Госпожа "Нет". Измена Альянсу (СИ) - Каблукова Екатерина Страница 2

— Госпожа Дарра! — обрадовалась экономка, заглядывая в комнату. В руках женщина держала выглаженные шелковые блузки. — Вы дома!

— Не прошло и трех суток, — проворчала та, стягивая чулки и сразу направляясь к бару. Босыми ступнями по пушистому ковру — просто счастье какое-то!

— Да, мы с Алекс переживали!

Эмбер бросила насмешливый взгляд через плечо. Что за нее переживала госпожа Львофф — она верила. Та вообще переживала за все на свете: от мелкой мороси за окном — обзор во флаере будет не столь хорошим, до недавно разбитой хозяйкой фарфоровой чашке — надо же, ценная вещь была, старинная. Впрочем, по поводу чашки Эмбер была согласна, хотя так и не призналась, что швырнула ее о стену.

А вот что дочь изволила вынырнуть из своих наушников и соцсетей и обратить внимание на то, что матери нет дома… Вот это вряд ли! Разве что деньги понадобились, а их вдруг не оказалось.

— Мы как раз после обеда слушали по гала-визору вашу проникновенную речь о правах женщин. Как вы боролись за бедную девочку! И какое счастье, что вам все удалось! Алекс так радовалась!

— Да-да-да! — кивнула госпожа Дарра, доставая из бара бутылку драгоценного виски и… обнаруживая, что в бутылке осталось меньше половины. А ведь когда она последний раз открывала бар, бутылка едва-едва была початая. Странно. Впрочем, об этом можно подумать и потом… Например, завтра… а сейчас…

Зачерпнуть бокалом льда. Плеснуть янтарную жидкость так, чтобы полупрозрачные кубики едва виднелись на золотистой поверхности… Поднести бокал губам…

Глоток теплом разлился внутри. Еще глоток… после третьего голова начала кружиться. Еще бы! Эмбер так ничего и не ела с самого утра. Да что там, с вечера — утром она выпила лишь чашку крепкого кофе.

Скинув пиджак, знаменитый адвокат буквально рухнула на диван, закинула ноги на подлокотник. Как она любила такое состояние. И как редко позволяла себе его.

Кажется, госпожа Львофф что-то говорила, но Эмбер уже не слушала, прикрыв глаза и смакуя двадцатилетний виски…

Наверное, надо взять отпуск. И куда-нибудь махнуть с Алекс. Горы? Море? Где там люди отдыхают? Хотя… В лучшем случае они с дочерью как начнут выяснять отношения еще по дороге, в худшем — проведут отпуск, уткнувшись в ноутбуки. Она — очередной раз готовясь к заседанию, дочь — общаясь с друзьями из бывшей школы в социальных сетях.

Вот когда была жива мама, то все удавалось как-то сглаживать. И они представлялись вполне приличной семьей. Даже самим себе. Алекс училась, мама вела хозяйство, следила за внучкой, а Эмбер…

Эмбер работала, как проклятая, не в силах разорвать круг, остановиться, слишком уж свежо было в памяти состояние, когда она, еще совсем зеленая девчонка, рыдала по ночам в подушку, не понимая, где взять денег, чтобы прокормить семью. Как, краснея и бледнея, она закладывала скромные золотые украшения, чтобы продержаться еще неделю, заплатить за квартиру…

А теперь… Известный адвокат. Дорогая квартира в самом фешенебельном районе… Дочь учится в одной из лучших школ. За успех! Еще глоток. Еще. Бокал пуст. Тяжести в голове чуть меньше, а тепла в организме — чуть больше.

— Ужинать… — донесся голос экономки.

Эмбер отставила бокал, и встала. Переоделась, с наслаждением стряхнув костюм. Подумав, сняла и белье.

Натянула пижамные штаны и майку. И замечательные пушистые тапочки: розовые кролики с помпончиками — видели бы ее сейчас клиенты.

Распустила волосы, помассировала затылок, гудящий от шпилек от шпилек. Еда. И сон.

Дочь так и не вышла, чтобы хоть как-то отметить тот факт, что мать появилась дома. Еще один удар. Психологи утверждали, что Алекс все еще не оправилась от боли утраты, на которую наложился переезд и смена учебного заведения. Как будто сама Эмбер оправилась. Она вздохнула. Надо бы поговорить с дочерью, но… не сегодня. Сегодня она будет отдыхать.

Эмбер прошла на кухню. Черно-белую, полной хромированных блестящих кастрюль и незаменимых гаджетов. В электрогриле аппетитно шкворчало мясо. Госпожа Львофф уже раскладывала салат по тарелкам. Эмбер села и протянула руку.

Трррр… — раздалась противная трель новомодного галафона.

— Черт, — простонала женщина.

Бросила взгляд на развернувшийся вирт-экран. Куратор из школы Алекс. Учебное заведение гордилось своей схожестью с Окснафордским колледжем, самым привилегированным и закрытым заведением империи Альвтион: строгая школьная форма, удлиненный учебный день, расширенная школьная программа и кураторы для каждого ученика. Обучение стоило немало, но Эмбер в прошлом году заметила, что дочь интересуется подобными учебными заведениями Альвиона, и постаралась воплотить желание дочери в жизнь. Наладить отношение это не помогло. Более того, Эмбер казалось, что после перевода дочь возненавидела ее еще больше.

Трель повторилась. Куратор словно знала, что госпожа Дарра дома. Впрочем, наверняка она тоже смотрела новости. Значит, игнорировать не получится. Пришлось дать команду включить программу. Без камеры.

— Добрый день, госпожа Дарра!

На экране появилась темноволосая немолодая женщина. Строгий костюм темных тонов, тонкие губы сжаты в одну линию.

— К сожалению, я не с хорошими новостями. Вас завтра приглашает директор школы. И речь пойдет, скорее всего, об отчислении вашей дочери.

— К-как?.. — не будь она опьяевшей и усталой, Эмбер нашла бы слова, способные прояснить ситуацию, но сейчас преимущество было на стороне звонившей. Куратор поняла это и начала заранее подготовленную речь:

— Госпожа Дарра, Я понимаю, что Алекс — подросток. Но это не оправдывает ее поведение: дерзкие ответы учителям, провокации одноклассников, азартные игры…

— Что?

— Карты.

— На деньги? — Эмбер прикрыла глаза.

— Нет, на желание, но вы же понимаете, репутация учебного заведения…

— Да, конечно. Знаете, мне кажется, она просто не смирилась с потерей…

Куратор строго посмотрела поверх очков в темной оправе:

— Простите, но бабушка Алексии умерла год назад. И она не единственный родственник! У девочки есть вы! Из уважения к вам, госпожа Дарра, мы долго закрывали глаза. Но то, как ваша дочь ведет себя в школе, переходит все границы… К тому же эти волосы, прямое нарушение нашего устава.

— Какие волосы? — пробормотала Эмбер. Лицо женщины на экране стало еще строже. А губы превратились в одну тонкую линию:

— Госпожа Дарра, когда вы в последний раз видели свою дочь? В в курсе, что с ней происходит?

Эмбер скрежетнула зубами.

— Извините, у меня срочный вызов, — она щелкнула по панели, сворачивая экран и резко окликнула:

— Алекс!

Понятно, ей никто не ответил. Только домработница затихла и, казалось, вообще перестала дышать. Эмбер кинула на нее грозный взгляд, увидела молитвенно сложенные руки. Поняла, что, если сейчас услышит тихое в исполнении госпожи Львофф: «Пожалуйста! Она же ребенок!..» — то начнет убивать, она стремительно вышла из кухни.

Рывком открыла дверь в комнату дочери, не обращая внимания на табличку — «Не входить! Не хочу никого видеть!» и проговорила, из последних сил сдерживаясь, чтобы сразу не сорваться на крик:

— Как прикажешь понимать звонок из школы?

Дочь как сидела спиной, так и продолжила. Не отреагировав вообще никак. Только сейчас Эмбер заметила, что волосы дочери выкрашены в розовый цвет. Ярко-розовый, словно жвачка, прилипшая к ботинку во время прогулки в парке. Почему-то воспоминания о жвачке разозлили. Подлетев к Алекс, женщина сорвала наушники, невольно дернув ядовито-розовую прядь, зацепившуюся за провод.

— Ай! Ты чего?!!!

Дочь развернулась к ней. Зеленые глаза сверкали гневом. Точно такие же глаза Эмбер каждый день видела в зеркале. Неизвестно почему, но это разъярило еще больше, чем розовые волосы.

— Что. Случилось. В школе? — Изо всех сил стараясь оставаться спокойной, проговорила она. В глазах мелькнул испуг. Дочь с деланным безразличием пожала плечами:

— Ничего.

— Не лги мне! — потребовала Эмбер.