровать и попыталась снова зайти в Интернет с купленного мной ещё в России планшета. Просматривать последние новости было немного страшно, я все время боялась наткнуться на сообщения о преступлениях, которые, возможно, совершил Ян. Но соединение так и не установилось. Возможно, это было к лучшему. Лишние тревоги мне не к чему.

Пик курортного сезона ещё не наступил, и вечером на море становилось ощутимо холоднее. Мало кто рисковал купаться, но, несмотря на это, на пляже было много людей. Кто-то играл в волейбол, кто-то рыбачил, читал книгу или слушал музыку. Я опустилась на перевёрнутую днищем вверх лодку с намерением полюбоваться восхитительным закатом над морем, и тут заметила чернокожего парня с дредами, которого видела утром. Он шел с большой картонкой, на которой были прикреплены часы, и предлагал все эти Ролексы, Лакосты и Дольче Габаны отдыхающим. Некоторые покупали.

– Ten Euro, – парень ткнул картонку мне прямо под нос.

В отличие от местных греков по-русски он совсем не говорил.

– No, thanks, – покачала я головой.

Предприимчивый торговец часами снизил цену сначала до девяти евро, а потом и до восьми, но я была непреклонна. По правде говоря, я терпеть не могу подделки. Уж лучше купить вещь не такого известного бренда, зато она будет настоящей.

Но чернокожий от меня не отстал. Похлопав по своей весёленького оранжево-зелёного цвета футболке, он сказал: «Пако». Пришлось и мне назвать своё имя. Разговаривать с ним не хотелось, но грубой быть не хотелось ещё больше. Пако принялся что-то болтать на английском, а я с тоской думала, что он теперь долго не отвяжется. К английскому у меня были не такие способности, как к латыни, но моих скромных школьных познаний хватила на то, чтобы понять, что у Пако в Африке есть сестра моложе меня года на два. В общем, парень что-то болтал о себе, я изредка кивала, глядя на спокойное море, в которое, точно в стакан с водой, медленно опускался лимонный диск солнца, как вдруг он бегло оглянулся по сторонам и, прикоснувшись к моей руке, тихо сказал:

– Be careful!

Покопавшись в памяти, я перевела эту фразу и насторожилась. Он советовал мне быть осторожной.

– So why? – переспросила я.

Но парень уже как ни в чем не бывало шёл дальше, размахивая своими часами.

Что это такое? Я неправильно его поняла? Не может быть, чтобы какой-то чернокожий парень, который и по-русски то не говорит, предупреждал меня о Яне. Или может?

Скорее всего, это какая-то странная шутка. Ян не может ворваться в мой мирок. Не здесь. Не сейчас. Я чувствую его приближение. Мне начинают сниться кошмары, я задыхаюсь и путаюсь в простынях, когда сплю, а просыпаюсь в холодном поту. Нет, Ян далеко, а Пако просто пошутил.

Даже если Ян приближается, через три дня у меня вылет в Москву. Я успею уйти, успею. Господи, как же мне надоело бегать! Как же мне надоело вздрагивать от каждого шороха и искать опасность даже там, где её нет. Ни на миг не могу расслабиться…

Темнеет на море быстро. Возвращаясь в почти сгустившихся сумерках в отель, я, просунув руку между прутьями, сорвала из чьего-то сада розы. Думаю, хозяева не будут слишком уж возмущены. Флегра светилась в ночи праздничными огнями, били фонтаны, благоухали цветы, а в баре, расположенном прямо над подсвеченным зелёным бассейном, громко играла музыка.

Я заказала бокал красного вина и отправилась в свой номер, который казался оплотом теплоты и спокойствия. Выйдя на балкон, с которого открывался потрясающий вид на море, я с ногами села в плетёное кресло и положила перед свечой, которую до этого попросила на ресепшене, две розы.

– С Днём Рожденья, мамочка! – прошептала я и зажгла свечу.

Вино пахло гранатом и разлилось теплом по жилам. Интересно, что было, не случись с моими родителями этой страшной трагедии? Ян бы всё равно поселился этажом ниже, все равно в меня влюбился и стал преследовать. Но может быть, родители смогли меня от него защитить? Или он убил их?

Не знаю… Знаю только, что ужасно скучаю по тебе, мама. Я почти не помню, как ты умерла, психолог потом сказал, что это частичная амнезия из-за шока и когда-нибудь я вспомню тот день во всех подробностях. Но пока я не готова, нет…

Страшные, полубезумные глаза отца… А потом темнота.

Почувствовав, что за мной кто-то наблюдает, я опустила взгляд. Садовник пристально рассматривал меня, прислонившись к дереву оливы. Он улыбнулся и помахал – и это уже четвёртый раз за день. Я подавила в себе желание сделать некрасивый жест и натянуто улыбнулась в ответ, залпом допила вино, задула свечку и ушла в номер. Но в глубине души была даже чуть-чуть рада, что грек испортил мой настрой и невольно прекратил поток страшных воспоминаний.

Спать я легла пораньше: вставать нужно было в пять утра. Я оплатила сорок евро за экскурсию в монастырский комплекс Метеоры, и проспать автобус никак не могла. Когда я только прилетела в Грецию, встречающий гид рассказал об этих монастырях и посоветовал посетить именно Метеоры, знаменитые тем, что расположены они на высоких скалах. Красивый рассказ запал в душу, а в звучном названии почудилось что-то светлое и спасительное.

Конечно, привлекать к себе лишнее внимание и таскаться по экскурсиям не стоило… По идее, я должна была сидеть в своём отеле тихо, как мышка. Но я чувствовала, что в Метеоры мне съездить просто необходимо.

Уснула я хорошо, и ни один кошмар мне в ту ночь не приснился. Почему-то в этом номере, в бунгало с видом на море спать было очень уютно и сладко. Проснулась по звонку будильника, быстро собрала вещи, причесалась и отправилась в главный корпус на обещанный ранний завтрак.

Отель ещё спал, и почему-то мне было здорово от осознания того, что всех его отдыхающих ждёт обычный день, а меня – поездка в самое красивое и необычное место если не в мире, то в Греции уж точно.

Дежурящая на ресепшене девушка-гречанка распахнула двери ресторана и включила первый ряд ламп. Так как из Флегры в Метеоры ехала только я, то завтракать мне предстояло в гордом одиночестве. Впрочем, в том, что ресторан открыли только для меня, было нечто забавное и приятное.

Я налила себе кофе со сливками, положила на тарелку сосиску из лотка, сыра и пару сладких булочек и села за самый первый стол, чего обычно себе не позволяла, выбирая самые дальние столики.

– Приятного аппетита! – мягкий тенор заставил меня поперхнуться.

Садовник, будь он неладен! И чего ему в такую рань не спится? Кажется, его зовут Прочорос… Грек, и, не подозревая, как смешно звучит по-русски его имя, стоял, поигрывая мускулами под очень обтягивающей белой футболкой, как будто напрашиваясь на сравнение с Аполлоном. Честно говоря, я не люблю таких вот накачанных парней с кубиками на прессе и рельефными бицепсами. Может, я не вполне нормальна…

– Метеоры – прекрасная экскурсия, – заметил Прочорос. – Лучшая из всех, которые тут предлагают. Вы знаете, что Метеоры в переводе с греческого – «Парящие в воздухе»?

– Нет, – я помотала головой. – Но звучит очень красиво.

– Ещё красивее будет, когда вы увидите монастыри. Они как будто парят на землёй, над равниной, – произнёс садовник, наливая себе кофе и присаживаясь за мой стол с твёрдым намерением поболтать.

– Не терпится увидеть, – сказала я, поднимаясь. – Мне сказали, нужно быть у входа в отель в половине шестого. Удачного дня!

– И вам, Афродита! – улыбаясь, пожелал садовник и, как будто спохватившись, хлопнул себя по лбу. – Ох, перепутал, Ева!

Автобус прибыл точно по расписанию. Забравшись на второй этаж и заняв милое местечко у окошка, я подумала, что, наверное, стала совсем дикой. Надо было поболтать с этим Прочоросом, может, даже пофлиртовать, он явно не против… Но делать этого почему-то совершенно не хотелось. Не хотелось флиртовать ни с ним, ни с кем-либо другим. Что-то со мной явно было не в порядке. Я посетила местного парикмахера, может теперь к местному психиатру сходить?

Представив себя на кушетке судорожно сжимающей клетчатый носовой платок и рассказывающей незнакомому дядечке про свои глубоко личные переживания, я хихикнула. Возможно, просто все дело в том, что мне не нравятся греки?