Эйприлинн Пайк - Предначертание Страница 2

— Ничего.

— Тогда зачем ты приходила в школу?

Юки искривила губы в злорадной усмешке:

— Я не говорю, что так было всегда. Но теперь ты ей уже не нужна.

Лорел растерянно перевела взгляд на Тамани, затем на Шара и снова на Юки.

— Послушай, Лорел, — вкрадчиво сказала Юки. — Зачем весь этот маскарад? Я все расскажу, если ты вытащишь меня отсюда.

— Ну хватит! — вмешался Тамани.

— Подойди и закрой мне рот. — Юки свирепо посмотрела на него и снова повернулась к Лорел: — Я же не сделала тебе ничего плохого, хотя тысячу раз могла убить. Это не в счет?

Тамани собирался что-то сказать, однако Лорел жестом остановила его:

— Пожалуй. Но ты Зимняя. А от нас скрывала, хотя мы твои собратья. Почему?

— А ты как думаешь? Стоило твоим приятелям-часовым понять, кто я такая, как они приковали меня к стулу!

«Она права, — с горечью подумал Тамани. — И нам нечем крыть».

— Ладно. Начнем сначала, — сказала Лорел. — Если мы во всем разберемся до появления Клеа, так даже лучше. Только объясни…

— Ключи у Тамани. — Юки недобро покосилась на него. — Выпусти меня, и я объясню все, что захочешь.

— Не выйдет, — с напускным безразличием фыркнул Тамани.

Лорел снова оборвала его:

— Для всех будет безопаснее, если…

— Нет! воскликнула Юки. — Поверить не могу, что ты с ними заодно! После всего, что они сделали с тобой? И с твоими родителями?

Тамани нахмурился. При чем тут родители Лорел?

Лорел покачала головой:

— Юки, я не в восторге, что мне стерли память. Но прошлого не изменишь…

— Память? Я сейчас не об эликсире забвения. Я говорю о яде.

— Что еще за?… — встрял Тамани, но Лорел поднесла палец к губам:

— Юки, тебе известно, кто отравил моего отца?

У Тамани давно было мнение на этот счет, да и у Лорел тоже — оба подозревали Клеа. Хорошо бы Юки подтвердила их догадки…

— Твоего отца? — растерялась Юки. — Причем тут отец? Я говорю о твоей матери.

Лорел снова посмотрела на Тамани, но тот только руками развел. Что еще задумала эта Зимняя?

— А, так ты не знаешь? Какое совпадение — семья, которой принадлежит участок земли у врат, случайно оказалась бездетной. Самое время подбросить им белокурую малютку. Удобно, правда?

— Довольно! — резко сказал Тамани. Снова фокусы! Юки просто пытается сбить их с толку и поссорить между собой.

— Это их рук дело, — сказала Юки. — За пятнадцать лет до твоего появления на пороге дома феи позаботились о том, чтобы твоя мать мечтала о ребенке. Чтобы она без колебаний удочерила тебя. Они отравили ее, Лорел. Сделали бесплодной. Разрушили ее жизнь. А ты им помогаешь.

— Лорел, не слушай. Это неправда, — сказал Тамани. — Она просто пытается уколоть тебя побольнее.

— Вот как? Ну давай спросим у него.

ГЛАВА 2

Юки обернулась к Шару, который застыл с непроницаемым лицом, как статуя.

«Нет! Не может быть! — думала Лорел. С тех пор как она покинула Авалон, Шар всегда был ее невидимым ангелом-хранителем. — Но почему он не возражает?»

— Расскажи ей! — Юки выпрямилась, натягивая цепи. — Расскажи, что ты сделал с ее матерью.

Шар упорно молчал.

— Шар, — тихо взмолилась Лорел. Пусть он скажет, что это неправда! — Пожалуйста!

— Это вынужденная мера, — наконец заговорил он. — Мы не желали им зла — просто они там поселились. Лорел, мы не могли рисковать. Выбора не было.

— Выбор есть всегда, — прошептала Лорел. У нее пересохло во рту, подбородок задрожал от ярости. Шар отравил ее мать. Шар, который заботился о ней почти от рождения, отравил ее мать!

— Я должен защищать свой дом и семью. Ради Авалона я готов на все.

Лорел вскипела:

— Тебя не заставляли…

— Заставляли, — возразил Шар. — Мне многое пришлось сделать против воли. Думаешь, я хотел калечить твоих приемных родителей? Хотел стирать тебе память? Я выполнял приказ. И потому наблюдал за тобой изо дня в день, пока не пришел Тамани. И знаю о тебе все. Как ты разбила фамильную вазу и никому не призналась. Как похоронила собаку под своим окном — чтобы она и после смерти была рядом. Как в октябре заперлась с Тамани в старом доме.

— Шар! — нахмурился Тамани.

— Я старался не лезть в твою жизнь, — тихо ответил Шар. Наконец в его голосе появился оттенок сожаления. Правда, последняя реплика явно относилась к Тамани. У Лорел чесались руки влепить Шару пощечину, однако от злости ее как будто парализовало.

Юки перестала улыбаться:

— Лорел, и ты на их стороне? Я не всегда была с тобой откровенной, но поверь: ты лучше этих чудовищ. — Она покосилась на соляной круг. — Шевельни ногой, и я положу этому конец. Заберу тебя с собой и открою самые страшные тайны Авалона. А ты поможешь мне все исправить.

Лорел буравила взглядом дорожку соли. Ее подмывало выполнить просьбу, хотя бы назло Шару.

— Откуда ты знаешь об Авалоне?

— А есть разница? — бесстрастно спросила Юки.

— Возможно.

— Освободи меня — и узнаешь ответы на многие вопросы.

— Лорел, не надо, — тихо сказал Тамани. — Мне тоже все это не нравится, но если ты ее отпустишь, будет только хуже.

— По-твоему, я не понимаю? — огрызнулась Лорел, не отрывая глаз от белого круга на полу.

Тамани молча отошел.

Лорел до смерти хотелось разбросать проклятую соль. Она знала, что не поддастся неразумному порыву, однако глаза застилали злые слезы, а в горле клокотал гнев.

— Лорел. — Кто-то ласково коснулся ее руки, возвращая в реальность. Лорел обернулась: рядом стояла бледная, как смерть, Челси. — Идем отсюда. Поговорим, покатаемся. Что угодно, только бы ты успокоилась.

Лорел взглянула на подругу — единственную из присутствующих, кто ни разу не сделал ей больно, ни разу не подвел — и кивнула.

— Идем! Мне тут делать нечего.

Они вышли на улицу. Челси шагнула на крыльцо и застыла.

— Черт! Кажется, я посеяла ключи. Дурацкое платье — хоть бы один карман! — пробормотала она, подбирая подол. — Я мигом!

Не успела Челси взяться за ручку, как дверь распахнулась ей навстречу.

— Ключи, — объяснила она, протискиваясь внутрь мимо Тамани.

Он плотно закрыл дверь, и они с Лорел остались наедине. Лорел упорно рассматривала ступеньки.

— Я не знал, — после долгого молчания прошептал он. — Клянусь!

— Я понимаю. — Лорел прислонилась к стене, плавно опустилась на землю и обняла колени. Она сама удивилась своему ровному голосу. — Моя мама была единственным ребенком. Ее отец ушел, когда она была совсем крохой. Они с бабушкой жили вдвоем. А потом бабушка умерла. Мама всегда мечтала о большой семье. Как-то раз она обмолвилась, что хотела пятерых детей. Не сложилось.