Влюбить и обезвредить некроманта - Маргарита Блинова Страница 2

Сотрудники редакции зароптали, заерзали в креслах и мысленно начали писать коллективные увольнительные.

Шеф, мечтавший о чем-то похожем и чашке кофе (а лучше целом кофейнике, который с превеликим удовольствием вылил бы на головы критиков, зарубивших выпуск), шумно выдохнул. Решительно стянул зимнее пальто, на плечах припорошенное хлопьями снега, и попытался спрятаться в бастионе надежды, то бишь за закрытой дверью кабинета с грозной табличкой «ШЕФ».

Но бастион так и остался недосягаемой крепостью, потому что на его пути выросла маленькая, но очень бойкая я.

– Шеф, позвольте я уточню глубину нашей задницы. Сколько статей зарезала беспощадная цензура?

Редакция притихла, мысленно моля всех богов удачи, чтобы зарубили не его статью, иначе придется собирать материал заново и все переписывать, а время не то чтобы поджимало. От него и вовсе осталась парочка белоснежных крупинок в песочных часах, установленных на главной площади Старограда в честь праздника.

Начальник обвел своих сотрудников грозным взглядом, который преподавали не иначе как на курсах повышения квалификации руководителей, и был вынужден сказать правду:

– Нам разрешили оставить лишь гороскоп.

Коллеги дружно застонали, схватились за головы и только я неунывающим островком счастья гордо поцокала за опечаленным начальством.

– Шеф, я вот что подумала… – просачиваясь следом за ним в кабинет, начала я. – А давайте вы меня на три денька раньше в отпуск отпустите по семейным обстоятельствам! На премию я все равно уже написала, гороскоп переделывать не требуется, так чего мне киснуть в редакции?

Шеф швырнул на стол папку с черновиком зарезанного критиками выпуска «Староградской правды» и скорчил такую гримасу, словно только что отбил мизинчик дверью, а не увидел своего самого любимого и жизнерадостного сотрудника редакции.

– Маргарет, мне жаль, но ты не получишь премию. Точнее, никто из нас ее не получит.

– Шеф! – Я укоризненно глянула на мужчину. – Сегодня отличный день для приколов, но вы что-то не в ударе. Или… – меня внезапно бросило в жар от мелькнувшей догадки. – Вы что… вы сейчас про премию… это серьезно?

– Серьезнее меня только мертвец.

– Но… – Я воинственно сжала кулаки и тряхнула волосами, все еще отказываясь верить в случившееся, и напомнила:

– Но мой гороскоп приняли!

Начальство сочувственно глянуло на всю такую грозную меня, вспомнило, что в новом году я напророчила львам светлую и крайне денежную полосу. Приуныло.

– Маргарет, суровые времена требуют суровых мер, – заявил шеф, после чего решительно открыл бар, нашел среди прочего маленькую баночку с успокоительным настоем и щедро плеснул в два стакана, один из которых протянул мне.

Я села в кресло напротив стола, растерянно заглянула в стакан с мутной жидкостью. Характерный запах валерианы ударил в нос, но не успокоил.

– Шеф, но мне нужна эта премия, – попыталась надавить я на жалость. – Родители ждут, что я приеду встречать этот новый год вместе с ними. А вы хоть представляете, как взлетают цены на дорогу в новогодние дни?! Слиток золота и тот дешевле!

– Очень сочувствую, – совершенно неискренне заявил шеф, залпом выпивая содержимое своего стакана и делая попытку уйти в работу, но я была непреклонна.

– Шеф, – отставив стакан, я подалась вперед и вкрадчивым голосом попросила, – а дайте мне задание.

Глава редакции «Староградская правда» поднял голову и глянул на меня с таким неописуемым недоумением, словно я была гипсовым изваянием пуделя, которое внезапно завыло.

– Ш… што? – заикаясь переспросил он.

Заикался он не на пустом месте. Надо признать, что журналист из меня ну… такой себе.

В начале карьеры я пробовала вести светскую хронику, но уже после первой статьи под окнами редакции собрался пикет модниц с плакатами «Уволить».

Дальше мне доверили обозревать жизнь братьев наших меньших. Я пару раз съездила на выставки домашних питомцев, вслух подумала, что побеждает один и тот же попугай по кличке Бульон, чем очень расстроила организатора выставок и по совместительству хозяина птички. И больше меня никуда не звали.

Тогда мне дали колонку с общепитом. Мол, там-то и там открылась замечательная кафешка со свежей выпечкой и потрясающей пастой. Я успешно рассказала про три таких заведения, траванулась в четвертом, естественно написала обо всем в статье, и на следующий день перед окнами редакции вновь стоял пикет с уже известными табличками.

Взбешенный шеф дал мне колонку с гороскопами, уточнив, что это мой последний шанс продолжить карьеру журналиста. В гороскопах я не разбиралась от слова «совсем», поэтому просто оптимистично пророчила всем знакам встречи со старыми друзьями, профессиональный успех и приятные неожиданности на любовном фронте.

И вот что странно, пока я писала правду, мной были недовольны, а как только стала врать, все разом подобрели.

– Дайте мне новое задание, – настойчиво попросила я и тут же накидала варианты. – Ну там колонку с некрологами или блок с предсказанием погоды альтернативными методами! Это, конечно, не премия, но я готова на все ради дополнительной оплаты. Правда-правда!

Мужчина откинулся на спинку кресла с видом «ого, это изваяние еще и говорить умеет», побарабанил пальцами по столу и неожиданно для нас обоих согласился.

– Знаешь что… А разбери-ка ящик с предложениями и напиши короткую заметку на любую тему. Скажем… двести слов. Сдать завтра утром.

– Да, шеф! – Я подорвалась со своего места с азартом гончей и помчалась к двери. – Я вас не подвиду, шеф! Вот увидите! Уже завтра на этом столе будет лежать такая статья… Ну прям ух какая!

Грозное начальство лишь вяло отмахнулось и с головой погрузилось в пучины бюрократических проволочек.

Глава 3

Некромантские будни

Данте Праймус хромал на практическое занятие, когда из ниши сбоку коридора материализовалась недовольная гиена.

– Как хорошо, что я тебя встретил, – возрадовался Азра и потрусил рядом. – Идем! Я тебе буду жаловаться, а ты внимай и терпи.

Некромант остановился и с трудом сложил руки на груди. Пострадавшая от проклятья конечность, с которой только пару недель назад Тесса сняла сковывающий процессы гниения металл, навсегда утратила чувствительность. Но даже теперь Данте не терял надежды вернуть ей былую подвижность.

– Азра, напомни, – некромант наклонил голову и вкрадчиво уточнил, – есть ли хоть одна причина, почему ты живешь в моей башне?

– Конечно, – уверенно кивнул тот и подмигнул, – я классный!

Данте выразительно поднял бровь, демонстрируя все, что думал относительно прозвучавшего ранее аргумента, но вслух сказать ничего не успел. В коридоре послышался сперва громкий топот, потом сосредоточенное пыхтение, которому аккомпанировал скрип колес.

Некромант с гиеной повернули головы в направлении странных звуков и увидели,