Почти Баба-Яга (СИ) - "Капризная Бабайка" Страница 2

— Здравствуй, девица красная.

От размышлений отвлек дедок. Росточку маленького, но для меня все маленького росточка, за редкими исключениями.

— Здравствуйте. Не подскажете, где мы находимся?

— Как это где? В лесу.

— Я догадалась. А сам лес где? Район, область, страна?

— Дык, странные вопросы ты задаёшь. Ну да ладно. Сильно тебя приложило, видать, раз не помнишь. Страна Тервия. Область, не знаю что такое. А губерния Волочаевская.

— Так… А мир как называется? — я смекнула, что перенеслась явно не у нас в стране… Эээ… Мире, наверное. Географию неплохо знаю.

— Так и называется. Мир.

— Отлично. Ещё вопрос. И простите, не представилась. Ангелина Васильевна Друг. У вас переносы из мира в мир практикуются?

— Ба! Да ты переселенка! Вот почему такая глушеная сидишь. Ты, не печалься. Иногда и обратно переносятся. Как здесь дела заканчивают. Но… Надо понять, для чего тута тебя оставили. Чего хотела то, бедолага?

— Хотела найти место, где меня примут такой, какая есть.

— Н-да. Даж не знаю. Ой, Я эта. Леший я тутошний. Петро меня звать. А ты, смотрю, прям с избушкой своей, и колодец даж прихватила. Сильна, девка. У вас там все такие?

— Какие?

— Со способностями?

— Я ничего не понимаю. Какие способности?

— Дык, я отель знаю? Есть они. Иначе б сама перенеслась. Без избушки. Любишь её сильно, что ли?

— Да. Это дедушка делал. По наследству мне перешла. Разве можно его не любить? Красота ж необыкновенная! Так, что посоветуете мне, дед Петро?

— Чаво тут насоветуешь? Живи. Раз принесло тебя сюда, значит так надо. Ты токо лес мне не погань. Накажу.

— Ох… У меня вопросов куча. Может чайку? Я самовар достала уже. Хотела хворост собрать или дров каких.

— Ты мне тута эта! Не того!

— Вот я спрашиваю, где можно и что?

— А, так ты в этом смысле. Чичас сделаем. И покажу, где брать можно. Помечу тебе кое-каки дерева. Разрослись. Другим житья не дают. Ты девка сильная. Смогёшь срубить и уволочь.

Он повёл меня за дом по тропинке, по дороге помечая что можно будет взять. Привёл к валежнику. Я набрала кучу хвороста, веток покрупнее, что могла донести и пошли обратно.

— Я тропинку энту оставлю тебе. Завал разбери.

— Спасибо, деда. А то я, как слепой котенок тут.

— Да, чего уж. Всё мы под одним небом ходим. Ты навроде не злая девка-то. Уживёмся.

Самовар раскочегарила, затопила печь и сели чай пить с баранками и вареньем. Дед рассказывал что тут и как. Я больше слушала. Мир этот большой. Состоит из трех континентов. Мы в средней полосе, ближе к югу. Это я поняла, из рассказа о не очень холодной и недолгой зиме. Снег лежит в лесу три месяца. В году четыре сезона, как у нас. И месяцев тоже двенадцать. В месяце ровно тридцать дней. Между сезонами ещё один день. Переход из одного сезона в другой. Я так поняла, что один из них равноденствие. В лесу водятся звери. Разные. Есть разумные. Немного. Отличить можно. Как со смехом, заметил дед Петро, узнаешь, если ругаться будут. Извинишься и отстанут.

— Деда, а жить-то как? Мне ж огород нужен. Забор бы поставить что-ли от чужих. И речка тут есть? Хоть половить чего?

— Если смогёшь ловить, так чего ж, лови. Есть речка. После того завала направо сверни и упрёсси. Недалече. А огород… Сделай. Тебе кого прислать на помощь что-ли? Лося какого, али ишшо кого. Ты подумай. Ох, славный у тебя чай. И варенье хорошо. Ты если на меня тож наловишь, медку тебе принесу и ягод, остались с того года у меня. Мож ишшо чего. Орехами белки поделятся. Тож можно. Собирать то нечего, рано ишшо, канеш. Травок каких, али листиков надоть тебе?

— Нужно конечно, деда. Малиновых, земляничных, клубничных листьев, если есть. Липовый цвет можно. Луку бы, чеснока. Если земляная груша есть и рогоз. Тоже возьму. Яблок бы ещё или груш. Сушёных тоже можно. Грибы, если есть. Не откажусь. Травы похожу, пособираю. Помню кое-что. А приму всё, чего не жалко.

— Дык, чаво жалеть-то, ишшо вырастет. Тока, голуба моя, яблоко рано ишшо. Токо цветут они. Лес тож прорежать надобно. А то не лес буит, а бурелом сплошной. Порядок нужон.

— Спасибо. Сегодня и половлю. Может, что и поймается.

— Ты тама поаккуратнее. С водяным не подеритесь. Вздорный мужик.

— Учту.

Разговариваю с лешим, а вот нет ни страха, ни удивления. Ну, леший. И что? Сама себе удивляюсь. Может, это от шока? Или… Я в сказки всегда верила. Думала, что они прячутся, потому мы их и не видим. Но то, что они есть, всегда знала. Точнее верила. Дед ушел. А я собралась для начала разобрать бурелом. Мне нужно топливо. Готовить. Вечером сумки разберу. Посмотрю, что у меня из еды в запасе. И надо спросить насчёт деревни. Есть тут недалеко какая? Купить что можно будет? Собралась, как положено. Рабочие штаны и куртка с длинными рукавами, на ноги ботинки. Косу убрала в пучок, что б не мешалась. Косынкой сверху подвязала. С собой топор и верёвку. Бурелом поддавался неохотно. Но я упрямая. Разобрала, соорудила волокушу, так быстрее. Провозилась до вечера. Но все спустила в подвал, к печке. Там высохнут, топить же буду. Печка стоит на столбах. Пол бетонный, на нем столбы под печь, изнутри зашиты стенами. Снаружи полки, а внутри комнатка для сухих припасов. Определила туда дрова. Дровницу у печи всю уже набила под завязку. Потолок бетоный у подвала, на нем и стоит печь. Делали на совесть. Дед друга-печника приглашал. Делали гибрид из самых лучших печей. Она большая. Но, зато все есть. Деды отключения электричества боялись, так что готовить смогу. Меня учили. Пошла за водой к колодцу и натаскала в бак на печи. Он ставится в тумбу сверху и закрывается крышкой. Что б тёплая была к утру. При желании в него даже залезть можно. Бабушка в нем меня и мыла, когда я приезжала. Может, и сейчас влезу. Вроде, по габаритам должна влезть сидя. Сто двадцать на семьдесят. Попробую. Взяла с чердака бочку, что мама притащила, в неё воды принесла и поставила к двери. Разобрала пакеты с едой. Негусто. Теперь умыться и спать. Остальное утром разберу. И посуду помою.

Спала беспокойно. Все чудилось, стучит кто-то. Наконец, не выдержала. Встала и отперла дверь. На пороге стоит заросший маленький человечек. Штанишки потертые в заплатках, рубашка вышита — насквозь просвечивает, башмаки дырявые. Сума через плечо потрепанная. Рядом узелок.

— Хозяйка, что ж ты не открываешь? Я уж стучу-стучу…

— Сплю уже. Чего надо? — да, спросонья, я совсем не вежливая.

— Я это. Пришёл, — он всплеснул руками и замолчал.

— Быстро. По существу. Зачем? Почему ко мне? Чего надо?

— Как это? Дом жеж! Надоть прибрать, починить, приголубить. В доме должон домовой быть! Вот. Пришёл.

— Ясно. Заходи. Завтра разберёмся. Меня не будить.

И ушла спать. С утра проснулась от вкусного запаха еды. Потянулась… И вспомнила! Мне ж не приснился домовой.

— Проснулась, ласточка моя, а я уж блинков напёк. Чайку согрел. Леший медком угостил. Личико белое умывай, да за стол садись. Хороша у тебя печка-то! Прямо, ух! Необученная только. Ну да, научим. Не бяда.

— Звать тебя как?

— Григорий мы. Обычно Гришей кличут, али Гриней.

— Рассказывай Гриша. Как про дом узнал?

— Дак, все домовые чуют дома пустые. Я ближе всех был. Успел первым! Ежели дом хороший, и любят его, он как солнышко для нас светит. Мы завсегда видим такие. А этот прям очень ярко горит. Порядка токо нету. Ну, эт уж я наведу. Не сумлевайся.

— А про печку ты что говорил, чему учить? И как?

— Как обычно. Надоть разное готовить и ставить в неё. Она запоминает. И потом, может это блюдо подать сама. Тут опыт нужон. Она у тебя совсем новенькая. Токо положили что ли?

— Да нет. Ей лет семьдесят, если не больше.

— Как это? Это что ж, беспамятная совсем? Вот бяда-то! Ну ничо-ничо, всё равно научим, хоть простое что делать.

— Я не уверена, что она сможет. Мы с домом и колодцем переселенцы. Вчера перенеслись только.

— А, так вот почему! Другое дело. Тада научим. Не боись, хозяюшка. Все сумеет. Она вона кака, красавица и умница. Опыта токо нету. Ты кушай, кушай. Да меня слушай. Я порядок наведу, домушка не большая. Справлюсь. От тебя тож помощь нужна. Воду поносить, еды добыть. Ты, леший сказал, огород хотела, ну дак об этом поразмышляй. Покажи мне, что и как тута, дальше я сам уж.