Марина Ефиминюк - Магические узы Страница 20

– Я перевел самую короткую и безопасную для нервов фразу, – Стриж неожиданно улыбнулся, и его смазливое лицо с гладкой не видевшей бриться кожей совершенно преобразилось, превращая парня в сущего мальчишку.

– И на том спасибо, – пробурчала я, отчаянно строя серьезный вид. – То есть «фатума» я могу от тебя не бояться?

– Определенно, – теперь он откровенно хохотнул, заставляя меня чувствовать себя последней дурой, – совсем наоборот.

– Отрадно слышать, – ответная улыбка все-таки изогнула мои губы.

На улице взревел автокар и пронесся по грязной дороге, разбрызгивая отражавшие белые пушистые облака лужи.

По залу импровизированной гостиной с высокими кое-где почерневшими потолками гулял сквозняк. Беззвучный морок экрана видения, вернее, висевшая прямо в воздухе объемная картинка изредка рябила и, разлетаясь разноцветным легким дымком, тут же стягивалась обратно.

Мировой аукцион древностей проводился один раз в три месяца в одном из крупнейших городов объединенного мира Волховойске. На мероприятие собирались коллекционеры, агенты, сумасшедшие любители старины и просто любопытствующие, которых все равно не пускали в шикарные экспозиции без специальных приглашений. Обычно крупное событие в музейном мире транслировали по специальному каналу. Стараясь настроить волну, от злости Стриж едва не разбил стеклянную призму заклинания для морока видения. Теперь у прозрачной пирамидки, мерцавшей голубоватыми всполохами, отсутствовала острая вершина, сильно портя чистоту приема.

День уже перевалил за середину, торги были в самом разгаре. Док, не питая особого интереса к подобным зрелищам, звенел склянками в лаборатории и, вероятно, пытался отыскать новую уникальную формулу быстрорастворимого супа. Стриж внимательно следил за ходом аукциона, и, когда изображение сбивалось от помех, сильно досадовал. Я умирала от скуки и, подперев щеку рукой, едва держала глаза открытыми. Оказывается, даже в таинственных историях ожидание усыпляло.

В какой-то момент ведущий-гном за трибуной, достававшей ему почти до гладко выбритого подбородка, беззвучно ударил деревянным молоточком, и над его аккуратно причесанной головой вспыхнул объемный морок увеличенного в размерах серебряного браслета с широкими витками. У меня подвело живот, и сон мгновенно развеялся. Я выпрямилась на табурете и с волнением уставилась в экран, чтобы не пропустить ни секунды.

Торги начались. Отраженные в мороке видения гости, наряженные в дорогие одежды, будто бы взорвались. Казалось, что всех притягивала мощь чернокнижника Гориана, перебившего родных братьев ради оставшихся от расточительного отца крох силы. Потенциальные покупатели вытягивались от нетерпения на бархатных стульях, в азарте поднимая ставки.

Ратмир отсутствовал! Меня словно пригвоздило. Оставалась лишь крошечная надежда, что он стоит у входной двери, не попадая под лучи камеры. Я покосилась на Стрижа, а он напряженно скрестил руки на груди и беспокойно потирал подбородок. Его тревожный вид заставил меня окончательно задергаться.

– А где твой брат? – не выдержала я.

– Чего? – Стриж, будто очнувшись, недоуменно оглянулся ко мне. Еще секунду он осознавал вопрос, а потом уже знакомым нетерпеливым жестом махнул рукой: – Его там нет.

От неприятной новости мне стало неуютно. Я тихо кашлянула в кулак и осторожно уточнила:

– Ты думаешь, он все-таки опоздал на дирижабль? – Парень проигнорировал вопрос, вероятно как совершенно несущественный.

Вслед моим словам на весь экран показали лицо с нарумяненными щеками высокой женщины, полукровки тролля, которая перебила цену остальным, становясь полноправной владелицей украшения. Девушка растягивала в широкую улыбку зеленоватые губы, чуть тронутые прозрачным блеском, но карие глаза оставались серьезными и настороженными. Глядя прямо в камеру, она неожиданно кивнула. От пронзительного, даже многозначительного, взора меня передернуло, словно он обращался непосредственно ко мне. Ткнув пальцем по направлению морока, я только сдержанно поинтересовалась, ожидая какую-нибудь обязательную в конце дурных историй подлость:

– Она, почему так посмотрела?

Все что происходило вокруг, лично мне казалось крайне подозрительным.

Стриж, будто получив тайный знак, тут же быстро защелкал клавиатурой лэптопа, и по экрану снова побежали белые строчки цифр.

– Все, – он довольно потер ладони, как после успешно законченной работы, и скрестил руки на затылке, сладко потягиваясь, – дело сделано!

– Выкупили? – из лаборатории выглянул любопытствующий Док с прозрачной призмой в руках, и на весь зал распространился кисловатый запах магии. Искренне хотелось верить, что сегодня мы избежим очередной дегустации профессорских кулинарных изысков. Про себя я тут же поправила «мы» на «они», ведь уже к ночи, похоже, меня доставят в лучшем виде домой.

– Угу, – протянул удовлетворенно Стриж, оглянувшись через плечо.

– Ну и ладушки, – насвистывая, Док убрался восвояси.

Ощутимое напряжение, разлитое в воздухе последние часы, мгновенно спало. Оба заговорщика в этой мануфактуре, в отличие от меня, прекрасно понимали разыгранный спектакль! Очень хотелось напомнить парню, что я являлась в первую очередь заинтересованным лицом в счастливом исходе событий, но Стриж предвосхитил мой сердитый вопрос и сбивчиво объяснил:

– Мы не имеем права светиться. Браслет покупался через подставное лицо, но эта женщина тоже из наших… – тут парень, чего-то сильно испугавшись, резко заткнулся, и на щеках проступили алые пятна.

– Наших? – мгновенно отреагировала я, встрепенувшись. От этой прелюбопытной темы у меня даже на месте не получилось усидеть: – К «вашим» относятся те, у кого такой же знак? – глаза скосились на татуировку, украшавшую крепкое запястье Стрижа.

Парень замялся.

– Слушай, Птаха, – наконец, пробормотал он, – ты мне действительно нравишься. В общем, не лезь в это.

Он окончательно смутился и, не зная, как от меня отвязаться, чтобы не обидеть, нервно почесал затылок. Резкий звонок коммуникатора прервал затянувшуюся паузу. От неожиданности я вздрогнула, а Стриж выдохнул с огромным облегчением.

– Да? – поспешно ответил он, прижимая зеркальный аппаратик к уху. У меня все равно получилось заметить отражение Ратмира в экране, и настороженность вернулась.

– Нет, не увидел никого, – ответил Стриж на первый вопрос. – Поверь, я не отрывался от этого треклятого экрана, – буркнул он.

Тут парень криво ухмыльнулся, и в лице проявилось ехидство. Нарочито лениво он включил громкую связь, и разраженный голос Ратмира разнесся по залу:

– Передай ей, чтобы она нашла место, куда сможет спрятаться!

Отчего-то вмиг стало понятно, что приказ относился исключительно ко мне. У меня вытянулось лицо, и с каждым следующим словом в душе росло возмущение.

– Она не может оставаться в городе. Тот, кто ищет браслеты Гориана, снова выйдет на ее след.

– А, значит, на нас тоже? – поддакнул Стриж глумливо.

Теперь меня и вовсе перекосило. От негодования затрясло, а на глаза, как обычно в моменты бессильного гнева, выступили злые слезы.

– Скажи ей, что она обязана исчезнуть на пару месяцев, пока история не забудется…

– Кстати, сказать, – прошипела я, едва сдерживаясь, – она все слышит! У нее имя есть! Подсказать? Веда!

Последовала долгая пауза.

– Стриж, ты меня слышишь? – не особо расстроившись, произнес Ратмир. – Передай ей, – тут он заговорил с нажимом, выделяя каждое слово (если бы эта жестянка мог злиться, то я бы сказала, что он рассердился выходкой младшего брата), – она не должна глупить. Пара месяцев – это короткий срок! Особенно, когда речь идет о ее жизни.

– Особенно для того, кто каждый день ходит на работу! – перебила я Ратмира, сжимая кулаки. Так бы и врезала, если бы рядом оказался. – Мне просто интересно, когда, по-твоему, эта история забудется? Назови точное число! Я требую! Ведь именно точные даты будут интересовать моего начальника, когда я вернусь в контору с низко опущенной головой!

Стремительный поток слов быстро иссяк. Излив гнев, я теперь только тряслась и старалась справиться с обиженными слезами.

Насмешник Стриж, вероятно, обожавший доводить брата, а заодно окружающих, до нервного тика, едва сдерживал ухмылку, слушая нашу с Ратмиром перепалку. Я же, осознав, что не вернусь сегодня в родные пенаты, и нормальность моей жизни не светит даже издалека, не находила ничего смешного в велении самодовольного хама.

Ну, где мне, спрашивается, спрятаться? В Бериславле у тетки? Как объяснить родителям, почему мне внезапно приспичило провести в горах все лето, наплевав на работу?

Ратмир, между тем, сдавленно кашлянул и, наконец, прервал молчание:

– Стриж, – сухо позвал он брата.