Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ) - "BloodyNun" Страница 2

Символом освобождения стал тот самый носок Гарри, освободивший покойного Добби уже так много лет назад. Он был изображён на эмблеме её отдела. Теперь носок принесет достойную жизнь оборотням и другим магическим существам. Но для этого нужно будет постараться. Начать же следует прямо сейчас!

Воодушевленная прекрасным будущим, она, поставив чашку с кофе на стол, зажгла свечу и принялась просматривать толстенькие папочки дел, которые брала для домашней работы. Если бы Рональд проснулся и увидел свою невесту, читающей в ночи рабочие документы, то нисколько бы не удивился. Он как знал эту привычку Гермионы со школы и искренне ею восхищался. Сам мистер Уизли предпочитал уделять делам исключительно в рабочее время.

Герой Войны Рональд Уизли, конечно же, получил место в аврорате. Вместе с Гарри. Мужской половине отряда Поттера было предложено пойти в аврорат сразу после свержения Волдеморта, даже не закончив обучение соответствующим образом. Мальчики согласились. Их помощь в борьбе с Пожирателями нужна была здесь и сейчас. Глупо было отрицать: они солдаты, никакие не школьники.

Их отказ закончить обучение поверг Гермиону в бешенство. Сама она пошла доучиваться вместе с Джинни. К чести мальчишек, они-таки сдали экзамены через год, когда все проблемы с пожирателями были устранены и военное положение снято полностью.

Тогда захваченные эйфорией мирной жизни, они не могли просто нагуляться по безопасным улицам любимого Лондона. Тем первым мирным летом опьяненные свободой, Рон и Гермиона решили, что пора заняться личной жизнью и признать неизбежное. Они были влюблены друг в друга, их сблизила не только дружба, и не только страх смерти стал катализатором первого поцелуя в Хогвартсе, под зелёными вспышками из палочек врагов.

В тот майский день, гуляя по набережной, они зашли на мост. В этом голубом кружевом платье она никогда бы не напомнила ему ту измученную девчонку с синяками под глазами, красными от слез и постоянного чтения в плохо освещённой палатке. Она была прекрасна как сама жизнь. Ветерок с Темзы подхватил каштановый локон и он прилип к её губам. Рональд смотрел на это чудо как завороженный. Смотрел, смотрел и сказал:

— Выйдешь за меня?

Глаза Гермионы нервно округлились, но она взяла себя в руки и, счастливо смеясь, ответила:

— Да, Рон!

Он направил свою палочку на веточку ивы, лежавшую на парапете моста. Веточка услужливо согнулась в колечко, показывая зелёные листочки. Гермиона не ожидала такого мастерства от своего рыжего шалопая, но со слезами радости приняла кольцо. Не могла же не принять?

Потом было настоящее кольцо, всеобщее веселье, счастливые глаза родных и друзей, которые остались в живых. Что может быть более жизнеутверждающим после войны, чем громкая свадьба? Был пир во время чумы на обручении Била и Флер, пусть теперь-то все будет иначе. Аминь.

И вот Гермиона уже пару лет носит помолвочное колечко Рона, однако свадьба все время откладывается. То завалы на работе, то срочные и длительные командировки Рона и Гарри мешают собраться всем вместе.

Герми и Рон первое время жили в обновлённой Норе. Но после нескольких месяцев совместного проживания с семейством, Гермиона узнала, что любить миссис Уизли и жить с ней в одном доме — вещи немного разные. За месяцы странствий она научилась быть хозяйкой в своей палатке и главной по дому. Ей это нравилось и устраивало, в Норе же ей не светила ни одна из ключевых ролей, поэтому не прожив вместе с семейством Уизли и года, пара перебралась в свой арендованный маленький дом в Лондоне.

Началась спокойная размеренная карьера министерской бумажной крысы. Хотя боевые задания Рона добавляли порой перца, он никогда не получал серьёзных ранений. Поттеры, Долгопупсы и прочие заглядывали к ним на огневиски. Приятная, чинная жизнь магической элиты.

Здесь и сейчас Гермиона растворилась в чтении документов, которые помогли бы подготовить плацдарм для новой реформы.

С успешным освобождением домовиков, ее запал нисколько не утих, наоборот девушка всеми силами пыталась продвигать и другие проекты, которые бы позволили еще на ступень приблизить магическое общество к идеальному. К ее немалому удивлению волшебники вообще ничему не хотели учиться у магглов и как-то пропустили мировые войны 20 века, будто они были не на одной и той же земле, а в как минимум параллельной реальности. Гермиона же была достаточно смекалистой, чтобы понять — угнетаемые классы рано или поздно обязательно выйдут и начнут борьбу за свои права. Они примкнут к любому Темному лорду.

Они будут убивать другой класс.

Они не смогут изменить парадигму, но запустят еще один виток бессмысленной войны. Если, конечно, им не помочь самостоятельно, первым подав руку — как равным. Именно этим она и собиралась заняться.

В одном из отчетов буквально одной сухой строчкой было сказано о снижении популяции оборотней за последние несколько лет. И все. Никакой дополнительной информации. Сколько их вообще — оборотней? Она знала, что официально в Британии зарегистрировано всего 20 человек, но наверняка их значительно больше.

Мисс Грейнджер оживила перед глазами воспоминание об Армии Волдеморта, окружившего Хогвартс. Там было много оборотней, коими верховодил Фенрир Грейбек. Могли они все умереть там или кто-то все же смог убежать. Они все заслужили смерть?

Гермиона тяжело вздохнула. Ее человеколюбие не доведет ее до добра. Она читала агитки и понимала, что Волдеморт был шансом для оборотней, он пообещал им нечто, за что они все пошли на смерть. Такое бывает, когда терять уже нечего. Честно, Грейнджер даже могла понять этих несчастных, но не простить. Она никогда не простит Фенрира Грейбека. Никогда не забудет разорванную на куски юную красавицу Лаванду Браун. Никогда не простит себя за то, что спит и видит, как пособник оборотня трахает её. Хм, или все-таки она трахает его, как будет правильнее сказать? Что?! Заткнись!

Гермиона с размаху шлепнула себя по лбу. Еще до того, как проклятый вкрадчивый голос начнёт нашептывать ей очередной привет с задворок её сознания, она приказала себе остановиться. Чтобы структурировать сознание девушка вообразила себе книжную полку из библиотеки Хогвартса. Старинное ароматное дерево и кожаные переплёты, стоящие ровными рядами. Полки, полки, полки до самого потолка. Потрясающая геометрия, чёткость перспективы. Фолианты, дающие великую мудрость и силу ума. Так.

Кто не поддержал Волдеморта и своим собратьев по ликантропии? Ремус Люпин. Самый близкий оборотень, да и единственный знакомый ей лично.

Ремус и Тонкс лежащие рука об руку на обломках школы. Мёртвые. Они никогда больше не обнимут своего сына. Девушка усилием воли содержала слезы. Годы идут, но привыкнуть к этой пустоте не предоставляется возможным. Раны затянулась тонкой розовой кожицей, однако продолжали болеть при одной только мысли о погибших друзьях.

Библиотека, бесконечные ровные полки. Гермиона зажмурилась, стараясь сосредоточиться на деле.

Так вот, на примере Люпина, вовремя пившего аконитовое зелье, можно было рассмотреть законопослушного и не опасного для остальных оборотня. Да что там, Ремус даже преподавал в Хоге целый учебный год! Никто, кроме нее с подачи Снейпа, не догадался о его недуге.

Это доказывает, что оборотней можно приспособить к жизни в волшебном социуме, если заняться данным вопросом с должным тщанием. Нужны программы адаптации оборотней с бесплатной выдачей лекарств Министерством, а также специальные убежища, где оборотни могли бы проводить полнолуние, без вреда как для себя так и для окружающих. Ведь по сути, оборотень — тот же волшебник большую часть времени, он представляет опасность только в полнолуние. Зато эта опасность с лихвой окупает их безобидную жизнь.

Впрочем, как раз в оборотнях ещё больше магии, чем в самих волшебниках. О, эта фраза хороша. Надо выписать её отдельно для защитной речи на собрании в Министерстве, когда она решится повести новый угнетаемый слой в бюрократический бой за свои права. Ремус был замечательным человеком, не смотря на то что один раз чуть не сожрал их с Гарри. Он был прекрасным преподавателем и другом. Сердце заныло, война оставила на нем столько шрамов, что Гермиона лучше бы заимела обе руки, изрезанные Грязнокровкой, чем эти кровоточащие нарывы памяти. Перед глазами до сих пор мелькали воспоминания. Люпин, полностью потерявший контроль над собой. У него был только один мотив — рвать, драть и жрать человеческую плоть. И этих существ надо было защитить.