Даниэль Зеа Рэй - Полукровка Страница 20

— Что это значит? — не отрываясь от жены спросил Урджин.

— "Небесное создание".

— Это имя подходит ей.

— Так называл ее отец, — пояснил Зафир и глубоко вздохнул.

Урджин не стал продолжать разговор. Он был крайне заинтересован увиденным и переполнен волнующим ожиданием предстоящего.

Эста начала двигаться под ритм, задаваемый Стефаном. Руки плавно и быстро перемещались в воздухе, выписывая затейливые фигуры оставляющими след пульсарами. Сделав несколько шагов в сторону, Эста припала на одно колено и, закрутившись на месте, выгнула спину дугой. Пульсары оказались прямо над ней, погружая тело в огненную спираль. Эста развела руки с стороны — пульсары последовали вслед за ними. Стефан увеличил темп. Эста взмахнула руками, и голубые шары поднялись высоко над ней. Она сорвалась с места и стала быстро перемещаться по залу, выполняя причудливые, но очень красивые движения, окружая себя волшебными линиями смертельного голубого свечения. Казалось, будто движения ее неприхотливы и непроизвольны, а огненные линии — просто иллюзия, с которой она играет. Однако олманцы прекрасно знали, что всего лишь одно неверное положение рук способно столкнуть пульсары в воздухе, что неизбежно испепелит танцовщицу на месте.

Наконец, танец и ритм достигли своей кульминации. Эста закружилась по залу, словно волчок, а затем вдруг остановилась и направилась к выходу, продолжая играть с огоньками. Аккуратно огибая столик за столиком, она пересекла банкетный зал, прошла через холл и, наконец, вышла на улицу через предварительно распахнутые управляющим двери. Стефан последовал за Эстой. Урджин поднялся первым, и едва поспевая за женой, вышел вслед за ней. Через минуту во дворе собралась толпа приглашенных, заворожено наблюдавшая за красивыми огоньками, летающими в воздухе.

С последними ударами барабана Эста остановилась. Взмахом одной руки она подбросила в воздух сначала один пульсар, а за ним и другой. Где-то высоко они встретились. Голубое свечение исчезло, а через мгновение раздался оглушительный треск. Вспышка молнии на секунду осветила ночное небо и всех вокруг, погаснув также быстро, как и появилась. Гости от неожиданности припали к земле. Стэфан, оставшийся стоять, громко засмеялся и зааплодировал сестре. К нему присоединились хлопки Зафира и Камилли. Вскоре авации заглушили изумленные возгласы.

Урджин приблизился к Эсте, стоявшей немного поодаль. Она все еще не могла отдышаться. Заученные наизусть движения были отточены до совершенства, однако привыкнуть к постоянному эмоциональному напряжению она так и не сумела. Пульсарами способны были управлять только олманцы, благодаря умению непроизвольно излучать энергию и перемещать с помощью нее шаровые молнии. Однако, те же олманцы контролировали движения руками интуитивно, управляя энергетическими потоками на уровне подсознания. Ей же пришлось научиться выполнять этот трюк "вслепую". Все еще погруженная в свои мысли она не заметила, как Урджин приблизился к ней.

— Неужели гордость может быть дороже жизни, Эста?

— Может, если дело касается моей гордости и моей жизни.

С этими словами она отвернулась от него и направилась обратно в зал. Ему ничего не оставалось, как пойти следом за ней.

Эста вернулась к столу и заняла свое место. Урджин присел рядом.

— Кажется, ты хотел станцевать вальс с Клермонт? — напомнила Эста. — Не стоит заставлять даму ждать.

— Зачем ты это делаешь?

— Что именно, Урджин? Приглашаю на первый танец бывшего любовника вместо мужа?

— Нет, ты просто развлекаешься с ним на глазах у всех приглашенных.

— С кем? — не поняла Эста.

— С Зафиром!

— Что? Зафир мой любовник? Какой бред, Урджин!

— Он влюблен в тебя.

— Ты ничего о нем не знаешь, чтобы судить.

— Я увидел достаточно сегодня. Что это за "Небесное создание", или тебе больше по душе Shuline? И что он такого тебе показал, что ты даже не обратила внимания на то, что я к тебе обращаюсь?

— Я показал ей это, — прозвучал голос Зафира из-за спины Урджина.

— Не смей! — приказала Эста, но было слишком поздно.

Рука Зафира коснулась Урджина, и видение старой догорающей деревни возникло перед ним. Окровавленные тела, изрезанные каким-то зверским способом, внутренности, разбросанные повсюду. И из дыма выходит босая девушка с ребенком на руках. Она одета в изодранные штаны и рубаху, измазанные грязью и кровью. Фиолетово-черные до пояса волосы спутаны. Синие глаза не оставили сомнений: это была шестнадцатилетняя девочка, на которой он отказался жениться и которую видел недавно в белом подвенечном платье. Эста едва могла идти. Ноги утопали в грязи, ребенка нести ей явно было тяжело, но она продолжала свой путь навстречу к нему. Вдруг с разных сторон к ней побежали люди в черно-зеленых костюмах и масках. Они окружили ее, забрали ребенка и попытались увести с собой, но она упала на колени, собрала в ладони пропитанную кровью землю, поднесла ее к лицу и заплакала.

— А теперь тебе пора идти танцевать, Урджин, — раздался голос Зафира.

Видение доннарийца растворилось в воздухе, и Урджин обернулся к Зафиру.

— Что же ты за человек такой, Зафир? Это ее день, ее праздник, и именно сегодня тебе нужно было показать ей это?

— Она никогда об этом не забывает.

— Тогда зачем снова напоминать?

— Главное другое, Урджин.

— Что?

— Почему она позволила мне взять себя за руку?

Урджин испытал непонятную боль внутри. Она защемила где-то в груди, сжимая ее и не давая возможности вздохнуть.

— Наверное, по той же причине, по которой ты пригласил Клермонт на вальс? — ответил за него Зафир. — Подумай об этом, Урджин, — бросил напоследок олманец и отошел в сторону.

— О, Вы так прекрасны, Клермонт, что не пригласить Вас на танец я просто не могу!

Урджин, Эста и Клермонт, которая только что подошла к столу, удивленно посмотрели на Зафира.

— Вы же не откажете заморскому гостю в одном танце? — продолжал настаивать Зафир.

— Но, я обещала танец Наследнику, — попыталась возразить Клермонт.

— Я не обижусь, — поспешил заверить ее Урджин. — Тем более у меня разболелась голова, и я предпочел бы просто посидеть.

Клермонт вежливо улыбнулась и протянула руку Зафиру. Урджин с облегчением вздохнул и повернулся к Эсте.

— Не знал, что олманцы танцуют вальс.

— Ты вообще ничего о нас не знаешь, — парировала Эста.

Это была последняя фраза, которой они обменялись за остаток вечера. К столу все время кто-нибудь подходил и Урджин с Эстой были вынуждены вести бессмысленные вежливые разговоры с гостями.