Юлия Плагина - Русские не сдаются! Страница 2

— Э…ну…вот…и… я — Микола!

Так, расслабиться не получилось, значит, будем считать до десяти! Один… Два…

— Ты блаженная? Ну, то есть… эээ… ущербная… больная… заразная?!?

ТРИ… ЧЕТЫРЕ… ПЯТЬ…

— Чё молчишь? Не боись, я тебя не трону… А чёй-то у тебя с волосами? Какие-то они странные…

Неождидавший ничего плохого парень, подобрался ко мне метра на два ближе. ДЕСЯТЬ!

— САМ ты ущербный… Это называется КОЛОРИРОВАНИЕ!

Никогда не думала, что мужики будут удирать от меня на спринтерской скорости. Микола бежал не долго… споткнулся через поваленное дерево, и по-пластунски продолжил драпать. Вот как это называется? Умная, милая, добрая, красивая, весёлая (и ещё штук десять положительных эпитетов в мой адрес) девушка соизволила с ним заговорить а он… Всё, я обиделась, буду мстить, и мстя моя будет страшна!

Натужно кряхтя, поднялась с насиженного места, только на данном этапе сообразив, что здесь я оказалась одета в то, в чём уснула дома, то есть в шёлковой пижамке (шортики и маячка) с прикольными рисунками медвежат. Достав из потайных недр своего сознания скромность, отряхнула её и водрузила на законное место. Прислушавшись к ощущениям, поняла, что ничего не изменилось… Тяжко вздохнув, поплелась догонять Миколу, а то вон он уже, бедненький, в лес уполз.

Сделав пару шагов в сторону ельника, услышала сзади шум. Копчик начал усиленно сигнализировать о неприятностях, застывших у меня за спиной каменными изваяниями. Оборачиваться категорически не хотелось… но кого это волновало? Навесив на лицо мину истинной блондинки (оскал до ушей, в глазах бездна любви ко всем и вся плюс никакой мозговой деятельности), медленно начала поворачиваться. Увиденное меня не просто шокировало, а повергло в транс: там стояли боги: Добро и Зло… Высокий мускулистый блондин, с ехидными зелёными глазами и пакостной улыбочкой на губах, и такой же высокий и не менее мускулистый брюнет, с черными, как ночь глазами и ничего не выражающим лицом. Их лошади (размером с рейсовый автобус) паслись невдалеке.

"Мать, вытри слюни, не позорь нас! Такое впечатление, что смазливых мальчиков не видела!" — возмутился мой внутренний голос.

ТАКИХ — нет! Они диаметрально отличались от представителей сильного пола, с которыми я общалась. Даже на таком расстоянии (нас разделяли метров семь) чувствовалась немалая сила и притягательная аура Казановы…

Посмотрев на меня, словно на противную букашку, "которую нужно прихлопнуть, да лень", они начали осматривать поляну, как будто, что-то ища.

Дав себе мысленно пощёчину и напомнив, что мне больше нравятся рыжие, я не удержалась от подколки (ей-богу, ночью бы не уснула):

— Ребята, никак что потеряли? Не совесть ли?!

Оба повернулись ко мне как по команде (хотя почему "как"?). Блондин начал медленно вытаскивать кинжалы из рукавов (и где только прятал?! Там вся одежда была в облипочку, любое движение и можно смело изучать анатомию по наглядному пособию). Только я открыла рот, чтобы озвучить интересовавший меня вопрос, как на поляне появился Микола…

— Господин не обижайтесь на эту дуру, она у меня больна: в детстве уронили, вот до сих пор и маюсь с ней… — выпалив эту фразу, он схватил меня одной рукой чуть выше локтя, а другой, прям профессионально заткнул рот.

— Заметно. Зачем ты её сюда привёл? Или решил поиграть, а потом здесь оставить? — заржали эти "эталоны" мужской красоты.

ДУРА!?! Это Я дура?!? Ну, всё, баста карапузики…

Примерявшись, грызанула этого урода за палец (надеюсь больно), когда же он отдёрнул руку, извернулась и со всей дури (а её у меня ооооооочень много) долбанула по коленке. Не обращая внимания на завывающего парня, повернулась к этим… этим… ну, вы поняли.

Став в позу невинно обиженной русской женщины (самоуверенность борца сумо, кулаки в бока, взглядом можно гвозди в гроб забивать), попутно сожалея, что с собой нет чугунной сковородки да потяжелее, обратила свои ясны очи на смертников. Мальчики молодцы, сразу поняли, чем им это грозит, и синхронно отошли от меня на три шага назад. Нет, я так не играю! Сделав, пять шагов вперёд, полюбовалась на обратные действия сильного пола. Решив, что им неплохо будет слышно меня и отсюда, приготовилась закатить им истерику невинно обиженной девочки. Плюхнувшись на землю, там, где стояла, завыла на одной ноте.

— Аааааааа… Меня никто не любит! Я никому-никому не нужнаааааа… — покосившись на молодцев, добавила децибел в голос.

Первым не выдержал блондин (Микола уже давно аккомпанементировал из ближайших кустов), подойдя ко мне, он присел на корточки и начал увещевать меня голосом доброго психиатра:

— Успокойся, все тебя любят, уважают, — постепенно его голос становился всё выше и выше (а вы сами попробуйте переорать пароходную сирену!).

Приятный лёгкий ветерок мягко гладил по обнажённой коже, легонько шевелил одежду и создавал художественный беспорядок на голове блондина. Недолго думая, "психиатр" собрал волосы на затылке в хвост и закрепил какой-то штукой (и где только прятал?!?). Показались ушки с удлинёнными концами. Подавившись вздохом, я заткнулась, пытаясь подавить в себе признаки настоящей истерики. У него длинные уши — он ЭЛЬФ!!! Мама, роди меня заново, обратно я сама залезу… Мда… Судя по обалдевшим лицам, я сказала это в слух.

"Милая, дыши глубже… Вдох — выдох… Ты же сама хотела оказаться в мире, где живут эльфы. Как говориться: получите, распишитесь!" — вот несносный негодник, помолчал бы и без тебя повеситься хочется, да лень.

Не отрывая взгляда от эльфа, протянула руку и дотронулась до кончика заострённого уха. Блондин дёрнулся в сторону и произнёс голосом не предвещающим ничего хорошего:

— Ещё раз так сделаешь, и я не посмотрю, что ты человек и заведомо слабее меня — отрублю руки…

От его голоса по моей спине промаршировал табун мурашек размером с годовалого телёнка; медленно убрав руку, я поднялась на ноги, развернулась на сто восемьдесят градусов и двинула в лес.

— Как тебя зовут? — никак брюнет голос подал?!

— Станислава, — не оборачиваясь, ответила я (родители, блин, имечком наградили! Успокаивает одно: редкое).

— Ты ведь не из нашего мира. Как ты сюда попала? — вот прицепился зануда.

Решив не обижаться на высокомерный тон, ответила правду:

— Догадливый… Да, я не из этого мира. Живу…жила на планете Земля, в городе… хотя какая разница? Вы его всё равно не знаете… Легла спать у себя в квартире, а проснулась здесь… Кстати о птичках, где я сейчас нахожусь?

— Каких птичках, здесь же никто не щебечет? А наш мир называется Эллирион, находишься ты сейчас на поляне, — ё-моё, без тебя родимый не догадалась бы! — недалеко от посёлка Донцы… — вклинился в разговор Микола с видом лауреата Нобелевской премии.