Невеста - Эли Хейзелвуд Страница 2

Конечно, знаю. Астра упоминается в каждом учебнике, хотя и с совершенно разными трактовками. День, когда пурпур нашей крови и зелень крови оборотней слились воедино, такие же яркие и прекрасные, как распустившийся цветок, в честь которого была названа резня.

— Кто, чёрт возьми, согласится вступить в политический брак после этого?

— Я, по всей видимости.

— Ты будешь жить среди волков. Одна.

— Верно. Вот как работает обмен заложниками. — Вокруг нас агенты спешно поглядывают на часы. — Нам пора идти…

— Где тебя одну растерзают, — Оуэн стиснул зубы. Это так не похоже на его обычную беспечность, что я хмурюсь.

— С каких это пор тебя это волнует?

— Зачем ты это делаешь?

— Затем что альянс с оборотнями необходим для выживания…

— Это слова отца. Не по этой причине ты согласилась на это.

Да, не по этой, но я не собираюсь этого признавать. — Возможно, ты недооцениваешь убедительность отца.

Он понижает голос до шёпота. — Не делай этого. Это смертный приговор. Скажи, что передумала — дай мне шесть недель.

— Что изменится за шесть недель?

Он колеблется. — Месяц. Я…

— Что-то не так? — мы оба вздрогнули от резкого тона отца. На долю секунды мы снова дети, которых ругают за само существование. Как всегда, Оуэн приходит в себя быстрее.

— Не-а, — на его губах снова появляется пустая улыбка. — Просто давал Мизери пару советов.

Отец пробирается сквозь охранников с лёгкостью вкладывает мою руку в свой локоть, словно не прошло и десяти лет с момента нашего последнего физического контакта. Я заставляю себя не отшатнуться.

— Ты готова, Мизери?

Я наклоняю голову набок. Изучаю его суровое лицо. Спрашиваю, больше из любопытства:

— А имеет ли это значение?

Должно быть, нет, потому что вопрос остаётся без ответа. Оуэн молчаливо наблюдает за нашим уходом, затем кричит нам вслед: «Надеюсь, ты взяла валик для ворса. Слышал, они линяют».

Один из агентов останавливает нас перед двойными дверями, ведущими во внутренний двор. — Советник Ларк, мисс Ларк, минутку. Они к вам ещё не совсем готовы.

Мы стоим бок о бок несколько неловких мгновений, затем отец поворачивается ко мне. На каблуках, указанных стилистом, я почти достигаю его роста, и его взгляд легко встречается с моим.

— Улыбнись, — приказывает он на Языке. — По мнению людей, свадьба — самый прекрасный день в жизни невесты.

Мои губы дёргаются. Во всём этом есть что-то абсурдно смешное.

— А как насчёт отца невесты?

Он вздыхает. — Ты всегда была излишне непокорной.

Мои недостатки ни от кого не скроешь.

— Назад дороги нет, Мизери, — добавляет он беззлобно. — После завершения обряда обручения ты станешь его женой. (прим. пер.: данный обряд подразумевает собой связывание шнуром, лентой или тканью скреплённые руки пары, таким образом символизируя их обязательства друг перед другом)

— Знаю, — меня не нужно успокаивать или подбадривать. Я была непоколебима в своей приверженности этому альянсу. Как и не склонна к панике, страху или внезапным переменам чувств. — Я уже делала это раньше, помнишь?

Он изучал меня несколько мгновений, пока не открыли двери в то, что осталось от моей жизни.

Это идеальная ночь для проведения церемонии на открытом воздухе: гирлянды, лёгкий ветерок, мерцающие звёзды. Я делаю глубокий вдох, задерживаю его и слушаю свадебный марш Мендельсона в исполнении струнного квартета. Согласно сообщениям энергичной организаторши свадеб, которая закидывала мой телефон ссылками, по которым я не переходила, альтист является членом филармонии у людей. «Входит в тройку лучших в мире», — написала она мне, добавив больше восклицательных знаков, чем я использовала во всех своих сообщениях с рождения. Должна признать, звучит неплохо. Даже несмотря на то, что гости растерянно оглядываются по сторонам, не понимая, что делать, пока перегруженный работой сотрудник не показывает им жестом, чтобы они встали.

В этом нет их вины. Свадебные церемонии, начиная с века эдак назад, стали исключительно человеческой традицией. Вампирское общество вышло за рамки моногамии, а оборотни… понятия не имею, что у них там происходит, поскольку я никогда даже не была в присутствии одного из них.

А если бы и была, то меня бы уже не было в живых.

— Пойдём, — отец хватает меня под локоть, и мы начинаем идти к алтарю.

Лица гостей со стороны невесты знакомы, но смутно. Море стройных фигур, немигающие сиреневые глаза, острые уши. Сомкнутые губы, прикрывающие клыки, и наполовину жалостливые, но в основном брезгливые взгляды. Я замечаю нескольких членов из ближайшего окружения отца, советников, которых я не видела с детства; могущественные семьи и их отпрысков, большинство из которых лебезили перед Оуэном и издевались надо мной, когда мы были детьми. Никого из присутствующих нельзя было бы даже отдалённо назвать другом, но в защиту того, кто составлял список гостей, моё отсутствие значимых отношений, должно быть, стало небольшой проблемой при заполнении мест.

А ещё есть сторона жениха. Та, от которой исходит жар, чуждый моему виду. Та, что желает моей смерти.

Кровь оборотней несётся по венам быстрее, громче, её запах медный и незнакомый. Они выше вампиров, сильнее вампиров, быстрее вампиров, и никто из них, похоже, не в восторге от идеи, что их Альфа женится на одной из нас. Их губы презрительно кривятся, когда они смотрят на меня, вызывающе, злобно. Их ненависть настолько сильна, что я чувствую её привкус на своём нёбе.

Я их не виню. Я никого не виню за то, что они не хотят быть здесь. Я даже не виню за шёпот, ехидные комментарии или тот факт, что половина гостей здесь так и не поняли, что звук разносится дальше, чем кто-то из них думает.

— …целых десять лет она была Залогом у людей, а теперь это?

— Спорим, ей нравится внимание…

— …остроухая кровопийца…

— Ей и двух недель не протянуть.

— Скорее двух часов, если эти животные…

— …либо раз и навсегда стабилизируют ситуацию в регионе, либо снова развяжут полномасштабную войну…

— …думаешь, они действительно будут трахаться сегодня