Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент Страница 2

Сегодня утром я открыла глаза, но чуда не произошло. Отец был мертв.

БУМ! БУМ! БУМ!

Кто бы это ни был, стучавший явно начинал терять терпение.

Кто бы это ни был.

Я знала, кто стучит.

И не двигалась.

Просто не могла шевельнуться – горе словно тисками сдавило все тело. Я сжимала челюсти: плотнее, еще плотнее, пока они не заболели. Пусть бы даже треснули зубы. Костяшки пальцев побелели в тугих кулаках. В носу стоял запах дыма. Ночной огонь – моя магия – рвался наружу, стремясь поглотить меня целиком.

Стук разбил мое хрупкое сокровище: эти туманные моменты, где все было так, как прежде.

Я выскользнула из сна. В разум клеймом впечаталось зрелище искалеченного тела Винсента. И во сне я видела отца окровавленным и мертвым, как в те, последние мгновения его жизни.

– Просыпайся, принцесса!

Даже плотно закрытая дверь не могла заглушить этот голос, он гремел на всю комнату.

– Я знаю все твои кошачьи уловки. Думаешь, сомневаюсь, что ты проснулась? На твоем месте я бы открыл. Если понадобится, вышибу дверь.

Я ненавидела этот голос.

Я ненавидела этот голос!

Мне требовалось еще десять секунд, прежде чем я смогу взглянуть на того, кто стоял там. Еще пять…

БУМ!

БУ…

Я откинула одеяло, вскочила с кровати, в три прыжка добралась до двери и, распахнув ее, прошипела:

– Постучи еще раз.

Муж улыбнулся и опустил стиснутый кулак. Он и в самом деле был готов шарахнуть по двери снова.

– Вот и она.

Я ненавидела это лицо.

Я ненавидела эти слова.

Но ненавистнее всего была их подоплека. Я уловила скрытую настороженность. Ухмылка исчезла с его лица, когда он смерил меня взглядом, мгновенно оценив мое состояние. Взгляд задержался на пальцах, по-прежнему собранных в кулаки. Только сейчас я обнаружила, что сжимаю опаленный лоскут простыни.

Этим шелковым обрывком я хотела его напугать, напомнить: потеряешь бдительность – сам окажешься на месте простыни. Но проблеск тревоги на его лице что-то затронул во мне и погасил огонь, бушевавший внутри.

Я любила гнев. Он был осязаемым и мощным. В таком состоянии я ощущала себя сильной.

Но сейчас нахлынули совсем другие чувства. Я была вынуждена признать, что Райн искренне переживает за меня. Тот самый Райн, который наврал мне о себе, подверг меня заключению, захватил мое королевство и убил моего отца.

Я не могла даже смотреть на него – это лицо и сейчас виделось мне забрызганным отцовской кровью.

Помнила я и другой его взгляд – тот, словно я самое драгоценное сокровище на свете. И ночь, проведенную с ним, тоже помнила.

Слишком много эмоций. Я сердито подавила их глубоко внутри, и это вызвало телесную боль, будто я проглотила лезвия. Легче было бы жить окаменелой.

– Чего тебе?

Мой вопрос прозвучал вяло, а так хотелось нанести словесный удар. И зачем я только заметила беспокойство в его глазах? И даже тревогу.

– Я пришел сказать, что нужно приодеться. У нас гости, – сообщил он.

Гости?

От этой новости свело живот. Она означала, что придется торчать перед незнакомцами, ощущать, как они пялятся на меня, словно на зверушку в клетке, и при этом стараться держать себя в руках.

«Змейка, ты умеешь управлять эмоциями, – раздался в ухе шепот Винсента. – Я тебя этому учил».

Я вздрогнула.

Райн вскинул голову. На лбу появились морщины.

– Что? – выдохнул он.

Проклятье! Ненавижу его проницательность.

– Ничего.

Я знала, что Райн мне не поверил. Он знал, что мне это известно. Еще один повод для ненависти.

Эти эмоции я тоже затолкала поглубже, пока они не превратились в негромкий гул на задворках сознания. Контроль их требовал постоянных усилий. Вот и замечательно: есть на чем сосредоточиться.

Райн смотрел на меня, ожидая реакции, но я молчала.

– Ни о чем не спросишь?

Я покачала головой.

– Никаких оскорблений? Никаких отказов? Никаких споров?

«А ты хочешь, чтобы я спорила?» – чуть не вырвалось у меня.

Хорошо, что сдержалась. Я знала, чем бы это кончилось: его озабоченным взглядом, ведь он действительно ждал от меня протеста, и моим новым всплеском эмоций, с которыми придется справляться.

Я просто опять покачала головой.

– Ну и отлично, – кашлянул Райн. – Вот возьми.

Он протянул мне шелковый мешок, с которым заявился в мою комнату.

Я и в этот раз воздержалась от вопросов.

– Это платье, – пояснил он.

– Прекрасно.

– Для встречи.

Встреча. Сказано было с важностью.

«Тебе на это плевать», – напомнила я себе.

Райн ждал, что теперь-то я точно задам вопрос, однако я снова промолчала.

– Это единственное платье, которое я сумел раздобыть. Если оно тебе не понравится, прошу обойтись без возражений.

Он и не думал скрывать своих замыслов. Фактически он пихал меня палкой, словно настоящую змею, и ждал, когда же последует реакция с моей стороны.

Я открыла мешок и мельком взглянула на черное шелковое платье.

Мне сдавило грудь. Шелк, не кожа. После турнира и прочих событий сама мысль о шествии по замку не в доспехах, а в таком облачении…

Но я сказала:

– Сойдет.

Мне просто хотелось, чтобы он исчез.

Однако муж с недавних пор обязательно заканчивал разговор долгим пристальным взглядом, словно хотел еще многое сказать. Его признание угрожало выплеснуться на меня раньше, чем он уйдет. Так повторялось каждый раз.

– Что еще? – нетерпеливо спросила я.

Матерь свидетельница, я чувствовала, как на коже один за другим лопаются швы.

– Одевайся, – наконец произнес Райн, к моему облегчению. – Я вернусь через час.

Когда он ушел, я закрыла дверь и привалилась к ней, выдохнув судорожно, но свободно. Последние минуты наедине с ним дались мне особенно тяжело.

Я не представляла, как себя вести перед сборищем приспешников Райна. Как продержусь столько времени? И вообще, хватит ли меня на эти проклятые часы?

Я не смогу.

«Сможешь, – прошептал мне на ухо Винсент. – Покажи им, какая ты сильная».

Я зажмурилась. Хотелось опереться на этот голос.

Но он, разумеется, смолк. Мой отец снова был мертв.

Я надела это дурацкое платье.

Райн волновался.

Лучше бы мне было понять это не сразу, а немного погодя. Но я слишком быстро уяснила его состояние. Никто из собравшихся не ощутил его беспокойства. Да и с чего бы? Движения Райна были тщательно продуманы. Он играл роль короля-завоевателя с такой же легкостью, с какой прежде играл роли человека в пабе и кровожадного участника состязаний. Добавьте к этому роли моего возлюбленного и похитителя.

Но я-то видела, каково ему на самом деле. На скулах у