Заклятые супруги. Золотая мгла - Эльденберт Марина Страница 2

К демонам гадания! Все, что мне нужно – истинная магия. Земля, камень и кровь. Кровь некромага, то есть моя.

Я снова опустилась на колени, стряхнула горстку земли с покрывала прямо на площадку и вонзила в палец булавку. Воздух сгустился, ощутимо похолодало – но на самом деле я просто ушла за грань жизни. Цвета поблекли, растворились, стихли все звуки, выступившая на пальце кровь была светло-серой. Магия струилась, текла сквозь меня и внутри с каждым глухим ударом сердца, заходящимся в упоении. Как же редко я могу себе это позволить!

Я чертила на камне вокруг земли узор заклятия армалов – винехейш, позволяющий заглянуть в будущее и увидеть знак. С могуществом пророческого начертания опасались связываться даже правители древности – сил оно отнимало немерено, а даровало не всегда приятные предсказания. Заглянуть в будущее сложно, но гораздо сложнее распорядиться этим знанием. Может статься, у меня вообще ничего не получится.

Я отшвырнула трусливую мысль брезгливо, как дохлую мышь.

Стоило замкнуть узор каплей крови по центру, как его охватило пепельное сияние. Черная крошка зашевелилась, как муравьиный рой, я же чувствовала льющуюся через меня силу. Запретную, яростную, могущественную. Палец пульсировал, кровь в жилах кипела, заставляя задыхаться от восторга. Земля собралась в перевернутую петлю с расходящимися от нее лучами – крест армалов, означающий гибель и возрождение, под ним вязью из крови растеклись в два круга странные символы – чудные, незнакомые. А чуть ниже сложились четкие инициалы, с которыми я так мучилась во время вышивки.

А.Ф.

1

– Вы такая красавица!

Миссис Ходжинс широко улыбнулась – невысокая, худенькая, светловолосая. Она отступила в сторону, пряча булавки в карман передника и позволяя мне полюбоваться собой.

– Гм.

Я перехватила укоризненный взгляд Луизы и вернулась к созерцанию себя любимой в зеркале. Шелк мягко переливался в свете газовых ламп, даже отделка темным кружевом вдоль лифа, на талии и на юбке слегка поблескивала. Должно быть, какие-то новые нити, я не особо разбираюсь. Ну вот зачем, зачем я поддалась на уговоры и заказала это изумрудное платье с открытыми плечами, да еще и глубоким декольте? Несмотря на достаточно строгий цвет, выглядит слишком откровенно. Вряд ли уместно появляться в таком на публике, когда тебе двадцать семь, а ты не замужем.

Портниха смотрела на меня вопросительно, я же пожала плечами. До первого бала еще несколько дней, можно попробовать все исправить.

– Недурно, но…

– Элизабет, вы не могли бы принести воды? – Луиза замахала веером так, что меня только чудом не сдуло, мягко сжала руку мастерицы. – Здесь так жарко, просто дышать нечем. Я сейчас упаду в обморок…

– Конечно, леди Луиза! Минуточку!

Вот… актриса!

Стоило миссис Ходжинс выйти за дверь, как она повернулась ко мне. Глаза засверкали что бриллианты в кольце, которое брат подарил ей на помолвку.

– Я не позволю вам уродовать платье!

– Не вам его носить!

– Вы обещали следовать моим советам, – медовый голосок, – помните?

Иногда мне хочется ее убить! Полгода назад это была даже не метафора, но тогда я считала, что она причиняет Винсенту только боль. Да, я ошибалась, такое бывает, но не стоит ворошить прошлое. Я действительно обещала следовать ее наставлениям, и кажется, у меня даже начало получаться: правильно ходить, правильно смотреть, правильно разговаривать. Правда я до сих пор не уверена в том, когда и что делаю правильно, а когда нет. Для Луизы все эти женские штучки – само собой разумеющееся, я же себя чувствую как ящерица в шкуре зайчика. Только и думаю, лишь бы что не ляпнуть или не шагнуть слишком резко.

– Вы только посмотрите! – Она развернула меня к зеркалу. – Ну как такое может не понравиться?

Может. Еще как может! Это ей идут всякие откровенные фасоны – Луизе есть, что показывать: бледно-лиловое платье оттеняет яркие рыжие волосы и бледную кожу, у нее пышная грудь, мягкая линия плеч. А что показывать мне? Я вся состою из углов, на полголовы выше, тощая, темноволосая. Глаза карие, глубоко посаженные, высокий лоб и тонкие черты лица. Она смотрится как фарфоровая куколка, я – как муза одичавшего скульптора. И декольте мое только поднимающий корсет спасает.

– Вы только представьте, как будет очарован Альберт.

А вот это нечестно!

– Сейчас сюда вернется Элизабет, и вы встретите ее улыбкой. Поблагодарите, скажете, что платье замечательное, и что ждете его вместе с остальными.

Кажется, я начинаю понимать, чем она околдовала моего брата. Ее всегда слишком много и никогда не хватает. Пять минут в обществе Луизы – и ты начинаешь думать, как бы заставить ее замолчать, пять минут без нее – и ты уже скучаешь.

– Вы правда думаете, что ему понравится? – я снова критически осмотрела себя. Право-слово, еще волосы оставить распущенными – и буду как дебютантка!

– Уверена.

Ладно, может она и права, платье красивое, но…

– Вы выглядите так, словно лимон разжевали на спор. Естественнее, нежнее… Ну, улыбнулись!

В высокий певучий голос ворвались командные нотки, а потом эта коварная женщина ущипнула меня повыше локтя с силой, достойной заправского палача, разогревающего пленника перед допросом. Как раз в тот самый момент дверь распахнулась, и вошла миссис Ходжинс со стаканом воды. Не знаю, на что была похожа моя улыбка, но портниха слегка побледнела. Сдается мне, благодарность не удалась.

В целом дальнейшая примерка прошла неплохо – у каждой из нас по несколько новых платьев для сезона. Всю комнату занимают манекены и наряды, в мастерской тесно, но достаточно уютно. Конечно, я могла бы пригласить любого мастера в Мортенхэйм, но когда Луиза предложила обратиться к ее портнихе, с радостью согласилась. Во-первых, это был повод выбраться в город, чего я не делала уже давно. Во-вторых, не хотелось выслушивать недовольство матушки по поводу моих нарядов: ей вечно что-то не нравится. Пошив гардероба Лавинии она полностью взяла под надзор – чтобы ни разу, ни на одном балу та не появилась в одном и том же платье, так что сестренка не вылезает из примерочной.

– Почему вы не можете просто быть милой? – спросила Луиза, когда мы распрощались с миссис Ходжинс и вышли на лестницу.

Хороший вопрос. Может, я просто не рождена для милоты?

Мастерская ее портнихи в неплохом районе: на западе Лигенбурга, на правой стороне Бельты. Здесь относительно чистые дома и на лестницах не висят гроздья людей, которые не могут оплатить жилье. В коридоре дешевенькие цветочные обои, окно между этажами немного запылилось, пролеты залиты тусклым светом – день сегодня пасмурный. Для Луизы все знакомо: в силу обстоятельств ей многое пришлось повидать, пожить в таких вот квартирах, самой зарабатывать на хлеб, но для меня это словно другой мир. Я родилась и выросла в Мортенхэйме, без особой надобности его стен не покидала. Сложно представить, как семья из пяти человек может ютиться в двухкомнатной квартирке, в которой даже толком не развернуться.

– Заглянете ко мне или сразу домой?

– Я бы с радостью, но…

Луиза рассмеялась. Через несколько месяцев она выходит замуж за Винсента, а матушка им «удружила»: ради сохранности репутации будущей герцогини у нее поселилась мисс Бук – особа, рядом с которой временами теряется даже мой суровый старший брат. Он привык к тому, что все падают к его ногам, но мисс Бук упадет только замертво. На самом деле, ее престарелая надзирательница тут ни при чем, я просто хочу побыть одна: последние несколько дней примерок для меня чересчур. Чересчур столичной суеты. Чересчур людей. Чересчур общения.

– Тогда отвезем вас домой. Передадите Винсенту мое письмо?

– Разумеется.

От письма исходил легкий тонкий аромат – цитрус и свежесть. Белоснежный конверт пах ею, и я спешно спрятала его в ридикюль.

Мы вышли на улицу, в лицо тут же ударил ветер, принося с собой запах навоза и древесных опилок, смешанный с благоуханием сирени. Сразу за углом цветочная лавка, чуть поодаль – городские конюшни. Такой вот он, Лигенбург. Сегодня прохладно, особенно для поздней весны. Луиза закуталась в шаль, мне же мигом стало нечем дышать: здесь просто не протолкнуться. Кто-то спешил на обед, кто-то – на ближайший рынок, мальчишки с перепачканными типографской краской руками совали под нос газеты. Преимущественно джентльменам, но самые нахальные даже нам. Ничего удивительного, будний день, но меня мигом затошнило, перед глазами заплясали темные точки.