Вера Чиркова - Маг для бастарда Страница 2

— Господин Иридос! — от дверей приемной, где всех просителей встречал обычно дежурный писарь, ко мне спешил невысокий, полноватый господин в зеленом камзоле с нашивками старшего писаря. — Прошу вас, не раздевайтесь. Я все вам объясню за пару минут.

— Но мне сказали, что ее величество… — это был удар по моему самолюбию, и жестокий удар.

— Ее величество принимает посла и освободится не скоро. А предсказатели погоды обещают на ближайшие дни снегопады, времени терять нельзя. Вот пакет с предписанием и документами, вот аванс, — он протянул мне приятно звякнувший, но не слишком объемистый мешочек, — вот амулеты и камни.

Довольно увесистая шкатулка перекочевала в мои руки.

— Кучер и его помощник в курсе, куда вас отвезти, все остальное узнаете из бумаг. И помните, ее величество в вас верит, и надеется, что вы это доверие оправдаете. А так же сохраните все обстоятельства этого дела в тайне.

Мне ничего не оставалось, как раскланяться с самым высокомерным видом и направиться назад к выходу, справедливо огорчаясь чрезмерной экономностью ее величества. По моему разумению, кошелек, выданный в оплату за секретное поручение, мог бы быть и поувесистее.

Едва я успел плюхнуться на сиденье, как возница выкрикнул свое «эгей!» и лошади рванули с места. Видимо, и в самом деле меня ждет нечто важное, подумалось в этот миг, и именно этот довод перевесил желание наслать на невежу-кучера понос или почесуху. Совсем немного перевесил, но возчика это спасло. Я лишь прикрыл плотнее дверцу и устроился поудобнее, укутывая ноги меховым одеялом и с сожалением вспоминая оставшийся на печи покинутой мною башни чесночный суп. Взять его с собой во дворец показалось мне в тот момент неприличным, а теперь я искренне жалел, что мнимые приличия возобладали над практичностью. Ведь стоило задержаться на две минуты и перелить суп в кувшинчик, сейчас можно было бы понемногу отпивать густую, горячую жидкость.

Часа через три я уже не просто вспоминал так неблагоразумно покинутый котелок, а всячески ругал себя, давая клятву никогда больше не поступать столь опрометчиво. Давно прошел тот послеполуденный отрезок времени, когда все благополучные подданные Альбионы Четвертой, вдовствующей королевы Сандинии, садятся за свои столы и воздают благодарение покровительствующим им богам за то, что те не забывают своих почитателей.

До сегодняшнего дня так же садился и я, а вот теперь мчусь куда- то, и неизвестно, где и когда буду обедать. Раскрывать же пакет, чтобы удовлетворить свое любопытство в полумраке подпрыгивающих на ухабах саней вовсе не казалось мне самым верным решением, и я благоразумно отложил это до того момента, когда смогу устроиться в кресле рядом с очагом и свечой. Будут же у меня, надеюсь, кресло, очаг и свечи?

Ганик что-то потихоньку грыз, доставая из необъятных карманов, но потребовать, чтобы он поделился, я счел ниже своего достоинства и просто не обращал на него внимания.

Замедлять размеренный бег лошади начали примерно к тому моменту, когда солидные господа садятся за чай с бисквитом или соленым печеньем. Я попытался рассмотреть в заиндевелое стекло небольшого оконца, куда это мы приехали, но разглядел только унылую темную поверхность незнакомых стен.

— Прибыли, господин маглор, вам сюда, — довольно сообщил кучер. — Не забудьте багаж!

Лошади встали, и я, неуклюже распрямляя уставшие ноги, полез прочь из возка. В следующие несколько минут Ганик подавал мне сундучки, саквояжи и мешки, а я составлял их в сторонке, у мрачной каменной стены. Едва последний мешок вместе со слугой оказался на снегу, помощник возницы залез внутрь, захлопнул дверцу, и сани, развернувшись, умчались в мутную пелену усилившегося снегопада.

А я отыскал на узкой, обитой железными полосками двери молоток и несколько раз ударил им в промерзлый металл.

Подождал и ударил еще. И еще…

— Кого там принесло? — грубый голос раздался откуда-то сверху и, подняв голову, я разглядел в густой снежной пелене неприметное маленькое оконце, из которого торчала всклокоченная голова крайне недовольного мужчины. Наверняка я отвлек его от тех самых соленых крокетов, пронеслась в голове догадка и утонула под лавиной возмущения. Он, значит, уже чай пьет, а я еще даже не обедал, и должен его жалеть?

— Маглор Иридос, по королевскому поручению! — ледяным голосом рыкнул я. — Открывай немедленно!

— Сначала доложу. — Мужчина ничуть не проникся важностью моего приезда, и я с невероятным удовольствием дал себе обещание, что нашлю на него понос.

Позже, когда он наконец впустит нас в тепло. Ганик совсем замерз, подобрался ко мне с подветренной стороны и тесно прижался к меху шубы. Я сжалился над мальчишкой, возможно, он сможет мне еще пригодиться, и бросил на него заклинание тепла. Совсем маленькое, но слуга немедля повеселел, полез в карман и достал горсть жареной кукурузы. Как хорошо, что я не снизошел до того, чтобы попросить у него этого лакомства бедных детей, у меня на родине им кормят только индюков и гусей. При воспоминании о гусе он немедленно предстал передо мной в своем самом наилучшем виде. Лежащий вверх ногами на большом блюде, золотившийся прожаренной кожей и обложенный черносливом и румяными кусками картофеля, яблок и тыквы.

Дверь заскрипела и распахнулась, и мы с Гаником, собрав весь свой скарб, поторопились войти внутрь.

Здесь пахло жареным луком и кошками, светила в фонаре с отражающими стеклами большая свеча, и было сравнительно тепло. Но стражник, оказавшийся одетым в аккуратный тулупчик и меховую шапку, ошибочно принятую мной за лохмы, не остановился, а повел нас дальше, к противоположной двери. Мне пришлось употребить еще одно заклинание — сохранение вещей, так как Ганик постоянно ронял что-то из своего груза.

Дверь оказалась выходом во двор, через который к дому, еле видному сквозь круговерть все усиливающейся метели, вела полузанесенная снегом дорожка. Я с досадой скрипнул зубами и добавил силы в наложенное ранее заклинание. Откапывать здесь по весне свои вещи у меня не было никакого желания.

Глава 2

Несколько ступеней высокого крыльца были почищены немного лучше, и едва мы на них взобрались, перед нами распахнулась половинка внушительной двери. Ганик, теряя мешки, ринулся туда первым, и мне пришлось собрать все свое хладнокровие и терпение, чтобы не достать его воздушной плетью и не вернуть назад, дабы наконец научился вести себя, как подобает слуге маглора, а не деревенскому пастуху.

Прихватив оброненные вещи на магический крючок, я втиснулся в прихожую, и дверь за мной немедленно захлопнулась и защелкнулась на засов. Заинтересованный таким ловким заклинанием, я повернул голову и обнаружил сухощавую мадам неопределенного возраста, изучающую меня в упор.