Эржена и Ледяной ректор - Лариса Петровичева Страница 2

Мгновение назад на этом месте никого не было – Эржена увидела, как человек, который невесть как появился на тропе, падает, прижав руку к груди.

Она побежала к нему так, как никогда еще не бегала. Земля ударяла в ноги, в волосах загудел ветер, сердце едва не выпрыгивало из груди. Подбежав к раненому – слава всем богам, незнакомец был всего лишь задет брошенным шаром, а не убит! – Эржена склонилась к нему, торопливо бормоча исцеляющее заклинание.

Незнакомец негромко выругался. Это был молодой мужчина – темноволосый, бледный, очень дорого одетый. В чертах его осунувшегося лица было что-то, напоминавшее сову – большие глаза под голубоватыми веками, острый нос с горбинкой, тонко сжатые губы, хранившие суровое птичье выражение. Лацканы сюртука обгорели, но крови на белой рубашке не было – когда Эржена почти вздохнула с облегчением, в них пришли два дополнительных удара после основного.

Эржена и незнакомец покатились по тропинке, схватившись друг за друга. Воздух наполнился тяжелым запахом гари, а спина и руки – болью. Наконец, они остановились, ударившись о какой-то корень: тяжесть чужого тела придавила Эржену к земле и, открыв глаза, она утонула в янтарном сиянии.

В глазах незнакомца не было ни белка, ни радужки – просто золотые озера разливались в глазницах, переливаясь всеми оттенками белого и оранжевого. Постепенно – кажется, целая вечность прошла – сияние улеглось и отступило, и глаза оказались самыми обычными, карими с легкой желтизной. А Эржена поняла, кто сейчас смотрел на нее, и все в ней оборвалось от страха и рухнуло куда-то во тьму.

– Орчанка, – с нескрываемой ненавистью произнес Льюин Маверик. – Вот повезло-то.

Глава 2

Он специально решил приехать в академию пораньше – иногда бывает полезно застать будущих подчиненных врасплох. И направился к замку не по дороге, а по одной из бесчисленных троп, бежавших по холмам.

Молодец, приехал. Его встретили салютом.

Грудь почти не болела: Льюин успел отбить заклинание, да и брошено оно было не в полную силу, а так, для тренировки. А вот два дополнительных шара – это уже была авторская, заковыристая дрянь.

Чего еще ожидать от орков, кроме дряни?

Девчонка, которая напала на него, напоминала орчанку только прозрачно-персиковым цветом лица и глазами с прозеленью под ровными темными бровями. Все остальное было цивилизованным. Не шелковый халат, расписанный журавлями, карпами и пионами, а платье с корсетом по столичной моде, не сапожки с изогнутыми носами, а изящные кожаные туфли. Поднявшись, Льюин выбросил в ее сторону руку, и на пальцах засветились золотые огоньки.

– Нет! – воскликнула орчанка, неловко завозилась на земле, отползая в сторону и нервно суча ногами, словно жук, нанизанный на иглу. Темные косы, поднятые в корону вокруг головы, рассыпались по плечам блестящими змеями. – Нет-нет, пожалуйста, прошу вас, это случайность!

– Конечно, – кивнул Льюин. – Ты швырнула в меня боевое заклинание. Случайно.

– Пожалуйста! – орчанка готова была разрыдаться. Огни на пальцах Льюина разрастались, набирая нестерпимо белый цвет. – Пожалуйста! Я из академии! Я не хотела вас ранить!

Из академии? Это уже интересно. У Льюина были друзья в министерстве магического образования, но и недругов хватало. Такая шутка – отправить его в академию с орками – была вполне в их духе.

Ему вдруг подумалось: что, если выжечь ей глаза и закопать где-нибудь под березами? Льюину хватало опыта, чтобы все устроить правильно: тело не найдут, а его ни в чем не заподозрят, потому что четверть часа назад он вышел из гостиницы в Марантоне и направился на вокзал, а это в трех сотнях миль отсюда. Никто не знал, что он воспользовался артефактом мгновенного перемещения.

Мысль была заманчивой, но Льюин отбросил ее с искренним презрением. В конце концов, он ученый, исследователь, а не убийца – даже если перед ним орчанка, даже если у него особый счет к оркам.

– Пожалуйста… – прошептала орчанка, не сводя с него умоляющего взгляда. Зелень глаз заволокло слезами, и Льюин вспомнил, что не кричал и не просил о пощаде. Это была доблесть, которую орки оценили: его не стали убивать, просто ослепили.

Льюин вздохнул. Стряхнул огни в траву и, подхватив свой рюкзак, пошел вверх по тропе. Башни замка выглядывали из-за верхушек деревьев, солнечный день был теплым и свежим – в такую погоду хорошо гулять на свежем воздухе, особенно если тебя не пытаются убить.

Обернувшись, он убедился, что девушка поднялась и ковыляет за ним, держась на благоразумном отдалении.

– Что ты делаешь в академии? – бросил Льюин. Орчанка всхлипнула – кажется, она поняла, что ее не будут сжигать заживо прямо сейчас, и облегчение вызвало слезы.

– Работаю. Я Эржена Бартхаар, преподаватель боевой магии.

Льюину захотелось постучать лбом о ближайшую березку. Орки преподают боевую магию! Неслыханная дикость и глупость! Наверняка, прежний ректор затыкал таким образом кадровые прорехи: взял, что пришлось под руку, не утруждая себя запросом в министерство.

– Хотела меня убить?

Эржена шмыгнула носом.

– Я не знала, что вы появитесь. Я отрабатывала новое заклинание… личное. В “Вестнике современной магии” ждут мою статью. Это случайность, клянусь вам!

Льюин фыркнул. “Вестник” давно превратился в желтую прессу из солидного академического издания. Теперь там публикуют статьи орков – дожили, называется. Давно ли они научились читать и писать?

Доктор Сигфрид, с которым Льюин тесно общался после возвращения  с Веревернской пустоши, как-то сказал: ты травмирован, ты тяжело ранен, но не забывай о том, что ты должен быть прежде всего справедлив. Льюин признавал его правоту. Он прекрасно понимал, что эта Эржена Бартхаар не хотела причинить ему вреда – специально ушла подальше от замка, чтобы никого не задеть. Он допускал, что девушка может быть образованна и умна, раз публикуется в главных периодических изданиях в области магии и работает в академии.

Но она была орчанкой – и Льюину не хотелось быть с ней справедливым.

Он остановился, обернулся – Эржена Бартхаар замерла на тропе, словно боялась, что новый ректор академии снова решит оживить свои огненные заклинания.

– Почасовка большая? – спросил Льюин. Эржена нахмурилась,