Елена Звездная - Право на счастье Страница 2

Элиза молча подала ей следующее послание: «Возвращаясь, пришел к странному выводу — люблю тебя…».

Кати прочитала и дала прочитать сестричке, следом послание взяла баронесса.

Третье гласило: «Считаю минуты…»

— Катарина, — баронесса взглянула на дочь, — поведай нам имя столь… не бедного поклонника.

Девушка лишь хитро улыбнулась в ответ, осторожно раскрывая следующее послание. Она не могла поверить, что все это ей. Нет, не цветы — послания. Нежные, трогательные, наполненные чувствами.

Спустя час доставили ожерелье из белого жемчуга. Спустя еще час браслет из белого золота. К обеду конфеты из белого шоколада, и новое послание: «Дай полюбоваться на тебя… хоть издали…».

— Матушка, как скоро мы поедем во дворец? — сдерживая улыбку, спросила Кати, у заинтересованной баронессы.

К удивлению матери и сестры на этот раз Катарина наряд для раута во дворец выбирала тщательно. Улыбаясь и что-то радостно напевая надела браслет из белого золота, ожерелье и жемчужное платье, с серой накидкой. Кокетливо спустила один из локонов на плечо…

— Впервые с момента твоего прибытия я вижу, как улыбка не покидает милое личико, — заметила баронесса уже в карете.

— И, не взирая на твое упорное молчание, нас радует тот факт, что таинственный поклонник все же дворянин, — подметил сопровождающий их барон.

— Не буду скрывать, — Катарина распахнула веер, пряча улыбку, — он благородного происхождения, вот только… — улыбка померкла, — Он неверный муж, а я неверная жена… И следовало бы остановиться, да я не в силах. Не хочу, не могу, и, наверное, не желаю. Так хочется верить, что меня любят. Просто любят, без грязи, без низменных порывов, без подлости, без…

А перед глазами вдруг, словно наяву, полускрытое сумраком лицо королевы Шарратаса, ее блестящие, завораживающие глаза и тихое: «После того, что с тобой сделал Дариан, а затем и Ранаверн, ты возненавидишь мужчин, Катарина! Ты уже их ненавидишь, но где-то внутри наивно надеешься на любовь и счастье. Что ж… я позволю тебе испытать еще одно, убийственное разочарование. А после, ты придешь ко мне сама, Кати».

Катарина вздрогнула, встревожено огляделась, тряхнула головой, прогоняя наваждение. Но червь сомнения медленно заползал в душу, внося смятение в ее безоблачное счастье. Вспомнился Ранаверн, их первая встреча, та ночь что перевернула все в ней… И та, что стала страшным открытием — ее муж извращенец. Невероятный, гордый, прекрасный и сильный князь Арнар, ее герой и ее спасение, оказался хуже, чем Дариан. А кто в действительности тот, кто правит империей Ратасса?!

— Катарина, — позвал барон, — дитя, что с тобой?!

— Мне страшно, — призналась девушка, — мне вдруг стало так страшно…

Сомнения, сомнения, сомнения… Катарина распахнула веер и скрыла выражение полного смятения от родных, но она не смогла бы скрыть его от себя. Где-то в глубине души, было сожаление по поводу того, что она осталась в империи… Но разве могла она поступить иначе? Ведь знала, отчетливо знала, Арнар плывет за ней. Но бегство посчитала слишком унизительным для себя. Благородство, ее вечное благородство…

И снова в памяти всплыли слова Алиссин: «И куда тебя завело твое благородство, Катарина?».

— Кати, — Элизавет осторожно коснулась ее руки, — Кати, что с тобой?!

«Я очень надеюсь, что пройдет время и на месте жертвы, появится хищник, способный дать отпор. Не разочаровывай меня, Катарина!»

«Мой белокурый демон, — с грустью подумала Катарина, — твои слова сладкий яд! Твои слова не отпускают меня, преследуют, отравляют душу. И все же я тебя не разочарую, и жертвы больше не будет. Хватит!».

— Все хорошо, Элиза, — Кати сложила веер, улыбнулась и добавила, — буду совершать глупости. Хоть раз в жизни, позволю себе просто получать удовольствие.

Некоторое время в карете слышался лишь перестук колес да уличный шум. Молчание нарушила баронесса:

— Я не смею осуждать тебя, Катарина… Время, проведенное при дворе Шарратаса, стало испытанием для меня. Король Дариан жесток и у него… случаются помутнения рассудка, и тогда монарх способен убивать голыми руками. Находясь там, я с ужасом думала о тебе, о годах, что ты была вынуждена… Он не забыл тебя, Катарина, — баронесса поспешно вытерла слезы, — в пьяном бреду, он кричал имя твое, звал тебя, молил кого-то, чтобы ты вернулась… Тогда мне было почти жаль его, но уже в следующее мгновение он одним ударом лишил жизни мальчика из прислуги, за невольно пролитые капли вина. И в глазах Дариана не было раскаяния, когда уносили тело мертвого.

Кати отвернулась к окну, поджав губы… Сейчас, все прошедшее казалось ей страшным сном, но слова матери напомнили слишком многое.

— В каждом мужчине есть зверь, — прошептала девушка, — он стряхнет оковы сна рано или поздно… Знаю эту истину, но остановиться уже не могу. Пусть день, два, или, о сжалься, Пресветлый, три дня, но я хочу быть счастливой…

Карета подъехала к воротам дворца, и Катарина улыбнулась. Всем сомнениями назло и всем событиям вопреки.

«Буду счастливой, — уверяла себя княгиня Арнар, — просто буду. Столько, сколько мне отмерено!».

Они вошли во дворец, раскланиваясь с придворными и неспешно двигаясь к галерее у перехода в дворцовый парк. Кати лучилась счастьем, даря улыбки миру и притягивая взгляды. И вопреки слухами и сплетням к ней тянулись сердца, и вот уже вокруг княгини и друзья и недруги, невольно улыбающейся готовой обнять весь мир девушке.

Но истинное счастье пришло вместе с несколько испуганной леди Вьетени.

— Леди Мирабел, — Кати, поспешно попросила присутствующих извинить ее, и поторопилась к удивленной ее присутствием леди. — Вы здесь!

— Ох, леди Катарина, — Вьетени взяв ее за руку, поспешно увела в сад, и лишь сев на скамеечку у фонтана начала рассказывать. — Этот арест, приговор, священник уже исповедовавший меня и неожиданное распоряжение императора: «Помиловать, с сохранением всех титулов и положения».

Кати мысленно вознесла благодарность Пресветлому, и опуская глаза от синего неба, заметила входящего в сад императора в окружении придворных. Хассиян неторопливо прошел мимо, скользнув равнодушным взглядом по склонившимся в реверансе леди, Катарина не повернула готовы, игнорируя монаршее появление. Двор, несколько шокированный событиями накануне с облегчением выдохнул, а вопрос о таинственной фаворитке вновь бередил умы придворных дам. И неважно, что император остановился у фонтана так, чтобы Катарина была в пределах его видимости, и не заметил никто, как скользнула рука девушки, поправляя сначала колье, затем браслет… И счастливая улыбка Хассияна и его донельзя довольный вид дам Ратасса интересовал безмерно, но спросить… Спросить не смели.