Анна Гаврилова - Астра. Счастье вдруг, или История маленького дракона Страница 20

Потом Люсси подхватила первый поднос, Полли второй – с чайником и чашками, а Жакар распахнул дверь и вжался в стеночку, пропуская служанок. А я…

Я как заворожённая смотрела на яркую коробку, принесённую Этеном, и медленно истекала слюной. Мне совсем не требовалось видеть, чтобы знать, что именно в этой коробке лежит. И какофония запахов, наполнявших кухню, не мешала драконьему нюху уловить тот тоненький, пленительный, умопомрачительный аромат…

Роззи решительно подошла к столу, поддела ножом бечёвку, которой вожделенная коробка была перехвачена, и подняла картонную крышку. Я чуть с подоконника не свалилась. От счастья, разумеется.

Это были не пирожные даже, а целый тортик! Шоколадный! Уже порезанный на куски и щедро украшенный вишнями.

Медленно, боясь спугнуть внезапное счастье, маленький дракон поднялся и сел. Роззи же принялась перекладывать тортик с картонной подложки на приличное моменту блюдо. Я украдкой сглотнула слюну, встала на все четыре в намерении спрыгнуть с подоконника, но…

– Роззи, давай быстрей! – взвизгнула влетевшая в кухню Люсси.

И прежде чем маленький дракон успел опомниться, подхватила блюдо и понесла тортик прочь. Вернее – понесла мой тортик. МОЙ!

Наваждение спало. Я спрыгнула с подоконника и стрелой помчалась за Люсси.

«Это мой тортик! Слышишь?! Мой тортик! Отдай!!! Отдай немедленно!»

Только гадкая бледная Люсси в не менее гадком накрахмаленном переднике к немым воплям голодного ребёнка оказалась глуха. Служанка спешно тащила мой торт в столовую!

Я догнала её в десятке шагов от злополучной двери. Жутко хотелось боднуть бледную девицу, но я искушение поборола: просто если сбить Люсси с ног, тортик, конечно, сразу несказанно ближе окажется, но есть вкусняшку с пола? Не… мне воспитание не позволяет. Так что да, пришлось сдержаться.

В итоге я вбежала в столовую вслед за Люсси. Нетерпеливо переминаясь и некультурно повизгивая, остановилась возле накрытого белой скатертью стола, аккурат подле светлости.

– Ву-у-у! – сообщила… тортику.

Люблю тебя! Ты чувствуешь? Ты понимаешь, как сильно я тебя люблю?! Как… как я тебя жажду!

Сказала, а в ответ услышала:

– Я тоже ужасно рад тебя видеть… толстопопик.

Реплика принадлежала, разумеется, не тортику, а светлости. И я бы непременно обиделась, тем более что по сравнению с «солнышком» я никакой не толстопопик, а натуральная стройняшка! Но… мне не до обид было.

Едва поганка-Люсси водрузила блюдо на стол, я повернулась к Дантосу, плюхнулась на попу и сказала единственное, что могла сказать:

– Ву-у-у!

Мои танцы вокруг Люсси незамеченными не остались, так что блондинчик сразу догадался:

– Тортика хочешь?

– Ву-у-у! – искренне ответила я.

Дантос, который, кстати, выглядел сонным, помятым и потрёпанным, подарил лучистую улыбку и потянулся за блюдцем. Через минуту маленькой нетерпеливой мне… дали!

Он был прекрасен. Такой треугольный, шоколадный, с белым ванильным кремом и вишенкой на макушке. Вишенка частью утонула в густой глазури, и это… это было волшебно. Потрясающе. Немыслимо!

Я описала дугу подле поставленного на пол блюдца, потом прошлась в обратную сторону – примеривалась, с какого края начать… После подошла близко-близко, вдохнула потрясающий аромат и аккуратно лизнула вишенку.

Да, действительно волшебно!

А потом он кончился. Как-то очень внезапно взял и исчез. Я даже не заметила, как съела. Даже вкуса на языке не почувствовала.

– Ву-у-у… – сообщила о своём горе я.

Позабывший о завтраке Дантос ещё одну улыбку подарил и блюдце забрал. Через минуту передо мной новый кусочек торта появился. Ещё красивше прежнего – на этом две вишенки было. Две!

В этот раз я почувствовала всё. И вкус вишенок, и крема, и глазури, и бисквита. И даже хруст корочки последнего коржа оценила! И со всей ясностью поняла: мало.

– Ву!

– А не слипнется? – вопросил блондинчик.

Я отрицательно качнула головой.

Дантос застыл. Улыбка погасла, глаза заметно округлились, брови взлетели на середину лба.

– Астра? – неверяще выдохнул он. А я…

Вообще, все мои мысли были посвящены тортику, но я всё-таки сообразила. Опять головой мотнула. Потом ещё раз. И ещё. И хотя желание стрескать ещё кусочек застилало весь мир, вскочила на все четыре и остервенело замотала головой. Ну вроде как в ухо что-то попало.

Затем плюхнулась на попу, дотянулась задней лапой, быстренько почесалась и снова вскочила.

Тортик! Тортик дай!

Дантос-умничка выдохнул, тоже головой помотал и нагнулся, чтобы подхватить с пола опустевшее блюдце.

И тут в нашу маленькую идиллию вторглась она, леди Жанетт…

– Дорогой, что там у вас случилось?

К слову, «солнышко с арбузиками» всё это время тут было, за столом сидело, аккурат напротив Дантоса. Но я к ней не приглядывалась, ибо неинтересно. А уж при наличии тортика неинтересно вдвойне.

– Ничего, – отозвался герцог. И уже тише, так, что только я, наверное, и услышала: – Просто показалось…

Светлость наградила ещё одним кусочком вкусняшки, а потом глубокомысленно хмыкнула и сказала:

– Знаешь, а Астра тут клад нашла.

Я была очень увлечена очередной вишенкой и вообще, но… я всё-таки услышала, как пышная блондя поперхнулась.

– Что? – переспросила Жанетт.

– Клад, – повторил Дантос и таки взялся за вилку. – Сундук, зарытый возле конюшни, учуяла. Представляешь?

– Мм-м… а что в сундуке? – В голосе «солнышка» появились томные нотки, и меня слегка передёрнуло.

– Дневники моего прадеда и кортик.

– О!..

Кажется, блондя ещё что-то спросить хотела, но Дантосу стало не до неё. Просто один карликовый дракон, не выдержав долгого ожидания, плюнул на воспитание и боднул светлость в бедро.

– Ай! – воскликнул Дантос. – Астра!

Я дружелюбно вильнула хвостом, а герцог…

– Зараза… – процедила светлость, потирая бедро. Ну да, каюсь, гребень у меня острый. – Хватит с тебя сладкого.

– Ву-у-у! – протестующе воскликнула я, снова хвостиком вильнула.

Герцог внимания не обратил, просто вернулся к завтраку.

Не поняла… Это что за жмотство? Гномы в роду были?

Обиженно плюхнулась на попу, мазнула взглядом по пустому блюдцу и уставилась на блондинистого скрягу.

Сидим. В столовой. Втроём.

Эти двое жрут! Причём Жанетт ещё успевает щебетать о каких-то глупостях, а светлость… светлость жрёт молча. Уплетает завтрак и не давится, и это несмотря на то, что рядом сижу маленькая, голодная и предельно несчастная я!

Тоже молчу. Гляжу пристально, с укором. Но взгляды не помогают. Видимо, у кого-то не только гномы в роду были, но и носороги – шкура непробиваемая. И это при том, что… что… я такая маленькая, такая худенькая, такая… я же в цирковой труппе семь лет! А это считай в рабстве! Ни дома, ни семьи, ошейник, поводок… И меня никто-никто не любил. Никто-никто не баловал. Да я самый несчастный дракон во всём мире. Я… я…