Это я удачно попала! (СИ) - Леви Ариана Страница 2

Не в смысле – невысокого роста, а реально маленькая! Если не ошибаюсь, я сейчас выгляжу, как девочка лет пяти – максимум, семи. Зеркало! Мне нужно срочно зеркало! Здесь где-то должна быть моя сумка… Раз уж одежда была при мне, и туфли рядом валяются, то и сумка недалеко.

Так и оказалось. Рванула к сумке, как была – голышом, благо людей поблизости не было, а если бы и были: я выгляжу ребёнком, кого мне стесняться? Моей не сильно, но всё же обвисшей груди больше не было – вообще никакой груди не было, лишь два прыщика, как и положено ребёнку. И растительности на теле тоже никакой не было. Дитя дитём.

Схватила сумку, оказавшуюся огромной – чуть ли не с меня ростом, открыла, нащупала косметичку. И – вот он, миг открытия! – на меня смотрела я сама, выглядевшая точь-в-точь, как на фото в выпускном альбоме детского сада. Темно-каштановые короткие кудряшки обрамляющие круглое личико; карие, чуть удивленные, глазки; пухлые щечки, пухлые губки, носик пуговкой. Зеркальце выпало из ослабевших пальцев – да нет же, пальчиков! И этими дрожащими маленькими пальчиками я с силой ущипнула себя за попу. Тоненько взвизгнула и разревелась – да так жалобно, что самой себя захотелось подойти и утешить.

Батюшки! Это что же, не сон, выходит? Всё это на самом деле произошло со мной? А то сияние – это что, типа, действительно, портал? И эти люди – пришельцы? А я теперь - попаданка? Как в книжке? Но почему я – ребёнок? Тот тип, Алексей Иванович, говорил что-то о том, что я помолодею, но обещал, что всего на пару десятков лет, а не сорок! Я и представляла себе, что буду выглядеть лет на 20-25, минимум – на шестнадцать, но не на пять же! Это называется не «помолодеть», а «впасть в детство». Вот и стою теперь, размазываю сопли и слёзы по лицу. Взрослая тётка, называется!

Так, Лизок, соберись: хоть ты теперь и выглядишь на пять лет, но это вовсе не повод вести себя так же. Ты пережила смерть мужа, родителей и трёх котов – и это переживёшь! Да твоей нервной системой можно гвозди забивать!

Так, что-то меня куда-то не туда понесло. Но то, что Барсика нет уже два года, а нового кота я не завела, поскольку устала постоянно всех хоронить – сейчас несказанно радовало. Да и то, что дома меня не ждёт маленький ребёнок – тоже. И ведь пришельцы, гады такие, даже не подумали, что в моей квартире мог остаться кто-то беспомощный, полностью зависящий от меня! Но хоть не убили – и то хорошо.

Ладно, в происходящем более-менее разобрались. Что делать дальше? Я отчетливо видела – зрение теперь, как в детстве, уже не надо щуриться, глядя в даль – что мой цветущий холм находился не посреди леса, а на окраине какой-то… ну, пусть деревушки. Вот только эти аккуратные, красивые домики больше напоминали коттеджи, чем разбабаханные хибары нашей средней полосы, характерные почти для любой деревни. И вокруг, куда ни глянь – море цветов. Живые изгороди, цветущий плющ по стенам, цветы на клумбах, на подоконниках… Может, я всё-таки умерла и это – рай?

Как бы то ни было, путь мой лежит вниз, к людям. Вот только не голой же мне к ним идти? Взгляд сам собою метнулся к куче одежды, которая мне больше не была по размеру, и к туфлям, в которых моя ножка просто утонула бы. Мда.

Но делать нечего – придётся что-то придумать, исходя из имеющихся возможностей. Подошла к куче одежды, порылась в ней, и вытащила свою зеленую блузку без рукавов, которая отлично смотрелась в сочетании с тёмно-коричневым пиджаком в комплекте с такого же цвета юбкой-карандаш. Натянула блузку через голову - и оказалась в широком платье до пят и с вырезом до пупа. Пришлось откапывать юбку, снимать с неё тонкий кожаный ремешок и подпоясываться. Ну вот, теперь я выгляжу как девочка – очень неряшливая и странная, но тем не менее.

Задумалась, что делать с остальными вещами. Тащить с собой – не вариант: мне бы, при моём нынешнем росте и силах, сумку унести. А юбка, пиджак и туфли – слишком громоздкая, неудобная и тяжелая ноша. А вот нижнее бельё я скатала и убрала в сумку – читала я про попаданок, какое им бельё предлагают обычно носить, а так – если не прогрессорством займусь, так хоть сама буду ходить в нормальном белье, по образцу сшитом. Когда вырасту, мда. Чуть подумав, таким же образом скатала и колготки: капроновые нити – прочные, может, на что сгодится.

Оставшиеся вещи я аккуратно сложила и оставила под деревом: если получится устроиться нормально – то вернусь и заберу, а если нет – то пусть достанется каким-нибудь нуждающимся прохожим. Хотела там же оставить и документы, которые должна была подписать в своём мире, но передумала: лучше при первой возможности сожгу – негоже так разбрасываться деловой документацией, даже если толку от них в этом мире и нет. Тем более, весу от них почти никакого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мысли о неподписанных документах вернули меня к тому, как именно я пропала из своего мира. Водитель ведь, не дождавшись меня, будет искать, звонить. Достала из сумки телефон – нет сети, кто бы сомневался. Интересно, к какому выводу придёт следствие по обстоятельствам моего исчезновения? В здание я входила – это покажут камеры на входе, да и внизу я отметилась, когда пропуск выписывала. А вот обратно – не вышла. На этажах камер нет, не оборудовали еще – здание-то старое, советского образца: кто же ещё, кроме советских архитекторов придумывал такие планировки, по которым нельзя на одном этаже пройти по прямой от первого офиса до последнего? В моём случае – в обратном направлении. На первом этаже, видно, ремонт уже сделали, а вот до офисов пока не добрались, а без камер мой путь не отследить. Возможно, в лифте была камера? Но это даст только то, что вышла я на восьмом этаже. Да, вряд ли, следствие что-то выяснит. Но, может, хоть нервы этим пришельцам потреплют проверками?

Мне, как истинной патриотке – ну ладно, просто как каждому российскому гражданину – не хотелось бы, чтобы по моей стране и по моему миру разгуливали подозрительные личности с неизвестными намерениями и преступными наклонностями. Ведь хотели же они меня убить ради сокрытия своей тайны! Значит, недоброе что-то мутят. А вдруг они мир захватить решили? Вот бы им как-то помешать… Нда, это я размечталась, шлёпая по траве босыми ногами. Мне перво-наперво выжить надо в незнакомом мире, да устроиться здесь как-то. Вряд ли меня, с моим нынешним обликом, примут на работу бухгалтером. Не говоря уже о том, что тут, возможно, совсем иначе ведут бухгалтерию, да еще и язык, наверняка, совершенно другой.

Так что я бодро шагала к цели, по пути вспоминая все классические сюжеты попаданства. Да, у меня есть, на что ориентироваться: я столько в свободное время прочла книг о попаданках, что могла бы диссертацию на эту тему написать, если бы она кому-то нужна была. А что мне еще было делать, когда я жила одна, и всех дел у меня только и было, что моя работа? Чтением и спасалась. Признаться, примеряла не раз на себя разные случаи попаданства, думала, как бы я себя повела в той или иной ситуации, но вот того, что я сама окажусь попаданкой, даже представить не могла.

И, главное, сколько не перебираю в уме, никак не могу найти подходящий под мою ситуацию сюжет. Окажись я молоденькой девушкой – был бы мне прямой путь в магическую академию – ну или обычную академию, если магии тут нет. Будь я молодой женщиной – то тут непременно был бы или отбор невест, или истинная пара нашлась бы среди оборотней либо драконов, или няней стала бы для ребёнка отца-одиночки, или еще какая-нибудь из шаблонных историй, но обязательно с главной любовной линией.

Если бы я попала в своём настоящем облике и возрасте или, тем паче, старше – то непременно нашла бы способ омолодиться. В принципе, омоложение произошло вполне себе шаблонно, но почему до детских лет?! Что ребёнку делать в чужом и незнакомом мире? Да я даже защитить себя не смогу при опасности, ведь дети слабее всех – даже женщин.

Конечно, читала я и книги, где взрослые оказывались в теле ребенка – но они оказывались в теле ребёнка, который в том мире уже существовал! У него были родители или опекуны, или он жил в приюте – не важно. Важнее то, что этот ребёнок был уже как-то вписан в ту реальность, в которой оказывались попаданцы. А я тут – лишний и неучтенный элемент. С одной стороны – беспомощный ребёнок, а с другой – уже и не младенец, чтобы просто агукать и не отвечать на вопросы взрослых. Так хоть можно было бы рассчитывать, что прокатит и незнание языка, и незнание традиций. Да и должна быть у ребёнка какая-то биография к пяти годам: откуда он, кто родители, как жил до этого момента? А не зная реалий, сложно сочинить подходящую версию.