Бизнес, кофе и ничего личного (СИ) - Тереза Тур Страница 2

учили. Главным образом — отдавать её (помним о том, зачем нас тут всех собрали). Ещё учили готовить, шить, ну и… прочие муки. И не смотрите на меня так! Не умею я — ни шить, ни готовить. Убираться терпеть не могу. Я умею зарабатывать деньги, а на всё остальное — есть специально обученные люди, которым я те самые деньги плачу, потому как я их зарабатываю. А все эти осуждения на тему «женщина должна…» Никому я ничего не должна, кроме банка. И мамы.

Так что — плохая я жена, понятно? Шить — не умею, готовить — не умею, убираться — не буду, и покорности во мне нет. Совсем. Не надо меня брать! Плохой товар!

Почему-то в памяти всплыл фильм. Детский. Сказка «Карлик Нос». Как злая ведьма ворчала: «Плохой товар! Плохая капуста!»

— Тебя и так наказало море, забрав магию!

Опустила голову ещё ниже.

— Ты бесполезна и дерзка. И совершенно не знаешь своего места.

— Но госпожа учитель, — начала было я…

Услышав слово «НО» наша классная дама разъярилась окончательно.

— Вон из класса! — линейка с звонким щелчком опустилась на стол. — Я доложу администрации пансиона о твоём недопустимом поведении, Кэролайн. Я… вынуждена это сделать. Тебя накажут.

Я поклонилась — книксены здесь научили делать не совесть — длинная деревянная линейка очень помогает держать спину прямо, и выскользнула из класса.

На самом деле, мне просто надо было удрать с уроков. Потому что…

Всё, что говорила наша классная дама о моей магии, было… немножко неправдой.

…

Было у меня в здании пансиона любимое окно. Оно было таким же, как два десятка точно таких же в длинном полукруглом коридоре, но почему-то именно оно — любимое. Я забиралась с ногами на каменный широкий подоконник и смотрела вдаль, размышляя, что было бы в моей жизни, если бы не водный мир с его потребностью в попаданках, которые могли делиться с местными магией…

Хорошо, что все привыкли, что я сроднилась с этим окном. И никто уже не обращал внимания. А между тем…

Под ним, этажом ниже, располагался кабинет, в котором администрация нашего пансиона проводила совещания. И мне было жизненно важно узнать…

— И последний вопрос. Что мы будем делать с этой… Кэролайн? — звучный, низкий голос директора нашего пансиона приглушённо гудел в сознании, но это было не важно — главное, я слышу, о чём они говорят!

Это… магия! Подслушивающая магия, которая мне удалась первый раз в жизни, да здравствует местная библиотека, особенно раздел с обучающими магическими пособиями, а ещё — мой прекрасный аналитический склад ума. Ух, сколько я пыталась. Но ничего! Получилось! Итак, что же вы собираетесь со мной делать, господа?

— Мы никогда не сталкивались с таким безобразием!

— Наглая девица!

— Одни неприятности от неё.

— И какой пример она подаёт остальным?

— Очень плохой пример. Недопустимо. Ужас!

О, загалдели, сороки…. Я вас тоже люблю. И?

— Но Кэролайн умна. И очень красива.

— И первое, и второе — скорее, недостаток, — отрезала его заместительница, сухопарая дама с вечно поджатыми губами. — Особенно второе… Здесь не публичный дом в конце концов!

Старая дева…

— Это, конечно, так, но на неё клюнул сеньор Паргерцца, — вздохнув, ответил директор. — Он предложил забрать её.

Вздохи… Долгие… А потом неуверенное:

— Но сеньор Паргерцца женат.

Мало того, что женат! Козлина редкостный этот ваш Паргеррца. Склизкий и ядовитый, как… Как мерзяк — была в этом мире такая гадкая зубастая медуза! Дней десять назад он, весь такой важный, высокий и статный, явился «проинспектировать» наше учебное заведение. Мы с ним случайно столкнулись около библиотеки — так он подкараулил меня в коридоре, зажал и стал лапать!

Гад.

Я разбила ему нос, а достоинство господина Паргерцца сильно пострадало от встречи с моим коленом. С тех пор… В общем, любовь у него ко мне с тех пор. С первого взгляда! Гадёныш. Несмотря на всю серьезность ситуации, я усмехнулась, вспоминая — как же он стонал, до сих пор душа радуется!

— Конечно, он женат, — буркнул директор. — Но не думаете же вы, что Кэролайн кто-то позовёт замуж? Она — брак. У девчонки нет магии. Ни капли! А Паргерцца обещал за неё круглую сумму. Пусть хотя бы так принесёт пользу!

Дальше я уже не слушала. Пока классная дама не успела доложить администрации, что я наказана — надо делать ноги.

Стараясь не бежать, спустилась на первый этаж. Сердце с каждым шагом колотилось всё сильнее! Вот сейчас, сейчас кто-нибудь меня окрикнет: «Стой!», и это уничтожит все мои мечты о свободе и любви. Да! Чтобы обо мне не думали, чтобы я сама не говорила о том, что я не верю в искренние чувства, но замуж я хочу по любви. Вернее, не так. Если уж замуж — то только по любви! Иначе, какой смысл так мучиться?

Ну, тем более, я не собиралась терпеть издевательства одного из самых богатых торговцев Потому что всем понятно, зачем именно он собирался забрать меня к себе. И если не он, так другой. Кто заплатит больше. Не хочу! Это омерзительно и несправедливо.

— Кэрри? — наша библиотекарь, немолодая пышная женщина с Земли, удивлённо подняла голову от книги.

Я громко хлопнула дверью, врываясь в святая святых.

— Простите, сеньора Армелия, — ответила, задыхаясь, поклонилась и проскользнула в хранилище.

Армелия любила меня потому, что я, так же, как и она, любила читать. Меня, единственную, она пускала в хранилище, где я пропадала всё свободное от основных занятий время, иногда ночи напролёт. За это я ей помогала — мыла, чистила, лечила переплёты, расставляла по местам новые книги.

Я бросилась к своему тайнику за шкафом и обомлела… Узелка, который я собрала на случай побега, не было!

— Это — твоё? — раздался строгий голос.

Подняла голову. Библиотекарь покачивала перед моим носом заветным свёртком.

…

— Глупая девчонка!

От бессильной злости слёзы навернулись на глаза… От кого-кого, а уж от сеньоры Армелии такой подставы я не ожидала! Думала, что хоть кто-то в этом ненормальном мире…

— Без денег, без документов, без подготовки толковой! — гневалась библиотекарь. — Бежать — куда?! До ближайшего публичного дома, к пьяным матросам?

Голова закружилась, когда поняла, что она не собирается меня сдавать!

— Думать же надо! — уже мягче буркнула женщина, когда первые эмоции иссякли.

— Всё равно сбегу! — огрызнулась я.

— В этом никто и не сомневается. На, читай!

Передо мной возникла раскрытая книга. Хотела прочесть, что там, но буквы расползались от слёз.

— И это возьмёшь, дурочка.

На книгу лёгли туго набитый монетами мешочек, шляпка