Елена Усачева - Искушение Страница 2

Новый год в Сёмже на Белом море, потом Норвегия, мыс Нордкин. Месяц во Франции у Лео, покровителя Макса. Апрель. Мы у Грегора в Мёдлинге. Старый друг Грегор. Я думала, он убежит, увидев нас. Ошиблась. Кажется, даже обрадовался. Впереди, по планам, мой родной город. И хоть я до сих пор не могу поверить, что в нашей жизни все успокоилось, что вампирский мир примирился с тем, что рядом с ними теперь всегда буду я, Смотритель, — пока вокруг разливается благостная тишь и гладь.

Несмотря на всю свою мнительность, я уже давно не предвижу никакой опасности. Привыкла, что ли, находиться рядом с вампирами? Мое сердце больше не вытанцовывает сумасшедшую румбу при их приближении. Если что-то меня и волнует — это мои сны. Можно было уже привыкнуть, что мне постоянно посылают сигналы. Предупреждают. Или просто не дают забыть то, что было. Сёмжа, одинокий домик на берегу холодного Белого моря…

Я старательно запихнула подальше все неприятные мысли, откинулась на кровать, потянулась, чувствуя приятную прохладу простыни. Симпатичный номер. Небольшой. На окне занавески с рюшами, цветы в горшках, столик, накрытый кружевной скатертью, плетеная корзиночка с хозяйственными мелочами. На стульях чехлы. Комната выглядела бы добрым бюргерским раем, если бы не коробки с техникой. Открытый ноутбук подмигивает диаграммами закачанных файлов. Видеокамера, подсоединенная к телевизору. И на все это роняют свою пыльцу алые тюльпаны. Под грузом разлапистых лепестков ножки согнулись. С тяжелых тычинок летит желтый пепел. Тюльпаны везде — на столе, на полу, на подоконниках, на телевизоре. Есть букет в ванной.

Как же мне нравятся эти цветы!

Я думала о цветах, пока была в ванной, пока выбирала, что надеть. В Австрии по-весеннему тепло, поэтому я выбрала легкие светлые брюки и голубую водолазку. Волосы стоит собрать в высокий хвост. Я еще повертелась немного перед зеркалом, скептически оглядывая свой наряд. Провела рукой по волосам. Колечко блеснуло на пальце.

Навсегда вместе… Внушительно звучит, если учесть, что в нашем случае «навсегда» не имеет ограничения по годам. Мы проживем, сколько захотим. Хоть вечность. На секунду стало страшно, словно чей-то приговор отрезал от меня весь остальной мир — людей, события, страны, города… Но я же буду с Максом! Он заменит мне любую вселенную.

Что-то у меня сердце заполохнулось, стучит как ненормальное. Надо же, сама себя напугала перспективой одиночества на двоих. Пора успокаиваться и не доводить себя страшилками собственного производства. Сдернула резинку, взлохматила волосы. Скачаю-ка я снимки на свой комп, а то после завтрака фотик мне уже точно не видать. Макс скажет, что сложная техника не для женских рук, и отберет его.

Нырнула в шкаф за своим ноутом, огляделась. Если все осталось там, где и лежало, то фотоаппарат должен быть на полу.

Я обошла кровать, заглянула под стол. Ничего.

Так, значит? Ладно!

Я снова забралась в шкаф, пряча ноутбук и доставая небольшой зеленый кофр. У меня тоже есть фотоаппарат. Не такой навороченный, как у некоторых, обыкновенная мыльница, подряд много кадров не сделаешь, но мне и одного снимка будет достаточно.

Белые туфельки на каблуке подарили моей походке легкость, и я сбежала со второго этажа в ресторан к завтраку во всеоружии уверенности в себе.

Народу не так много. Пожилая пара. Трое студентов о чем-то громко говорят. Речь немецкая, но они так тараторят, что я ничего не могу понять. Следующие два столика заняты мужчинами — жуют, смотрят в разные стороны, стараются друг другу не мешать.

В дверном проеме кухни появилась девушка. Она широко улыбнулась, словно только меня и ждала, руками провела по переднику, смахивая невидимые крошки.

Я кивнула в ответ на ее улыбку.

— Jetzt gibt es Tee![1] — пропела девушка, исчезая в кухне.

«Tee?» — выхватила я последнее слово.

— А почему не кофе? — спросила я, проходя к столику, за которым сидел Макс.

Он поднял на меня светлые глаза. Мои руки так и зачесались вытащить из кофра фотоаппарат и сделать снимок. Но я заставила себя глубоко дышать и думать о птичках на улице. Судя по его взгляду, наступил час воспитательной работы.

— Кофеин возбуждающе действует на нервную систему… — Ну вот, началось! — Что может приводить к нестабильному сну.

— А теин, входящий в состав чая… — Макса можно было победить только фактами. Впрочем, это мне никогда не удавалось.

Студенты загоготали, девушка из кухни принесла чай.

— С чабрецом, — прокомментировал ее появление Макс, пропуская мои возражения мимо ушей. — Хорошо поднимает тонус.

Все, что делает Макс, надо принимать как явление природы. Остановить нельзя, можно только спрятаться.

За окном узкий проулок, мощенный камнем. На уличном подоконнике ящики с цветами, из-за них почти ничего не видно, только тесный тротуар, на который ухитрилась въехать одним колесом машина. Пока неосторожный хозяин не уберет свой драндулет, дорога для остальных перекрыта.

Голос официантки вывел меня из задумчивости.

— Что-нибудь еще? — перевел мне Макс ее вопрос.

— Нет, спасибо, — поторопилась я ответить.

— Я знал, что тебе чай понравится. — Макс выглядел довольным.

Тосты, джем, сыр, творог. Моя мама пришла бы в восторг от такого завтрака.

— Мне не нравится, когда ты у меня из-под носа уводишь фотоаппарат, — буркнула я, придвигая чашку. Предпочитаю на завтрак кофе.

— Я решил сбросить снимки на компьютер, пока ты все не поудаляла.

— Не поверишь! У меня были точно такие же мысли, — мило улыбнулась я. Приятно жить с любимым на одной волне, желания чаще всего совпадают. — Фотоаппарат отдай!

— Он в номере. — Соврал и глазом не моргнул.

Я густо намазала джем на хлеб и, нагло глядя Максу в глаза, откусила большой кусок.

— Что качаешь? — Мне очень хотелось поймать любимого на противоречии — если он что-то качает, то не может перекинуть фотки.

— Фильм о вампирах.

Как трогательно!

Я поправила расползающийся джем, открыла рот да так и застыла.

За окном стоял вампир. Я не услышала, как уехала машина, но теперь на ее месте стоял высокий бледный парень. Волосы над низким лбом торчат вверх. Широко расставленные темные глаза, густые брови, прямая линия небольшого носа. Джинсы, рубашка в клеточку, глупые ковбойские сапоги. Почувствовав мой взгляд, парень опустил сложенные на груди руки и медленно пошел вверх по улице. Как только он отвернулся, я почувствовала текущее по руке варенье с тоста.

— Макс… — прошептала я.

Любимый отобрал у меня бутерброд, вытер салфеткой испачканное запястье.