Юся и Эльф - Екатерина Лесина Страница 2

В общем, неудачный был год…

Грета полагает, что именно тогда мой характер и претерпел некоторые, весьма пагубные изменения. Возможно, что и так, но, согласитесь, в подобных обстоятельствах оптимизму взяться было просто-таки неоткуда! А если добавить, что с учебой у меня не ладилось, да и к выбранной профессии душа не лежала, и экзамены мне зачли не то из жалости, не то из уважения к матушкиной памяти… Но что толку от диплома, если работы нет? Маминых денег хватило на пару лет, но… все когда-нибудь да заканчивается, а деньги так и вовсе имеют обыкновение таять, что снег весной.

А еще и Грета.

Нет, я люблю свою младшую сестру, хотя порой и возникает почти непреодолимое желание ее придушить. Грета… скажем так, в отца она и вправду пошла, что внешностью, что характером, что неудержимой склонностью к авантюрам.

Взять хотя бы эльфа…

Нет, эльфа брать не стоит, он в прошлый раз мне обошелся в полсотни золотых, которые я планировала потратить совсем иначе…

Значит, усики.

Как уже упоминала, внешностью Грета пошла не в матушку, которая, конечно, была женщиной корпулентной, форм выдающихся и весьма, как по мне, на любителя, а в отца-полугнома, а еще верней – в его гномью родню. Невысокая, плотно сбитая, она была широкоплечей и какой-то угловатой, будто наспех вытесанной из куска скалы. Впрочем, сей факт Грету никогда особо не смущал, равно как и несколько резковатые черты лица или оттопыренные уши, которые особенно умиляли тетушку. Другое дело – усики.

Усики были реденькими и рыжими. Светлыми. Почти незаметными. Но само их наличие лишало Грету душевного равновесия.

– Они все портят, – заявила она мне как-то, и я согласилась.

Кажется, тогда была осень. Или весна.

Главное, что в карманах было пусто, а на душе погано, и поэтому я готова была согласиться со всем, лишь бы Грета оставила меня в покое и позволила с чистым сердцем предаться страданиям.

– От них надо избавиться.

И я вновь согласилась. А Грета взялась за щипцы, конечно, из всего обилия инструментов выбрав именно мои, посеребренные, особо острые. Правда, затея выщипать усы закончилась провалом.

Слишком больно.

Сбрить их тоже не получилось, поскольку усы отросли спустя неделю и еще более густыми. Тогда-то Грета и вспомнила, что в списке бесчисленных ее достоинств имеется и диплом алхимика. Нет, мне уже тогда следовало заподозрить неладное. Но у меня, как нарочно, работенка замаячила. Вроде и несложная – склады почистить, а денег предлагали прилично. Я Грету с ее экспериментами из виду-то и выпустила.

С работой, конечно, вышло совсем не то и не так, как оно мне представлялось… едва жива осталась, хотя потом и заплатили прилично, еще и с компенсацией, потому как выходило в итоге дело уголовное. Но не о том речь, а о Грете.

Создала она состав, уж не знаю, чего и как намешала – алхимию сестрица моя полагала процессом исключительно творческим, требующим не академических знаний, а исключительно вдохновения. С вдохновением-то у нее никогда проблем не было.

К моему возвращению Гретины усы обрели невероятную густоту и ярко-рыжий колер.

К счастью, экспериментировала сестрица исключительно на себе и после того случая притихла на целых два месяца. Я уже и понадеялась, что образумится.

Ан нет… Не образумилась.

Котика вот принесла. В клетке.

Я котику от души сочувствовала.

– Мы намажем им котика! – меж тем возвестила Грета, и котик взвыл еще громче. Понимает, что ли? И если так, то живым он Грете точно не дастся.

– Эльфы тебя засудят, – я попыталась воззвать к Гретиному светлому чувству, поелику иных способов спасти животное от незавидной участи быть намазанным той пакостью, которая по сей день настаивалась в ведре, источая немыслимые ароматы, не видела.

– А кто им скажет?

Порой моя сестрица была практична.

Жаль, что качество это проявлялось редко и весьма несвоевременно.

Я почувствовала, как голова моя наливается характерной тяжестью, которая любезно предупреждала, что минут этак через десять, а в лучшем случае – через пятнадцать, мне станут глубоко безразличны что судьба котика, что задумка Греты.

– Послушай, – сестрица вцепилась в меня. – Я все продумала!

Она всегда все продумывала, как тогда, когда решила разводить деликатесных улиток для эльфийского ресторана…

Или торговать париками из конских хвостов, а мне потом пришлось доказывать, что Грета не принимала участия в акте вандализма по отношению к наиблагороднейшим животным, в число коих вошел и жеребец градоправителя. Хвост Грета в приступе раскаяния порывалась вернуть, обещала приклеить самолично, но от штрафа раскаяние не спасло.

– Нам что нужно?

– Покой.

– Реклама, – возразила Грета, признававшая один вид покоя – посмертный. – И котик будет нашей рекламой! Ты взгляни на него, взгляни хорошенько.

Кот, сообразив, что именно сейчас мазать его не станут, примолк.

– Он, конечно, слегка истощал…

Слегка?

Да щедро побитая лишаем шкура висела на костях.

– И выглядит непрезентабельно…

Из пустой глазницы сочился гной. Полуразорванное ухо повисло. Но усы топорщились грозно, да и зубы кота были белы и длинны. Пожалуй, слишком длинны, чтобы не задуматься о родословной сего создания. Ох, чуется мне, что средь предков его были не только котики.

– Но в этом вся суть! Пойми, легко выиграть выставку с каким-нибудь эльфийским голым или орочьим мяй-куном… – Грета потянулась было погладить котика, но тот предупреждающе зашипел. И сестрица предупреждению вняла. – И совсем другое – с обыкновенным дворовым…

– Какую выставку? – В моей голове тяжесть сменялась жаром. И значит, вот-вот полыхнет.

– Обыкновенную. Кошачью выставку под патронажем Пресветлого леса. Я же тебе вчера говорила.

Неужели?

А может, и так. Вчера у меня был внеочередной приступ меланхолии. Вызван он был… да мало ли причин у некроманта-неудачника пострадать над жизнью своей.

В общем, не до рассказов Гретиных мне было. Страдала я.

– Погоди, – усилием воли я сдержалась, чтобы не заорать. – Мы будем участвовать в королевской выставке с… этим?

Я ткнула пальцем в кота, который, видать, ошеломленный открывшейся перед ним жизненной перспективой, издал тоненький жалобный звук.

– Да! В том и фокус весь! Нам необязательно побеждать! Надо лишь прорекламировать. Смотри, ты же не будешь спорить, что состав для роста волос хороший?

– Замечательный, – буркнула я.

Усы у Греты росли две недели кряду. И главное, шелковистые, ровненькие, волосок к волоску.

– Именно! Но на рынок косметики нам соваться нельзя. Я уже думала об этом, – Грета сцепила руки в замок. Она расхаживала по кухоньке и вид имела весьма решительный. Я