Ариэлла Одесская - Не родись красивой, а родись счастливой (СИ) Страница 2

Так, а кто такая эта пресветлая? Я что в другом мире? Оооо, надо же куда меня занесло. А что это за целительские силы? Магия что ли? Так это же здорово, уже скучно не будет в этом мире, раз тут есть магия.

— Смотрите, чего это она гримасничает? - спросила противница моего спасения.

— Хвала пресветлой! Жизни радуется! Что тут не понятного, - раздраженно ответила наставница.

А я решила посмотреть на эту... злую послушницу и открыла глаза.

Надо мной склонились две женщины. Судя по их одежде, я попала в монастырь или орден какой-то там пресветлой. У наставницы и послушницы были балахонистые одежды, имевшие между собой небольшое различие: у наставницы наряднее, что ли, на ее балахоне имелась цветная тесьма. Их волос был спрятан под тканью, напоминающий косынки.

— Где я? - проблеяла я слабым и чужим голосом.

— Ты в сестринском ордене пресветлой богини!

— Я ничего не помню, что со мной? - иди, знай, как у них тут к суицидникам относятся.

— Ты упала с моста в реку, дитя пресветлой, - послушница удивлено посмотрела на наставницу, а та и глазом не моргнула, продолжила. - Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть. Сегодня отдыхай и подумай, может ты, захочешь, посвятить свою душу и жизнь пресветлой? От этого будет зависеть, покинешь ты нас завтра или же останешься в надежных стенах нашего ордена. Думаю, дитя пресветлой, за стенами ордена ничего хорошего тебя не ждет. Здесь тебе будет намного лучше и безопасней.

— Хвала пресветлой! Спасибо, - восхвалила я местную богиню, а то мало ли что, а наладить отношение с местным божеством не помешает. Заодно и наставницу поблагодарила.

Мне величественно кивнули и вышли. А я погрузилась в размышления, становиться послушницей я точно не собираюсь. Я не для того обрела новую жизнь, чтобы прозябать в стенах монастыря или что тут у них. Нет, я хочу новый мир посмотреть, да и устраивать свою жизнь тут как-то надо. Жаль, что нет зеркала, посмотреть на свое приобретение, надеюсь мое новое тело не хуже прежнего. Все, что я смогла разглядеть и понять, что я худенькая не высокого роста и у меня длинный темный волос.

Мои размышления прервала все та же послушница. Принесла миску с едой, деревянную ложку и брезгливо всунула мне в руки. Не поняла, чего это она физиономию свою воротит?

— Вот еще, прислуживай тут всякому отродью, - прошипела она и вышла, высоко задрав нос.

Да уж, ну и нравы в этом ордене, бежать отсюда надо, однозначно.

Несмотря на неприглядный вид содержимого миски, желудок громко потребовал его съесть. Рука сама потянулась к ложке, осторожно попробовала и не заметила, как быстро все съела.

Наверное, моя предшественница голодала, посетило меня не приятное откровение. А, вообще, кто я? Где живу? Должна же остаться в этом теле память, раз мозги на месте.

Усталость взяла свое. С трудом положила миску на стоящий рядом маленький столик, а точнее табурет, и откинулась на жесткую кровать, проваливаясь в сон.

А снилась мне маленькая красивая светлокудрая девочка, которую весело подкидывал отец, вызывая этим ее веселый смех. Вот мужчина опустил ее на пол, и она подбежала к матери, та начала ее целовать и что-то нежно ей ворковать.

Проснулась я от того, что меня сильно трясли за плечо.

— Да проснись же ты, отродье, - шипела на меня послушница пресветлой.

— Да хватит меня трясти, - рявкнула я на нее, та с визгом от меня отскочила.

Затем бросила в меня какое-то тряпье и поставила миску со вчерашней едой, развернулась и вышла, бурча себе под нос: "Косноязычное отродье!"

Осознавая необходимость одеться, я со вздохом развернула ворох тряпья. Эти тряпки, что моя одежда? Жесть, у нас бомжи и то лучше одеваются. Скинула рубаху, принадлежащую ордену, и надела эти тряпки, хорошо хоть чистыми оказались. Если коротко описывать сей наряд, мешковина вся в заплатах с вырезанными дырами для головы и рук, и к ней прилагался кусок веревки в место пояса. Еще имелись подштанники на завязках, не знаю, это у них тут нижнее белье такое или у этой девушки не было ничего другого. Одеваясь, я с грустью подумала, что я не только нищая, наверное, и еще бездомная.

Ладно, я оптимистка, главное - я жива и вроде бы здорова, остальное заработаю. Это как в анекдоте про двух маленьких мальчиков: ребенку пессимисту подарили деревянную лошадку, а мальчику оптимисту подарили навоз от живой лошади. Пессимист произнес: "Фу, лошадка деревянная не живая". А мальчик оптимист посмотрел на свою кучу навоза и весело произнес: "А моя живая, только убежала".

Ободрив себя улыбкой, я села завтракать. Быстро поев, заметалась по комнате в поиске местного санузла. Такой с трудом нашелся за неприметной узкой дверью, где я с радостью облегчилась.

Внимательно осмотрев, пришла к выводу, что его пристроили с улицы. Представьте, выгребную яму только вместо деревянного домика каменный.

Вот я попала! Средневековье какое-то, не думаю, что здешние монахини смиряют свою плоть таким образом. Хорошо хоть кувшин с водой и таз в комнате оказался, а рядом на стенке висело полотенце.

Только я умылась, как меня посетила наставница с той же вредной послушницей.

— Ну что, дитя пресветлой, ты сделала свой выбор?! - они вдвоем выжидающе уставились на меня.

— Ээ... эээ думаю, я еще не готова полностью посвятить свою жизнь пресветлой.

— Да что от этого неблагодарного отродья еще ожидать? - воскликнула послушница.

— Кара, ты наказана за свой язык, отработаешь на кухне пять дней! - послушница злобно на меня посмотрела, как будто это я ее за язык тянула.

А наставница посмотрела на меня с осуждением и покачала головой, выказывая этим свое разочарование.

— Скажите, а можно мне получить свою сумку обратно, - спросила я наобум, должно же у меня хоть что-то быть.

— Кара, почему ты не вернула ей сумку?

— Я что, должна помнить, что у этого отродья было? - запальчиво огрызнулась та, затем, опомнившись, сделала смиренный вид, опустив глаза в пол при этом яростно сверкая ими.

— Десять дней, - огласила свой вердикт наставница. - Сейчас же верни ей все, что у нее было. Я тебя проверю перед алтарем пресветлой, - с этими словами она развернулась и вышла.

Прислужница выбежала следом, через какое-то время вернулась и швырнула мне сумку под ноги.

— Бери и идем я выведу тебя от сюда, таким как ты тут не место!

— Куда уж мне до тебя! - Кара уставилась на меня, не понимая, я ее превознесла или унизила. - Пока не проверю свое добро никуда не уйду, может ты украла у меня что-то.

С этими словами вытряхнула содержимое на топчан под названием кровать.

В общем, в сумке ничего интересного не было. Смена белья не лучшего вида, чем на мне сейчас. Кошелек с тремя медяками, кружка, миска, ложка, деревянная расческа с поломанными зубцами - это все, что было.