В самом тихом омуте (СИ) - "Артемида" Страница 2

— Откуда это пе…

— От петли — не давая договорить матери, ответила рыцарь. — Она требует жертвы, которую вы сегодня ей поднесёте

— Могу я в последний раз поговорить с сыном?

— Да, конечно. — Вместе ответили монахини

Отойдя на несколько метров, недолго помолчав думая, что сказать и только собравшись с духом, подобрав нужные слова, но Мортрит опередил её.

— Я.… я не хотел — тихим голосом начал Мортрит, сдерживая слёзы. — Не хотел, чтобы всё так случилось. Прости. — Уперевшись в плечо, выпуская всю горечь слезами продолжил Мортрит

— Ну-у, ты чего, Мортрит. Всё хорошо, не вини себя. Ты не в чём не виноват, слышишь? — ещё сильнее прижала к своему плечу, гладя по голове, тихим тоном пыталась успокоить мать своего ребенка. — Наш последний разговор ты решил сделать грустным? У нас немного времени, мой мальчик. У тебя наверняка есть вопросы ко мне, я не хотела бы чтобы они остались без ответа.

— Д-да, то место, где я рос это правда тюрьма? — вытирая уже покрасневшие глаза от слез, но всё ещё сдерживая их, спросил Мортрит

— В какой-то степени да

— Почему тогда ты оказалась в ней?

— Потому-что — с тяжелым вздохом начала мать — я уже убивала. И, когда решали, что со мной делать, мои хорошие друзья помогли, выбив для меня такой второй шанс. Знаешь, если можно, то не будем ворошить прошлое, тебе не зачем знать на сколько плохой человек твоя мама. — она закончила с улыбкой, немного зажмурив глаза.

Услышав это, Мортрит снова взревел, но не от правды, что он сын убийцы, на это ему было наплевать. Он взревел зная, что этот человек больше не присмотрит за ним, не успокоит его, не прервет поток его слёз. Ревел, ожидая теплую, родную руку у своего лица и усмирит его, как усмиряет дриада беспокойных детёнышей.

— Снова ты взвыл, как маленький волчонок. — произнесла с небольшим смешком Атис. — У меня есть небольшой подарок для тебя, жаль последний. Дай мне руку, Мортрит.

На вытянутую руку своего сына, Атис нацепила браслет, сплетенный из веревок, которые соединялись по бокам металлического полого глаза. На правое ухо прикрепила металлическую серьгу в виде полумесяца.

— И последнее. — Поворачивая своего сына спиной к себе, проговорила мать — У тебя длинные волосы для мальчика, даже чересчур, но коли ты хочешь такие носить, то вот. — Атис, взяла его волосы в хвост и повесила на них небольшой вороний череп, расписанный в темно-фиолетовых тонах переходящих в черные, с маленьким кожаным ремешком.

— Я не успевала всё закончить за сегодняшний день, но милые девушки помогли мне. Не забудь сказать им спасибо, хорошо? — Атис, немного отползла от него и наконец налюбовавшись продолжила — На тебе всё так хорошо смотрится, налюбоваться не могу! — Сзади послышался звон приближающихся доспехов. — Последнее, сынок. Моя последняя просьба, не будь таким как твой отец, это самое главное не забудь. –

После этих слов она поднялась с колен, повернулась и направилась к древу. Проходя мимо каждого, те лишь опускали голову и двигались в след. Петлю на шею ей надевали повернутой спиной к своему сыну, но за несколько секунд до того, как её поднимут, Атис повернулась и с прощальной улыбкой смотря на плачущего, сидящего на коленях черноволосого мальчика, сама еле сдерживая слезы под усилившийся хор, немо для всех произнесла последние слова, которые можно было понять только по губам.

— Ни о чём не жалей. — Её глаза засияли в лучах Солнца, наконец она могла с легкостью выдохнуть зная, что уже все дела и планы жизни её были выполнены.

После этого девушка в доспехах потянула за веревку, поднимая Атис с такой легкостью, будто та не имела веса. Набрав небольшую высоту, кровь из её шеи, на которой не было ран каплями взлетела вверх, впитываясь в веревку. Сама Атис уже потеряла сознание, а в затихающем, по не многу, хоре зазвучал голос, похожий на её. От печали и нехватки сил смотреть на это, Мортрит уткнулся в землю, возопив с новой силой, прикрывая своё лицо руками. Тело начало рассыпаться в прах на ветру, когда уже вся кровь впиталась в веревку, в конце петля оказалась пуста, погрузив в тишину всех на холме.

Новое Солнце взошло, начиная новый день, всю ночь проводилась казнь. Уже успокоившегося Мортрита повели к повозке, прибывшей сюда. Когда его посадили внутрь, то в ней уже находился один человек. Сидя на против, Мортрит поднял свои бездонные, несчастные, убитые глаза на молодую девушку, на вид казалось, что ей лет девятнадцать, ненамного старше его самого разница всего три года. Немного пухлые щеки, немного скругленное лицо, волосы впотьмах казались черными, но в просветах Солнца обретали коричневый оттенок. Пока она сидела сложно было оценить её рост, но она не казалась высокой, глаза необычного цвета, точнее цветов. Их верхняя часть была коричневой, а снизу главенствовал темно-зелёный. Те секунды, которые Мортрит смотрел на девушку он пытался её запомнить в случае, если они больше не встретятся, чем-то она его заинтересовала, когда она заметила внимание на себе, то лишь посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

Обиженная пустота

Поездка длилась долгие четыре часа, за это время не произнесено ни слово. Почти сразу после отправки девушка уснула, так и проспав до самого прибытия. В последние минуты повозка ехала вдоль высокой каменной стены, когда она достаточно отдалилась за ней, стали слабо видны небольшие участки крыш домов, выложенных из досок. Преодолев поле высокой травы, повозка остановилась из-за бушующего ветра было не разобрать разговоров снаружи, но вскоре внутрь заглянул мужчина, который по всей видимости был солдатом, его голову защищал шлем похожий на колпак с небольшими полями — шапель. Окинул парочку взглядом, исчез пропуская повозку внутрь.

За небольшими стенами, шириной пару метров, а в высоту примерно пять метров, с редкими площадками для стрелков наверху, находилось поселение. Дома аккуратно выстроены в ряд из бревен сосен, на каждой из четырех сторон находилось по одному оконному проему со вставленными в них стеклами в деревянной рамке, крыши выложены из тонких досок коричневого оттенка, в некоторых местах из-под досок выпирало сено, которое, судя по всему, было проложено под всей крышей каждого здания. Таких домов удалось насчитать от силы с десяток, возглавлял все эти жилища двухэтажное здание, выложенное из каменного кирпича, вытянутое по бокам на столько, что полностью своим видом перекрывала стену, стоящую позади. Множество окон, вместо наклонной крыши, как у обычного жилого здания, площадка, возможно, предназначенная для стрелков. Гербы украшали вход, на зеленом фоне изображен многоглавый дракон, раскинувший поврежденные крылья по сторонам, закованный в доспехи закрывающие головы, грудь и четыре лапы.

Солнце стояло в зените, но выходя из повозки вокруг не единой души, кроме редких стражников, вооруженных и одетых как тот, что был на входе. Шапель на голове, кольчуга, покрывающая торс и немного свисающая как юбка, под ней виднелся светло-серый поддоспешник. Ноги одеты в штаны черного цвета, заправленные в высокие кожаные сапоги с удлинённым носком, на ноге крепились путем обматывания ноги шнурком изредка проходящий сквозь сапог.

Первое, что почувствовали ноги, ступившие на эту землю это то, как они тонут в грязи. Повсюду были лужи, помои, разбросано сено и бревна. Мортрита и девушку повели в главное здание, судя по размерам его размерам по-другому его не назвать. Попутчики пару раз переглянулись между собой, у обоих было отвращение от этого места. От хлюпающих шагов грязь разлеталась в стороны, накидка на девушке быстро покрылась грязью, хотя они не прошли даже трех метров от повозки. На входе в здание их встретила женщина в возрасте, покрытая волдырями, шрам, начинающийся у лба, проходящий через глаз и заканчивающийся на щеке, уродовал её ещё больше. Осмотрев их, она сказала своим хриплым голосом стоять здесь и ждать. Немного прошло времени, как вместе с ней двое молодых парней, лет с двадцати, несли два деревянных ведра и две пары поношенных сапог из мягкой кожи с открытым верхом.