Анастасия Лик - Любить нельзя отвергнуть (СИ) Страница 2

       - Завтрак подать в ванную или желаете спуститься вниз?

       Я вздрогнула от голоса служанки.

       - Нет... нет, не хочу. Подготовь мне платье, я схожу в храм Иллирии.

       Тара кивнула, она знала, что я всегда после очередного кошмара хожу к служителю Иллирии и провожу в храме несколько часов, желая отчиститься от грязи кошмара. Тара кивнула. Её мысли мне были известны, многие поговаривали, что злые силы наслали на молодую миде порчу, ведь завистников в Хассилин всегда много, а я слыла на все восточные княжества завидной невестой. Пусть и не стану княгиней, это право принадлежит старшей сестре, но благородная кровь и богатая семья ужа сами по себе лакомый кусочек.

       Я облегчённо выдохнула, когда за служанкой закрылась дверь. Посмотрела в зеркало. Бледная как поганка, красные глаза, губы искусаны, а длинные волосы цвета льна растрёпаны, словно я не спала, а учувствовала в петушиных боях. Отвернулась от нелицеприятного вида и опустилась в воду. Ноги тут же обожгло.

       - Ай, - зашипела я и посмотрела на покрасневшие лодыжки. Огонь... сегодня во сне я чувствовала огонь на своих ногах, чувствовала, как он пожирал израненную кожу. Ран от пыток не было, а вот лёгкий ожог в наличии имелся. Причём на обеих ногах.

       Быстро вылезла из воды так и не успев помыться, укуталась в халат и как ветер вылетела из ванной.

       - Тара, помоги мне, - дрожащим голосом попросила я. Взяла из рук служанки бокал с прохладным соком польхи, осушила его за два глотка и начала спешно одеваться.

       - Миде, ваши волосы мокрые.

       - Тара, пожалуйста, я попросила тебя помочь, а не извещать меня об очевидных фактах.

       - Конечно.

       Служанка помогла мне одеться в длинное строгое платье пепельного цвета, какое полагалось надевать, идя в храм Иллирии, и собрала ещё влажные волосы в причёску. Через минуту я уже шла по главной улице города, кивала горожанам, приветствовавшим меня, и очень старалась не переходить на бег. Но едва стены серебристого храма показались в поле зрения, не выдержала и побежала.

       - Миде Дарина, что случилось? - Служитель Иллирии подошёл ко мне и взял за руку, видя, что я нахожусь на грани истерики.

       - Я больше не могу... - голос мой был похож на комариный писк. - Это невыносимо...

       - Снова сон?

       Я сжала дрожащие губы и кивнула. Служитель Иллирии, облачённый в тяжёлые серебристые одежды, обозначающие его высочайший статус, указал на два кресла с высокими спинками. Считалось, что резные серебрёные узоры должны были слова исповеди донести до пресвятой Иллирии, и лишь человек с искренним желанием искупить грехи, может сидеть на этих местах, а нечистые... Впрочем, вариантов, что случалось с нечистыми было так много, что я порой поражалась выдумке народа и их воображению.

       - Я ведьма... - прошептала я, когда молчание уже стало слишком гнетущим, то есть практически сразу.

       - Нет Дарина. Это не так.

       - Меня сожгли... снова, и на это раз у меня остались ожоги от праведного огня.

       - Ожоги?

       - Да, - сквозь слёзы прошептала я. - На ногах. Я чувствовала как огонь пожирает меня, чувствовала как цепи стягивали шею, не позволяя сделать и вздоха, я... я чувствовала, что... - я разрыдалась окончательно. - Что ведьма. Я знала это.

       - Ты не ведьма, мы это выяснили ещё два года назад, - строго произнёс служитель. - Ведьмы коварны и твои сны это лишь наваждения. Ты должна быть сильна духом и верить.

       - Тогда что это?! - выкрикнула я, подняла подол платья и показала красные пятна на ногах. Мужчина тут же отвернулся. Возмущаться моим вульгарным поведением он не стал, я всегда ходила по грани, рискуя нарушить нормы приличия, но обычно всё же старалась держать себя в установленных рамках, а сейчас, вдобавок к своему темпераменту, была слишком расстроена.

       - Посмотрите и скажите что это! - выкрикнула я. - Это... это знак...

       - Опусти платье, - сухо потребовал служитель. Я глубоко вздохнула и вернула подол на его законное место и даже прикрыла носки туфель.

       - Не могу больше так жить. А что будет в следующий раз? Я проснусь с обожжённым лицом? Или опалёнными волосами? Этому должно быть объяснение получше, чем наваждение!

       - Я понимаю...

       - Прошу меня простить, но вы ничего не понимаете!

       Я поднялась на ноги, развернулась на каблуках и вышла из храма. Приветливый лучик солнца тут же известил меня о прекрасной погоде, но порадоваться ей желания не возникло. Отмахнувшись от невинной бабочки, решительно повернула налево и зашла в узкий переулок. Лавка со сладостями находилась на другом конце города, но главная дорога была слишком извилистой, а желание съесть чего-нибудь сладкого слишком сильным, а воспользовавшись дорогой, что шла дворами можно было срезать довольно приличный кусок дороги. Но пройдя совсем немного, я нерешительно замедлила шаг, услышав знакомые мужские голоса, подошла к углу дома, откуда они раздавались, и словно заядлая шпионка навострила ушки.

       ***

       - Лан, я тебя не понимаю, всё же решено, - возмущался Макас - глава стражи и давний друг жениха старшей миде - леди Хассилинской по совместительству. - Шира прелестна, да и ты сам не раз говорил о своей любви к ней.

       - Да... - застонал Лан. - Я люблю её и жду нашей свадьбы.

       - Так в чём тогда дело?

       - Она сводит меня с ума. Я не могу смотреть на младшую миде. Дарина как наркотик. Никто другой, только она.

       - Но если младшенькая тебе нравится больше, то...

       - Нет, я осознаю, что это всего лишь похоть, но ничего не могу сделать со своими желаниями. Даже постель Ширы уже не кажется мне тёплой, хочу её... постоянно.

       - Эй, Лан. Опасные мысли, - покачал головой Макас.

       - Я люблю Ширу, она будет мне хорошей женой и прекрасной княгиней. Она не только старше Дарины, но и умней её в сотни раз.

       - Да, после смерти родителей, она действительно смогла найти в себе силы заботиться и о младших сёстрах и помогать дяде управлять княжеством. Так чем тогда тебя привлекает эта смазливая Дарина? Красивая, молодая, с хорошей кожей, волосами и изумительными серыми глазами, но не чета старшей.