Четвертая могила у меня под ногами (ЛП) - Джонс Даринда Страница 2

- Точно не знаю, - покачала головой бабушка Лиллиан. – Помню, мы сидели у костра, пели песни, закидывались кислотой…

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы накативший ужас не отразился на лице.

- … а потом Берни спросил, что со мной, но он и сам только что принял, поэтому я не обратила на него внимания.

Это я могла понять.

Она подняла на меня влажные от горя глаза.

- Наверное, надо было к нему прислушаться.

Я обняла ее за узкие плечи.

- Мне очень жаль, ба.

- Знаю, тыковка. – Она потрепала меня по щеке холодными пальцами, в которых не было ни плоти, ни крови. Потом улыбнулась своей жутковатой улыбкой, и я подумала, не умерла ли она от передозировки. – Я помню день, когда ты родилась.

И снова я удивленно моргнула.

- Правда? Ты там была?

- Ну конечно. Мне очень жаль, что так случилось с твоей мамой.

Меня пронзила вспышка острой скорби. Я не была к этому готова, поэтому несколько секунд ушло, чтобы взять себя в руки.

- Мне тоже.

Воспоминание о том, как умерла мама сразу после моего рождения, не входило в число моих любимых. И воспоминание это было ясным и точным до мельчайших деталей. Когда она отделилась от своего физического тела, послышался щелчок, будто лопнула натянутая резинка. В тот момент я поняла, что наша связь оборвалась. Я любила ее уже тогда.

- Ты была особенной, - проговорила бабуля Лил и покачала головой, предаваясь воспоминаниям. – И раз уж теперь ты знаешь, что я покойница, я просто обязана спросить: какого пестика ты такая яркая?

Вот дерьмо. Не могла я ей сказать правду о том, что я ангел смерти, а весь этот свет – бонус к профессии. Она думала, я особенная, а не какая-то там еще с намеком на смертельность. Вслух такая правда звучит фигово. Поэтому я решила как угодно обходить ее за тридевять земель.

- Ну… долго рассказывать, ба, но если хочешь, можешь перейти через меня. Попадешь на другую сторону и окажешься рядом с родными. – Я опустила голову, надеясь, что она не примет предложения. Мне нравилось, что она со мной, пусть это и делает меня эгоисткой.

- Шутишь? – Она хлопнула себя по колену. – И пропустить все то дерьмо, в которое ты постоянно вляпываешься? Ни за что. – Она еще покудахтала, что напомнило мне последний ужастик, который я посмотрела, и повернулась к телику. – Ну рассказывай, что такого кайфового в этой твоей посуде?

Я поудобнее примостилась рядом с ней, и мы посмотрели ролик про целый набор сковородок, которые в состоянии пережить любые издевательства. В том числе и огромные горсти щебня, которыми елозили по антипригарным покрытиям. Поскольку люди не имеют привычки жарить камни, я никак не могла взять в толк, к чему это показывают. Но сковородки выглядели симпатично. К тому же купить их можно было в рассрочку. И мне они были нужны позарез.

Мы мило беседовали по телефону с жизнерадостным представителем службы по работе с клиентами по имени Герман, когда зашла Куки. Она так часто делает. Заходит. Как к себе домой. Само собой, я была в ее квартире. В моей было не продохнуть от коробок и подавляющих воспоминаний, поэтому я перебралась в пучине собственного ничегонеделания к ней.

Куки – крупных габаритов женщина с черными волосами, торчащими во все стороны, и без малейшего намека на вкус, о чем так и кричал надетый на ней прямо сейчас желтый костюм. А еще она моя лучшая подруга и секретарь, когда у нас есть работа.

Я помахала ей и вернулась к телефону:

- Не проходит платеж? Как это не проходит? У меня еще баксов двенадцать на карточке, а у вас в рекламе говорится, что можно взять в рассрочку.

Перегнувшись через спинку дивана, Куки отобрала у меня телефон и нажала «отбой», полностью игнорируя возмущение, ясно написанное у меня на лице.

- Не то чтобы «не проходит», - сказала она, отдавая мне телефон, - сколько «отказано». – Потом взяла пульт и переключила на новости. – Я заблокировала все исходящие платежи с твоей шопоголической кредитки.

- Что? – Я раздумывала, как бы прикинуться оскорбленной до глубины души и выйти из себя, но я и так была не в себе без всяких усилий. И честно говоря, меня обуревало нешуточное восхищение. – Как ты умудрилась?

Ведущий новостей говорил о недавней серии банковских ограблений. В сюжете показали видеозапись с четырьмя людьми, которых теперь называли «воры-джентльмены». Их лица скрывали белые резиновые маски. Они были вооружены, но ни разу за все восемь ограблений никто из них не вытащил пушку. Отсюда и название.

Я как раз думала, не кажутся ли они мне знакомыми, когда Куки схватила меня за руку и подняла с дивана.

- Умудрилась, - сказала она, подталкивая меня к двери.

- Как?

- Легко и просто. Позвонила и назвалась тобой.

- И они купились? – Теперь я официально в шоке. – С кем ты говорила? С Германом? По голосу он настоящий милашка. Секундочку! – Я уперлась пятками в пол. – Ты выгоняешь меня?

- Не то чтобы выгоняю, но занимаю твердую позицию. Пора уже.

- Пора? – нерешительно переспросила я.

- Пора.

Что ж, хреново. Теперь я могу смело сказать, что сегодняшний день – полный отстой.

- Люблю желтый, - промямлила я, послушно шагая под присмотром Куки из ее квартиры в свою. – Ты совсем не похожа на огромный банан. Зачем ты заблокировала кредитку, с которой я могла оплачивать покупки на любимом канале? У меня их всего-то три.

- И все они заблокированы. Надо же мне было убедиться, что я буду получать зарплату каждую неделю. А еще все остатки с твоего счета я перевела на секретный счет в банке на Каймановых островах.

- Ты смогла перевести деньги?

- Как видишь.

- А разве это не присвоение чужого имущества?

- Оно самое. – Буквально толкнув меня через порог, Куки закрыла за нами дверь моей квартиры. – Я хочу, чтобы ты хорошенько посмотрела на все это барахло.

Признаюсь, у меня в квартире царил полный хаос. Но каким макаром это касалось моей кредитки? Она всего лишь вспомогательный инструмент. В правильных руках (в моих, например) она могла воплотить мечты в реальность. Я осмотрелась, глядя на коробки с суперскими вещами, которые назаказывала за это время. Здесь было все: от волшебных чистящих губок, незаменимых в обиходе для любой фанатичной домохозяйки, до приемо-передающих радиоустановок на случай, если грянет апокалипсис и сотовые станут мусором. Относительно аккуратная стена коробок кончалась нагроможденной горой черте какого барахла, обозначающей одно особое место. Сама моя квартирка – как иллюстрация к детскому конструктору «Lego». И тот крошечный островок пространства выглядел так, будто кто-то разрушил аккуратно построенные там кусочки из конструктора. Или будто этот изуродованный островок не выстоял при вторжении маленьких Lego-пришельцев.

За видимой стеной коробок были еще коробки. Где-то за ними затерялся мистер Вонг. Призрак, который жил в углу моей гостиной и вечно парил над полом спиной ко всему миру. Никогда не двигался и никогда не говорил. Бедняжка. Скучнее жизни не придумаешь.

Вдобавок мне пришлось освободить офис и перетащить все оборудование и папки к себе домой. Точнее – в кухню, где негде было развернуться, поэтому все, что раньше обеспечивало работу офиса, превратилось в банальный склад, пригодный лишь для хранения бумажек. Я была вынуждена выехать из офиса, потому что мой отец предал меня худшим из всех возможных способов. По его указке меня арестовали, пока я лежала в больнице, выздоравливая после того, как меня пытал психованный маньяк. А так уж вышло, что помещения моего офиса находились прямо над папиным баром. Не знаю, какая муха его укусила, когда он организовывал мой арест. То есть он хотел, чтобы я бросила сыскной бизнес, но время и способ действия ему определенно стоило продумать получше.

К сожалению, бар располагался метрах в пятнадцати от моего дома, поэтому приходилось избегать встреч с папой, когда надо было выйти по делам. Однако с этим я легко справлялась, поскольку не выползала на свет божий больше двух месяцев. Последний мой поход в большой мир был за вещами из офиса, и тогда я заранее убедилась, что папы нет в городе.