Искушённая - Селия Кайл Страница 2

Джулия ухмыльнулась Харлоу, когда дети ушли, и закрыла за ними дверь.

— Дети, — промолвила она. — Хороший материал для практики, иногда вредный для нервов.

Харлоу рассмеялась:

— Я помню, как была в этом возрасте. Всегда нуждалась в подлатывании.

— Да, это связано с территорией. В любом случае, хорошая работа.

— Спасибо, я чувствую, что мне нужно ещё немного изучить компоненты целебного бальзама, особенно температуру и…

— Я имею в виду не только это. Я говорила о том, как ты относишься к людям. Это настоящий признак целителя. Всему остальному можно научить, но не другим вещам — эмпатии, взаимодействию с пациентами, особенно с детьми. Этому нельзя научить. Это врождённое и оно у тебя есть.

Харлоу с трудом сглотнула, почти чувствуя, что вот-вот прольёт слезу или две. Одно дело знать, что она становится более компетентной в лекарствах, но то, что Джулия сказала ей, значило для неё очень многое. Временами ей казалось, что она не подходит для роли волка и члена стаи, как будто была в чём-то не права.

Но с тех пор, как она училась под руководством Джулии, то начала понимать, что, возможно, в конце концов, с ней всё в порядке. И не только это, но она могла использовать эти навыки как целительница. А каждой стае нужны были целители.

Как только она закончила практику, то направилась обратно на территорию стаи, с нетерпением ожидая возвращения домой, чтобы она могла изучить кое-что из того, что узнала сегодня. Она также хотела увидеть свою пару — Винсента. В эти дни казалось, что они были кораблями, проплывающими в ночи, и Харлоу становилось всё труднее и труднее находиться вдали от него.

Дорога домой была недолгой, но она не торопилась. Это был шанс поразмыслить о прошедшем дне, а также осмотреть окрестности, и именно поэтому Харлоу редко садилась за руль. Эта земля принадлежала ей, как и всем остальным, кто принадлежал к стае, и она наслаждалась каждым мгновением, проведённым на свежем воздухе.

Дорога в Холлоу-Гроув, место, которое она называла домом, была окружена густым лесом. Она бегала здесь ребёнком, и девочкой, и волчицей, и изучила повадки стаи. Она была уверена, что знает каждое дерево, слышит треск каждой ветки и протоптала каждый квадратный дюйм земли.

Мелкий дождь заливал её лицо и прилипал к волосам, а запах сосновых иголок и влажной земли пропитывал кожу. Всё это заставляло её чувствовать себя живой и частью этого места. Она закрыла глаза и вдохнула, каждой клеточкой своего тела узнавая всё, как если бы они были одним и тем же.

Приближаясь к городу, она посмотрела на гору, которая, казалось, стояла на страже, её деревья пронзали серое небо, и улыбнулась. Теперь это стало ритуалом, способом признать, что это её дом, и когда она была маленькой девочкой, то была уверена, что гора отвечает ей взаимностью.

Харлоу срезала путь, избегая главной дороги через город, наслаждаясь собственной компанией и не желая нарушать ощущение покоя. Единственными мыслями, которые приходили ей в голову, была надежда, что Винсент будет дома, когда она приедет.

Вдалеке она увидела их дом, и на сердце у неё потеплело. Они с Винсентом прожили вместе совсем недолго, но их дом стал для неё таким важным местом, где они оба могли узнать о себе и друг о друге, прежде чем начать совместную жизнь.

Подойдя ближе, она ускорилась, каждый шаг приближал её к тому месту, где она хотела быть прямо сейчас, и она была уверена, что уловила его запах: свежий, тёплый и живой.

— Ты дома, — Харлоу широко улыбнулась, закрывая за собой дверь, Винсент появился в дверном проёме кухни. Облегчение охватило её от волнения при виде своей пары. Она подошла к нему и наклонилась для поцелуя.

— Ненадолго. Я понадоблюсь папе позже. Я сказал, что сначала подожду встречи с тобой, а потом я весь его.

— О, — пробормотала Харлоу, обнаружив, что ей трудно скрыть своё разочарование. — Ну, я полагаю, он твой отец… и альфа.

— Да, это так, — ответил Винсент. — Иногда отстойно, — он обнял её, когда она прислонилась к его груди, слушая сильный и ровный стук его сердца.

— Но всё же спасибо, что подождал меня. Я скучала по тебе сегодня.

Реальность заключалась в том, что в последнее время она скучала по нему почти каждый день, но ей не хотелось слишком настаивать на этом вопросе. У него было много забот, и последнее, что ему было нужно, чтобы она усиливала его стресс.

— Я тоже. Итак, как прошла сегодняшняя практика? Джулия учит тебя всему, что нужно знать о том, как привести нас всех в порядок?

— Угу. Финн, Джексон и их банда сегодня снова появились.

Винсент рассмеялся, прежде чем выпустить Харлоу из своих объятий:

— Почему это меня не удивляет?

— Бьюсь об заклад, в том возрасте ты был точно таким же, — ответила Харлоу, зная, что была права.

— Мой отец надрал бы мне задницу, если бы это было не так! — он усмехнулся.

Она скинула обувь и откинулась на спинку дивана:

— Ты уже поел?

— Нет, я перехвачу что-нибудь позже. В холодильнике полно остатков для тебя, так что не жди меня. Ты, вероятно, будешь в постели, когда я вернусь.

Харлоу посмотрела на него, чувствуя, что он чего-то недоговаривает. С течением недель она всё больше беспокоилась о том, насколько рассеянным он был. Конечно, у неё были и другие проблемы с её новой ролью, но это просто не укладывалось в голове.

— Ты уверен, что всё в порядке? Я просто немного беспокоюсь за тебя. Ты выглядишь таким напряжённым в последнее время.

Винсент провёл рукой по затылку и потёр шею:

— Просто бремя быть сыном альфы, — кривая улыбка появилась на его лице, и её сердце потянулось к нему. В конце концов, он был её парой, и его бремя было и её тоже.

— Это большое давление. Я понимаю, — она глубже вжалась в диван, задаваясь вопросом, как всё это будет происходить. Перед следующим полнолунием был накрыт ужин для стаи, и Винсент официально поднимется до альфы.

Это было важное время для них всех, особенно для него, поэтому неудивительно, что в последнее время он испытывал стресс. Для Винсента это была важная веха. Его жизнь изменится навсегда, и он тоже.

— Ты сможешь это сделать. Ты знаешь, что я верю в тебя. Верно? — Харлоу успокоила его.

Он шагнул к ней и поцеловал в макушку:

— Конечно, знаю.

— А если бы было что-то ещё, ты бы мне сказал?

— Больше ничего