Алена Медведева - Объект (СИ) Страница 20

Так и не оглянулась ни разу. А стоило мне остаться одной в каюте, куда меня молча проводил капитан, как упала на кровать и расплакалась. От жалости к себе. И от обиды на судьбу: я влюбилась в того, кто на меня смотреть не сможет! Смотреть и вспоминать о самых больших унижениях в своей жизни.

Глава 10

Уловив легкую вибрацию звездолета, поняла, что мы взлетаем.

«Сейчас выйдем на орбиту, потом гиперпрыжок и все — нас разделят непреодолимые расстояния», — слезы полились еще сильнее. Вопреки всему, в душе я надеялась на чудо, но… минута бежала за минутой, а спасение так и не являлось.

В состоянии полнейшей апатии неподвижно пролежала несколько часов. Слезы давно высохли, а сил, чтобы встать и жить дальше, не появилось. «Командировка» на военную базу сломала мне жизнь, оставив в душе горечь одиночества.

Стук в дверь прозвучал неожиданно, я даже не сразу расслышала его. Вскочив на ноги, подбежала к двери. За ней обнаружился капитан в своем пурпурном облачении и скрывавшей взгляд шапке.

— Разрешите мне войти? — на этот раз он говорил негромко. Я кивнула, с беспокойством отступая в сторону: к чему его визит? — Решил помочь вам разобраться с обстановкой.

А я даже не собралась еще осмотреться…

— Мария Григорьевна… — брат, видимо, сказал ему о том, как меня зовут.

— А ваше имя? — я вдруг вспомнила об элементарной вежливости.

— Наверное, вы не знаете, но у нас имя мужчина может назвать лишь одной женщине — той, что согласилась стать его кормилицей. Обращайтесь ко мне — капитан. Мы почитаем имя как нечто личное и сокровенное. К членам семьи публично обращаются «кау».

О!

— Ваш брат об этом не сказал…

— Да. Полагаю, он избегал необходимости лишний раз напоминать вам о кормлении, понимая ваши чувства.

Я вздрогнула: роденец рассказал брату обо всем?!

— Мы поговорили, и мне в общих чертах известно о случившемся, — словно прочтя мои мысли, откликнулся он, проходя в каюту.

— Ох, — я не знала, куда от стыда деть взгляд. Его глаз я, к счастью, не видела.

— Мария Григорьевна, — губы роденца были сурово поджаты, — мне меньше всего хочется смущать вас или вмешиваться во что-то личное, но… Наблюдая за вами и братом, я решил, что вы оба слишком потрясены и подавлены всем пережитым, чтобы вести себя осмысленно. Вам необходимо время, чтобы прийти в себя — но его нет. Поэтому я решил поговорить с вами сам. Простите за это вмешательство, но я не могу молча наблюдать за гибелью брата.

— Гибелью?! — глаза невольно распахнулись шире, выдавая мой ужас. О смущении я уже не думала.

— Улетев, вы оставили ему всего несколько дней жизни. До времени следующего кормления, которое он не переживет без кормилицы, — сухо прозвучало в ответ. — Не думайте, что я вынуждаю вас, но смерти брата, который и так едва не погиб, я допустить не могу. Верно я понял с его слов, что у вас принято принимать назначенного супруга? Возможно ли рассмотреть в этом качестве кандидатуру моего брата?

— Супруга? — напуганная открывшимися фактами, я только и могла, что бездумно повторять за ним. Причем тут замужество?!

— Да. В этом я вижу шанс на достижение компромисса. Необходимо к нему прийти! Мы сделаем все ради сохранения вашего душевного спокойствия, но и моего обреченного брата прошу понять. Уверяю вас, он сам до глубины души подавлен тем, как поступил с вами. И никогда бы не допустил подобного, происходи все естественным образом. Но в тех обстоятельствах… Его вынудили действовать так. Ни один из нас не смог бы поступить иначе, не смог бы сдержаться!

— Понятно, — кивнула я, сама не очень понимая, к чему он ведет. Но стать причиной смерти роденца? Нет! — Ваш брат хочет на мне жениться? Ему это как-то поможет?

Капитан задумчиво замолчал, подбирая слова.

— Мария Григорьевна, мы не принуждаем вас именно к такому решению. Брат вообще согласен на все. Он даже принял ваш нынешний выбор, несущий ему смерть. Но я не могу с этим согласиться! Давайте найдем другое решение! Возможно, вы согласитесь хотя бы на минимальное количество необходимых для его жизни встреч? По-вашему, это через каждые две недели, большего срока разлуки с кормилицей ему не выдержать.

— Встречи? Вы имеете в виду кормление или… что-то большее? — пытаясь внести абсолютную ясность, уточнила я.

Роденец нервным жестом переплел пальцы рук, потом прошелся по каюте.

— Если бы вы смогли взглянуть на кормление не с привычной вам точки зрения употребления в пищу крови себе подобного… — пробормотал он в итоге. — Поймите, для нас это интимный и объединяющий процесс. Это слияние, обмен жидкостями, единство и выражение абсолютного доверия! Мужчина и женщина вверяют друг другу не только свои жизни и будущее, но и самих себя. Именно это олицетворяет сам ритуал обоюдного кормления. Для нас он физиологически необходим, кровь пары является мощнейшим катализатором, активируя процессы метаболизма организма. Она питает, заряжает, кормит, усиливает… возбуждает. Кормление всегда предшествует абсолютному слиянию и физической близости. Одно — неизбежное следствие другого.

— Ясно, — я отвела взгляд и еле слышно прошипела: — Но как я смогу выйти замуж, если каждые две недели будет появляться ваш брат и…

Капитан замялся с ответом, в волнении поджав губы.

— Да, боюсь, эти встречи вряд ли найдут поддержку и понимание у вашего супруга, — осторожно признал он. — Поэтому и призываю вас рассмотреть возможность создания постоянной пары с моим братом. Поверьте, в вашем понимании он вполне респектабелен, узнав его лучше, вы сможете изменить первоначальное впечатление. Сейчас им, как и вами, руководят чрезмерные эмоции.

— А почему вы скрываете глаза? — выпалила я смущавший меня вопрос, инстинктивно опасаясь, что за этим кроется непонятное мне коварство.

— Так принято у мужчин, вступивших в… брак, — роденец замялся, вспоминая наше слово.

— О! — я смутилась своих мыслей на его счет. И вдруг сообразила: — Ваша кормилица рядом?

— Конечно. Мы не покидаем друг друга надолго, — с толикой недоумения подтвердил капитан. — Если желаете познакомиться…

— Просто я подумала… хотела спросить… — я не сводила глаз с мужчины. — Кормилица может быть лишь одна?

— Да, как и кормилец, — роденец уверенно кивнул. — Мы подсаживаемся на кровь тех, кого попробовали первыми. Так устроены. Поэтому каждый очень внимательно выбирает себе пару, это целый ритуал. Важно не ошибиться, ведь связь становится безвозвратной.

«Ужасно, — мысленно вздохнула я, понимая первоначальную ярость «объекта». — А несчастного пленника военные без всякого выбора привязали ко мне».