Наталья Колесова - Лунные дни Страница 2

  На парапете балкона спиной к ней стоял парень.

  Миле приходилось иметь дело с самоубийцами. С самоубийцами-неудачниками, потому что заботу о более... хм, удачливых брал на себя городской морг. Но вот с самим процессом она столкнулась впервые и теперь застыла, не зная, что предпринять: позвать на помощь, крикнуть "парень, одумайся", ухватить за ноги?

  Или просто дать пинка под зад, чтобы одним несчастным на Земле стало меньше?

  А язык - как часто бывает у нее в стрессовых ситуациях - сработал сам по себе:

  - Молодой человек, прыгайте уже! А то тут очередь.

  Длинное мгновение ей казалось, что она все-таки ускорила его падение. Но парень выровнялся - как заправский гимнаст, - отдышался и обернулся. О, если бы взглядом можно было убивать...

  Мила безмятежно улыбнулась ему в лицо:

  - Передумали? Ну как хотите.

  Стресс только сейчас ударил ей в голову, затряслись пальцы. Пришлось сделать большой глоток шампанского.

  Парень прислонился задом к парапету и так хмуро уставился на ее ноги, что Мила всерьез засомневалась в их привлекательности. Она не думала, что после ее ухода он немедленно повторит попытку, но следовало все-таки провести какую-нибудь душеспасительную беседу.

  Мила подошла и поглядела вниз. Сказала с одобрением:

  - Высота походящая, отличный выбор!

  Глеб ощутил абсурдное желание рассмеяться, но спросил грубо:

  - Чего вам надо?

  Женщина пощелкала пальцами по бокалу - хрусталь запел. Произнесла с легкой укоризной:

  - Себя не жалко, пожалели бы...

  Он приготовился к тому, что она скажет: "родителей" и заранее ощетинился, но женщина закончила неожиданно:

  - ...дворников.

  - Кого?

  - Дворников. Думаете, приятно соскребать с асфальта ваши ошметки? Вы не обдумывали более привлекательные способы самоубийства?

  - Повеситься, что ли?

  Она наморщила нос.

  - Ф-фу... и распухший язык на плечо! Кстати, очень рекомендую заранее сделать клизму: сфинктеры расслабляются и...

  - Да пошли вы!..

  Глеб метнулся к двери - вернее, хотел метнуться - получилось лишь шагнуть на дрожащих ногах. Оглянулся. Ему показалось, что женщина затаенно улыбается. И потому он буркнул (как и сам понял) с дурацким детским упрямством:

  - Думаете что? Думаете, я теперь передумаю?!

  - Да что вы, что вы! И в мыслях не держала. Но все-таки, может, обсудим еще способы, которые вы не опробовали? Вот, например, покажите-ка руки!

  - Что?

  - Вы решили сигануть с шестнадцатого этажа из-за того, что страдаете глухотой? Что вы меня переспрашиваете все время? - неожиданно сварливо спросила женщина. - Руки, говорю, покажите!

  - Зачем?

  Глеб нехотя, но все же развел в сторону руки. Женщина поставила бокал на парапет и шагнула поближе.

  Сильные, загорелые, шрамов от порезов на запястьях и сгибах локтей нет - значит, по крайней мере, не истероид... следов от иглы, "дорожек" тоже не видно... хотя это ничего не значит, наркоманы - они такие, хоть за уши сумеют поставить...

  - Ну вот, - констатировала с сожалением, - вижу, вы не опробовали еще одну классику жанра!

  - Какую?

  - Не вскрывали вены. Кстати, а вы знаете, почему это делается в ванной, заполненной горячей водой?

  Она вышла с балкона и пошла вдоль стены мимо медленно варившейся тусовки. Против воли увлеченный абсурдной и какой-то... больной темой разговора, Глеб плелся следом. Войдя в лифт, сказал угрюмо:

  - Чтобы тело распарить? Ну, чтоб не больно было резать?

  - Учите матчасть, дилетант! - презрительно заметила женщина. - Чтобы кровь не сворачивалась - то есть не остановилась прежде, чем клиент отдаст концы!

  Они вышли в душную и влажную ночь. Грозило грозой. Женщина посмотрела в обе стороны пустынной улицы.

  - Вам куда?

  - Да мне... - сказал Глеб, запихивая кулаки в просторные карманы джинсов и пожимая плечами. Он как-то потерялся - словно все-таки спрыгнул и даже слегка разбился, и пока не мог собрать осколки себя прежнего.

  - Ну раз вам все равно, проводите меня! - поняла и велела ему женщина. Не попросила, а именно велела. - Мы ведь не обсудили все неиспользованные вами способы!

  Глеб фыркнул:

  - А вы что, их все на себе опробовали? Или вы состоите в каком-нибудь... клубе самоубийц?

  Женщина широко зевнула и прикрыла рот ладонью.

  - Не-а. Я просто хирург и навидалась вашего брата. Да и вашей сестры - тоже.

  Она почувствовала, как он вдруг ощетинился - чуть не отшатнулся - и, покосившись, добавила:

  - Если вы боитесь уколов или клизмы - даже не надейтесь, не поставлю. Да и вообще, я уже ушла из медицины.

  Через пару десятков шагов парень спросил:

  - А вы маг?

  - Не-а. А вы?

  Первый, второй, третий шаг...

  - Нет.

  Интересно, откуда вдруг этакая пауза? Сам в первый раз в жизни задумался, не маг ли он на самом деле?

  - А кем вы работаете? - рассеянно спросила Мила. До дому было уже рукой подать, и она вдруг внезапно и резко устала. Сегодняшний план по спасению одной души и одного тела она уже выполнила, достаточно.

  - Ремонтирую компьютеры.

  Женщина остановилась, глаза ее хищно сверкнули.

  - А мой можете посмотреть?

  - А что с ним? Я больше по железу...

  - А мне и надо по железу! Пойдемте, вы же никуда пока не торопитесь? Ну, на тот свет?

  - Что, прямо сейчас? Первый час ночи!

  Женщина нетерпеливо отмахнулась.

  - Если опасаетесь, что я вас "снимаю", даже и не мечтайте! Мне сейчас еще работать, а там... ну идемте уже, идемте!

  Она даже ухватила его за рукав, настойчиво увлекая за собой. Это прикосновение - первое за бесконечный день - вдруг включило все остальные органы его чувств. Не то чтобы включило - шарахнуло на все двести двадцать! Глеб почувствовал, какие тонкие и одновременно сильные у нее пальцы, ощутил под ароматами духов и дезодоранта ее собственный запах, разглядел в полумраке двора ее лицо - до самой последней веснушки на скулах...

  - Если вы, - сказал он, непроизвольно напрягая руку, - меня отпустите, я погляжу ваш комп.

  Она тут же разжала пальцы, продемонстрировала раскрытые ладони.

  - Вот! Видите, не пристаю и не держу! Идете?

  - Иду.

  - Это вы вирус хапнули, - сказал Глеб, - вот он и глючит. Остальное вроде в норме. Счас полечим...

  Скрестив по-турецки ноги, он сидел в кресле перед компьютером и допивал уже третью чашку сладкого чая, которую хозяйка ему вместе с бутербродами подсовывала. Принял бы и яд, не заметил - весь в работе. Мила понимала, расспросами и беседами не донимала. Сидела потихоньку на диване, шелестела блокнотами: успеть записать мысль, пока не ускользнула. Да и не только мысль - блик луны на воде, далекое пение... настроение ускользало быстрее, чем сама идея. А без настроения текст становился просто набором слов и штампов.