Огонь для ее льда (СИ) - Далинская Олеся Страница 2

— Мне нужно защитить поместье от теней, Кит. Они не должны проникнуть сюда, ни коим разом.

— А что им здесь может понадобиться?

Саддар выпрямился, окунул правую руку в чашу и, сделав несколько шагов, снова принялся произносить заклинания. С сильной мужской ладони, в землю, лишь слегка припорошенную снегом соскользнул очередной символ. Буквально стек с кожи высшего и впитался полностью.

— Это на всякий случай, Кит.

Она сморщилась, недовольная тем, что дядя Даэтворт защищает поместье, вернее, тех, кто в нем останется после ее отъезда. Для него так важны жизни Синити и этого красноголового? Да и что теням может здесь приглянуться? Бескрайняя, скудная на краски ледяная степь их провинции? Город, в котором нет дела до политических интриг Сайконга? Столица далеко, а здесь другие заботы.

— Странно, что ты ставишь защиту для этих двух. — Недовольно пробурчала Кит, когда Саддар снова повернулся за руной.

— Ты поймешь потом. Сейчас я не могу тебе сказать, но это очень важно.

— Дядя, они любовники! И уже давно, как только он здесь появился и это при еще живом отце.

Кит не сдержалась. Ее огорчало невозмутимое лицо старшего Саддара, когда внутри нее, все кипело и клокотало от бессильной ярости.

— Тише, Кит. Руны не любят шум и суету.

— Дядя…

— Послушай, Кит. Твой отец был взрослым, способным на принятие решений человеком. Он сам выбрал себе такую судьбу, и у них Синити все было очень сложно, ты узнаешь, потом, — Даэтворт замолчал на минуту, опуская следующую руну, затем поднявшись и задумчиво оглянувшись по глади степи, продолжил, — сегодня я уезжаю. Ты отправишься в пансионат послезавтра утром. Я пришлю за тобой экипаж. Забудь о Синити.

— Если бы это было так легко.

— Поверь, она не стоит того. В жизни много других вещей, достойных твоего внимания. Ты будущая высшая — встречай тяготы жизни с холодной, как эта земля головой, а эмоции и истерики оставь этой змее.

Даэтворт чуть улыбнулся, в уголках глаз собрались морщинки. Они стояли посреди пустоши, пронизанной леденящим ветром и смотрели друг другу в глаза…

Просто она пока не знает всего, не говорят, думая, что она слишком юна для этого, — думала Кит, уставившись на широкую спину дяди, пока они шли к оставленному поодаль экипажу, — Даэтворт тоже был не в восторге от жены брата, но почему-то он благосклонно относился к ней, терпел ее выходки. Что ж, значит так нужно. Саддар-старший всегда был очень ответственным, разумным и сильным. Раз он считает, что растрачивать силы на бесполезную борьбу с Синити это глупо, то, наверное, стоит прислушаться. Хотя это трудно.

Когда лица коснулся теплый, пахнущий чаем и поджаренным хлебом воздух малой гостиной, где обычно любили собираться домочадцы, Кит с благодарностью посмотрела на старого Олава растопившего камин к их приходу. На пару секунд замерла, наслаждаясь уютом родного дома и провожая с легкой улыбкой удаляющегося, уже прихрамывающего дворецкого, кивнула Маджели, сидевшей на одном из диванчиков гостиной. И в следующее мгновение напряженно застыла. Из-за высокой спинки кресла, напротив камина, выглянула белобрысая голова.

— О, Даэтворт! Такой холод, а вы решились на прогулку?

Ей никто не ответил.

Из ниши глубокого окна, не сразу замеченный, показался Соул с бокалом вина. Тот смотрел только на Даэтворта, не считая нужным обращать внимания на остальных.

— Замерзла Кианнейт? — в темных глазах Маджели мелькнуло беспокойство. Покосившись в сторону кресла, за которым скрывалась Синити, она жестом показала на чашку с чаем.

Кит прошла к столику. От камина шло тепло, и, чувствуя как оттаивают окоченевшие руки, она взяла еще и чашку с чаем.

— Ничего с ней не случится, Маджели. — Неприятно полоснула взглядом Синити, развернувшая кресло, чтобы предстать во всей красе.

Даэтворт с Соулом, стоявшие в другом конце гостиной, у парадной лестницы, к удивлению Кит, о чем-то тихо переговаривались. Странно, какие общие темы могут быть у Саддара с любовником его невестки?

— Возьми печенье, Кианнейт. И присядь, пить чай стоя не нужно, — жужжала Маджели под неодобрительные взгляды Синити. Но Кит и не слушала ее — навострив ухо, она по лицам мужчин, пыталась понять, о чем они говорят. Это не осталось незамеченным.

— Глаза не сотри, мерзавка! — тихо прошипела Синити. В зеленых глазах плескалась уже неприкрытая ненависть, делавшая их цвет более светлым, из-за суженного в точку зрачка, — что, уже заглядываемся?!

Кит отставив чашку и постаравшись не волноваться, как это обычно бывало, удивленно посмотрела на скривившееся лицо мачехи.

— Как ты не захлебываешься в том жидком дерьме, что клокочет в тебе, Синити?

Ахнула Маджели, наверняка пораженная словарным запасом своей шестнадцатилетней воспитанницы.

— Кианнейт! Это возмутительно! Сейчас же извинись.

Идеальные черты лица застыли, дрогнула нижняя губа. Она здорово разозлила эту стерву. Правда еще обратила ненужное внимание на себя. Заметила боковым зрением, как на нее уставился Соул. Синити даже замялась, понимая, что не может сейчас излить всю накипевшую ярость при Саддаре-старшем и растерянно посмотрела на своего любовника.

Кит обернулась на мужчин и наткнулась на янтарный взгляд. Вот всегда ее удивляло, как у такого мерзкого, наглого прохиндея, такие удивительные, необычные глаза. Как кристаллы, подсвеченные изнутри и умеющие иногда выдавать настоящие сполохи огня в глубине. Нереальные, потусторонние. Кто он?

— Кит, иди к себе, — Даэтворт смотрел на Синити, словно предупреждая, никаких скандалов, — тебе нужно отдохнуть.

— Вот! Ты сам слышал, как она разговаривает. И еще хотел повесить на меня воспитание этой невыносимой девчонки!

— Успокойся.

Даэтворт двинулся к Синити и Кит, проходя мимо него, кивнула. Он хотя бы вмешался, а вот отец обычно ретировался в свой кабинет во время таких стычек. Поднимаясь по лестнице, она не удержалась и обернулась. Соул так и остался стоять с бокалом вина у окна, но смотрел на нее. Прочитать что — либо в этом странном взгляде было невозможно и, Кит приняла единственное правильное решение. Какими бы не были его мысли — они однозначно нехорошие по отношению к дочери хозяина, с женой которого он безнаказанно кувыркался уже пару лет. Кит показав ему неприличный жест, подсмотренный у завсегдатаев местного трактира и заметив, как дернулись уголки губ мерзавца, порывисто отвернулась и почти взбежала по лестнице вверх.

Вечером, стоя у окна и заметив, что к крыльцу подвели нетерпеливого, шикарного скакуна Саддара, она пулей метнулась вниз.

— Не стоило, Кит. Ветер очень холодный. Мы встретимся через несколько дней в Сайконге.

— Да, дядя.

— До скорой встречи, Кианнейт Саддар.

— До свидания, дядя Даэтворт. Удачного пути, — улыбнулась Кит и еще несколько минут стояла под порывами ветра, провожая высокую, гордую фигуру.

— Вы зачем выскочили? Холодно же, жуть, — на ее дрожащие плечи лег теплый плед, — вот и вы завтра уедете от нас…

— Да, Олав.

— И вернетесь к нам, образованной, прекрасной девушкой. Первая невеста будете.

Кит вздохнув, опустила глаза. Гэнс, он говорил на похоронах, что зайдет к ней. Завтра после обеда она уедет, но успеет ли повидать его?

Ночью поднялась сильная вьюга. Кит плохо спала в ветреную погоду и проснулась буквально через час после того, как с таким трудом уснула. Провалявшись в постели около получаса, Кит раздраженно сдернув одеяло, решила сходить в комнату Маджели. Та никогда не оставалась ночевать, у нее был свой, прекрасный, уютный дом в городе. Но Синити обустроила для нее отдельные покои, чтобы Маджели могла в любое время отдохнуть и оставить свои вещи. Кит не понимала эту тощую, прямую словно палка женщину. Будучи так называемой подругой Синити, она абсолютно не походила на мачеху и, приходилось сильно напрягать воображение, чтобы представить на почве каких общих интересов, сошлись такие разные женщины.

Прошлепав босиком по прохладному коридору, Кит зашла в комнату воспитательницы. Открыв ящичек, где та хранила косметику и пузырьки с лекарствами, взяла уже знакомую синюю бутылочку. Маджели давала ей иногда это средство, когда шумный ветер не давал уснуть, кропотливо и внимательно отсчитывала три капли, сочувственно посматривая на Кит, протягивала ей ложку и после наступало облегчение. Выпив снадобье и зная, что через несколько минут неудержимо потянет в сон, она поторопилась вернуться.