Анастасия Романчик - Прощенные Страница 2

Один раз, часов в тринадцать, позвонила мама. Ее встревоженный голос резанул слух, девушка скривилась.

— С тобой все в порядке?

— Да, мама, а в чем дело?

— Ну… нашу маленькую иконку в твоей комнате, помнишь?

— Разумеется.

— Она кровоточит! Я не знаю что думать. Мне показалось, что с тобой что-то случилось.

— Нет, мам, все в порядке.

— А ты где?

— В библиотеке.

— Точно все в порядке? — ее голос дрожал.

— Мам, не делай из мухи слона, тебе просто показалось.

— Хорошо, но ты, если что, звони.

— Да мам, все, пока, — отключила простой без всяких новомодных штучек мобильник.

Не так давно отшумел выпускной, наступил шумный и жаркий июль. И выпорхнувшие школьники мчались подавать документы в университеты, институты, колледжи и другие учебные заведения. Олимпиада тоже решила испытать судьбу. Подала документы в один из университетов, не слишком надеясь на удачу. Сдала тестирование не так хорошо, как хотелось бы. Чтобы гарантировать стопроцентное поступление, нужен балл гораздо выше. Но надежда все-таки теплилась в молодом сердце: а вдруг удаться, поступит. Все спешили, бегали, она же никуда не торопилась.

В красной большой сумочке снова зазвонил телефон. Порывшись в полном бардаке, Лима извлекла его на свет.

— Алло.

— Лимка, здорово, ну что, подала документы? — донеся голос лучшей подруги, Маринки.

— Ага, — протянула девушка, вспоминая вчерашний день, приемную комиссию и то, как ее документы не хотели брать из-за болезни. Хорошо мать с ней поехала, во все кабинеты заглянула, пока не добилась желаемого. Благодаря ее стараниям Лима значилась в списках.

— А че такое грустное «ага»? — подозрительно осведомилась Марина.

— Да так, настроения как-то нет, слишком много за последнее время накопилось.

— О-о-о, ну тогда дуй ко мне, у меня новый фильмец появился! Закачаешься! Ну ладно, пока! Денег совсем не осталось!

Олимпиада усмехнулась и положила мобильник обратно в сумку. Села в подъехавший автобус, показала надоедливой кондукторше проездной. И молча, осталась стоять в трясущемся общественном транспорте. Рядом хихикали какие-то раскрашенные в боевую окраску девушки примерно восемнадцати лет — ровесницы Лимы. Они весело подмигивали парням, сидевшим напротив. Их хихиканье так раздражало, что хотелось выпрыгнуть в окно. Как же бесило глупое кокетство и ради кого? Пары крокодилов!

С заметным облегчением Лима вышла из автобуса и по рельсам направилась к подруге. С Мариной они дружили давно, если не сказать всю жизнь. Прошли и огонь, и воду.

— О, привет, — чмок в щечку. — Давай закатывай!

— Кстати, я скачала пару книжек.

Маринка скривила красивый носик.

— Ты же знаешь, я не люблю читать книжки на компьютере. Глаза болят. Это ты поглощаешь книги в любом виде!

Они вошли и закрылись в комнате. Компьютер уже работал.

— Вот смотри! Последний фильм!

— С твоей любимой актрисой или без нее?

— Я еще сама не смотрела!

— Откуда знаешь, что фильм классный?

Подруга загадочно улыбнулась, обнажая ряды белых зубов. Сдула прядь волнистых черных волос. Изогнулась пластично и потянулась, что позволяла ее уточенная фигурка в зеленном халатике.

— Не задавай лишних вопросов, — сказала и мышкой включила кино.

Маринка — была самой популярной девушкой в школе. Не найдется парня тайно в нее не влюбленного. Она обладала именно той красотой, которой восхищались многие. Лима же — ее единственная подруга. Не каждой девчонке понравиться дружить с такой красавицей как Марина. Каждый день ощущать себя второсортной и испытывать лютую зависть к более красивой подружке. А вот Олимпиаде все равно. Она в зеркало смотрелась по необходимости и себя не любила.

Жила Марина в высотке на восьмом этаже, четырехкомнатной квартире. Из окна видна лесопарковая зона. Дома стали строить в притык с деревьями, в связи с запретом на вырубку. Ее родители не из бедных людей, потому могли позволить себе купить и две квартиры, если того пожелают.

Просмотр фильма девушки закончили спустя два часа.

— Ну что, настроение поднялось? — поинтересовалась зеленоглазая.

— Угу, — ответила Лима, — кстати, ты подумала, куда будешь поступать?

— Я пока себе этим мусором не забивала голову, успею еще. Документы давно собранны, поэтому торопится особо некуда. Основная масса людей всегда в последние дни собирается — это все знают.

— Плохая новость, — грустно вздохнула Олимпиада. — Балы снизили, но это не утешает. По телевизору говорят, что очень много тех, кто плохо сдал. Но такое ощущение, что все сдали хорошо.

— Это почему? — изумилась Маринка.

— Ну… я поездила по разным учебным заведениям и получила самый настоящий шок. Ты представляешь? Людей набралось немало и у большинства больше, чем двести пятьдесят баллов! Ни хила?

— Эге.

— Вопрос. Если так плохо сдали, что снизили баллы, то откуда взялось столько людей с такими огромными баллами?

— Ой, не знаю, может по блату пошли? Ты же знаешь, что нашим миром правят деньги. Как говориться: «Есть деньги — Иван Петрович, нет денег — Иван сволочь».

Олимпиада засмеялась.

— Давай прогуляемся, хочется как-то на свежем воздухе побыть, а то душно сидеть взаперти.

— Пойдем.

Лима подождала, пока Маринка натянет что-нибудь на себя. Шкаф каждой девушки отдельная тема. Одежды много, одеть нечего. Полчаса потрачено только на то, чтобы выбрать более-менее подходящее. Олимпиада зевала и томно пила кофе, принесенное мамой Марины. Чтобы накраситься и сделать сногсшибательную прическу ушло еще полчаса.

Лимка же не утомляла себя подобными женскими проблемами. У нее все просто — она не красилась. Так удобнее и глаза не чешутся от аллергии. Кошмарное ощущение, когда хочется достать их из глазниц и почесать изнутри. Аллергия же у Лимы абсолютно на все: на косметику, пищу, цветы, животных.

— Ну что, пошли?

— Пошли, — встала со стула Олимпиада, хрустнув всеми позвонками.

Случайно на глаза попалась средних размеров икона. Девушка нахмурилась и остановила подругу вопросом:

— А зачем вы разукрасили икону?

Марину изумленно обернулась.

— Мы не красили, — она подошла и потрогала стекающую вниз красную жидкость. — Что это? Малой, наверное, баловался! — прошипела, оглядываясь на комнату, где смотрела телевизор ее мать. — Если родители увидят, они его точно прибьют! Они эту икону как зеница око берегут! — взяла тряпочку, осторожно убрала красные следы, сходила на кухню и выкинула в мусорное ведро покрасневшую ткань.