Annmaray - Целуя Габриэль Страница 2

Габриэль продолжала месить тесто, словно ее вопрос Зены не касался. Она была в смятении и уже начала думать, что вся эта идея с поцелуями была ее ошибкой. Но было нечто, ради чего стоило сделать это. Реакция Зены. Воин была расстроена, и это расстройство сопровождалось слезами.

— Габриэль, посмотри на меня. Ответь мне!

Габриэль подняла глаза, чтобы встретить взгляд глубоких синих глаз женщины, которую так любила. Габриэль оперлась ладонями на стол и наклонилась вперед, она не знала, что на нее нашло, но на требование Воина она ответила:

— Зена. ПРЕКРАТИ ОРАТЬ НА МЕНЯ!

Ударив кулаками по столу, Воин впилась взглядом в изумрудные глаза Барда, затем повернулась к матери:

— Какой длины этот стол?

Она вытянула руку, чтобы точнее определить расстояние между собой и девушкой.

Вопрос Зены застал Сирену врасплох:

— О, я бы сказал 6–7 локтей, а что?

Внезапно, Зена протянула руку через стол, ухватила Барда за топик и потянула вперед. Наклонившись, она мягко прижалась губами к губам Габриэль. Для всех трех женщин это стало настоящим шоком. Зена не собиралась целовать ее, она лишь собиралась поставить точку в разговоре о расстоянии. Воин просто потеряла контроль, увидев нежные розовые губы Габриэль, такие желанные…

Зена немедленно прервала поцелуй, отпуская Габриэль, и отпрянула от стола. Ее сердце неистово колотилось в груди, и она чувствовала, как ее тело реагировало на близость молодой женщины, стоящей перед ней. Пульсация внизу живота и влажность, вызванные этим прикосновением, призывали Зену немедленно увести Габриэль в спальню и заняться с ней любовью. К сожалению, бывший военачальник, все еще иногда просыпавшийся в ее характере, отказывался сдаться.

— Так вот, мама. Это СЛИШКОМ БЛИЗКО!

Обе, Сирена и Габриэль не могли прийти в себя, напрочь забыв первоначальный вопрос. Габриэль пыталась восстановить дыхание и, одновременно, подавить рвущиеся наружу слезы. Пытаясь отвлечь дочь, и дать Габриэль время вернуть самообладание, Сирена спросила:

— Хорошо, мисс Могучий Воин, какое расстояние ты предлагаешь?

— ОНА НЕ БУДЕТ ДЕЛАТЬ ЭТОГО, МАМА! НАЙДИ КОГО-НИБУДЬ ДРУГОГО!!!

И снова беспричинная настойчивость Зены привела Габриэль в бешенство. Она сняла передник, положила его на стол, и приблизилась к Зене.

— Что тебя беспокоит, Зена? — Отчаянно жестикулируя, она продолжила, — то, что я поцелую незнакомых людей, или то, что расстояние не соответствует твоим требованиям. А может быть, тебе больше всего не понравилось, что твоя мать предлагает мне попрактиковаться? — Габриэль сделала паузу, чтобы вытереть слезы:

— Или это потому, что ты… ты… любишь меня и СЛИШКОМ… ЧЕРТОВСКИ УПРЯМА, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ ЭТО МНЕ?

Воин открыла рот, но так и не смогла произнести ни звука. Она чувствовала себя загнанной в угол и боялась, что слишком сильно надавила на Барда. И Воин сделала единственное, что было ей знакомо — отступила, опрокидывая на своем пути к двери стулья и стол.

Зена бежала до тех пор, пока совсем не выбилась из сил. Прислонившись к дереву, она разразилась слезами. Воин поняла, что поступила очень глупо и несколько раз с силой ударила по дереву. Габриэль была права, у нее не было никакого права указывать Барду, что она может делать, а что нет. Пока их отношения были всего лишь дружбой, Зена не имела никакого права что-либо требовать. Воин опустилась на землю и закрыла глаза: «Думай. Думай, как теперь все исправить».

Было уже за полночь, когда Зена вернулась в таверну. Габриэль рассказывала последнюю на сегодня историю, так что Зена решила проскользнуть мимо и направилась на кухню. Сирена как раз домывала последнюю тарелку, когда она вошла.

— Мам, слушай. Я очень сожалею о том, что произошло…

Но Сирена перебила ее:

— Ты должна извиняться не передо мной, а перед той прекрасной светловолосой женщиной, которую обидела.

Сирена увидела, как ее дочь резко опустилась на стул. Она подошла, приподняла подбородок Зены и заглянула ей в глаза.

— Милая, почему бы тебе не сделать это, когда Габриэль закончит свою историю. Я скажу ей, чтобы она зашла на кухню. И тогда вы с ней поговорите… нет… лучше обними ее и поцелуй.

Ободренная словами матери, Зена решила принять ванну. Это поможет ей успокоиться и хорошенько подумать о том, что она собирается предложить своему Барду.

«ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! Я не могу поверить, что заснула в бадье!», — паника охватила Зену, когда она наконец-то вытерлась и натянула чистую синюю тунику, оставленную матерью. К тому времени, как она вошла на кухню, единственным человеком, находившимся там, была ее мать.

— Я опоздала, я…я заснула… где Габриэль?

Сирена была очень сердита на дочь.

— Я решила, что ты передумала, и приняла решение никогда не встречаться с Габриэль.

— НЕТ…Боги, нет…я так ее люблю…мам, где она?

Сирена указала на ту часть гостиницы, где были расположены спальни. Это означало, что Габриэль ушла спать.

— Мам, она плакала?

Сирена опустила голову, склоняясь над чашкой чая. Но Зена поняла ее без слов. «Разумеется, Габриэль плакала», — с горечью подумала она. Потом наклонилась к матери, чтобы поцеловать ее.

— Кажется, это я во всем виновата.

— Зена, ты должна знать, что Габриэль перенесла свои вещи в комнату для гостей, — Сирене не хотелось говорить Зене то, что причинит ей боль, но ей также не хотелось, чтобы Зена поднялась в комнату, которую она делила с бардом и обнаружила, что Габриэль ушла.

Королеве воинов показалось, что кто-то пронзил мечом ее сердце. Ощущение потери и боли в тот момент были всепоглощающими.

— Я не могу потерять ее, мама. Она слишком дорога мне.

Воин опустилась на пол, положила голову на колени матери и разрыдалась.

Поглаживая плечи Зены и перебирая ее волосы цвета воронова крыла, Сирена улыбалась.

— Шшшш. Габриэль будет завтра утром в «Кабине для поцелуев»

Воин почувствовала себя ребенком, получившим неожиданный подарок, она подняла голову, чтобы взглянуть на улыбающуюся мать.

— Я люблю тебя, мама.

Радостные звуки праздника разбудили Габриэль. Лежа в кровати, она слушала голоса и смех, доносившиеся из деревни. Первые ее мысли утром были о Зене и о том, как она скучает без ее поддразниваний. Вчера, когда Воин поцеловала ее, Габриэль думала, что это было признание Зеной ее чувств. Но тогда эмоции вышли из под контроля. Габриэль пришла к выводу, что и она и ее Воин хотели управлять событиями, которые происходили. «Я должна была это понять. Все время каждый из нас хочет быть главным — мы боремся»