Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости Страница 20

Так и получилось, что я тащила на себе всю поклажу, а горбун тащил самого себя. И, откровенно говоря, мне кажется, что ему приходилось куда тяжелее. С ногами настолько разной длинны, да через бурелом… Оставалось только удивляться, как он вообще может ходить. А мне было на удивление легко. Если бы торбочки не цеплялись за ветки и не норовили съехать, было бы совсем замечательно.

Сначала…

Где-то через час продирания сквозь ночной лес практически вслепую, я задалась вопросом, а какого чёрта нужно так далеко уходить? Само по себе нежелание ночевать на разорённой полянке, я понять могу. Кто знает эту магию? Но почему не устроиться где-нибудь поблизости?

Если я уже еле-еле передвигаю ноги, сбив их о сучья, палки, корни и прочие ‘прелести’ истинно природного ландшафта, то как должен чувствовать себя горбун? Он-то, учитывая специфическую походку, вообще не столько идёт, сколько перемещается, причём вверх-вниз даже больше чем вперёд Но минута шла за минутой, сумки и седло наливались тяжестью и цеплючестью, а Алехандро упорно брёл сквозь мрак и скрипы тёмного леса. Выносливый он всё-таки, хоть и корявый.

Спустя ещё часа два и дюжину синяков и царапин, моему долготерпению пришёл конец. Ну, сколько можно? Доковыляв до более-менее ровного пятачка между деревьями, я коротко всхрапнула и безапелляционно легла прямо на землю.

Горбун остановился, посмотрел на меня и, тяжело вздохнув, подошёл. Стащив с моей спины поклажу, он сложил её в кучку у основания мощного ствола.

Честно говоря, больше всего сейчас хотелось попросту разреветься, так сильно болели ноги. Все четыре… И ведь не помассировать, ни принять расслабляющую ванночку, ни хотя бы кремом намазать… Боже, да о чём я?! Даже просто вытянуть их не выйдет.

Обессиленно опустив голову, я предупреждающе заворчала, когда Алхандро, укутываясь в попону, шагнул ко мне. Холодно там ему или нет, но я грелкой гниющих зомби не нанималась!

Проигнорировав странный взгляд кошмарика, оскалилась и зарычала громче, стоило ему, растерянно почесав лимонно-жёлтый подбородок, предпринять ещё одну попытку сближения. И только убедившись, что уродец, наконец-то, меня понял и улёгся на достаточном расстоянии, я закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Разбудил меня туман влажными языками лижущий шкуру. Зябко поёживаясь, я открыла глаза и встала. Затёкшие от неудобной позы, ноги кололо сотнями крохотных острых иголочек. В голове с недосыпа шумело, а в животе ворочался голод, звучным бурчанием выдавая своё отношение к никуда не годному режиму питания.

Было ещё совсем рано и солнце даже не собиралось подниматься. Но спасть в такой сырости?

Брррр… От одного только вида покрытой бисеринкам влаги травы бросало в дрожь.

Наверное, я просто не привычная. Вон, Алехандро дрыхнет, как ни в чём ни бывало. И не скукожился почти под попонкой. Закалённый чувак. Покосившись на спящего вонючку, который теперь, Слава Богу, не вонял, я принюхалась и, доверившись инстинкту, двинулась на поиски воды.

К моему удивлению, он не подвёл (инстинкт конечно, а не вонючка) и минут через двадцать я вышла к тёмной ленте узкой речушки. Густо заросшая по берегам ивняком, она, тем не менее, порадовала меня больше чем открытие нового бассейна в прошлом году. На первый взгляд ничего опасного водная гладь, укутанная туманной дымкой, не таила, но помня о кусаке, ближе я подходила чуть ли не на цыпочках.

К счастью, обошлось без происшествий. Я напилась вдоволь и, удовлетворённо хрюкнув, поплелась обратно. Душу грела робкая надежда, что в торбочке с едой что-то, чем смогу поживиться.

В мечтах о йогурте, творожке со сметаной и изюмом, тарелке плова или (а лучше ‘и’) огромном бутерброде с колбасой, сыром, помидорами, зелёным салатом, майонезом, кетчупе… Чё-о-орт. Как есть-то хочется… В общем, голодная и оттого вдвойне злая, я буквально вывалилась на полянку и застала Алехандро за самым низким занятием на свете.

Этот гад с совершенно зверским выражением на радужном, но от того не менее отвратительном, лице доставал из торбы верёвку.

Когда я вышла из леса, он резко обернулся, и мы оба застыли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.

Если только этот гад ползучий только попробует накинуть мне петлю на шею, я его убью. Вот честное слово, порву как Тузик грелку! И убегать, как раньше, даже не подумаю, а сразу дам копытом в лоб. Наверное, видок у меня был говорящий, потому что уродец как-то сразу сдулся и тяжело вздохнул.

— А я уж поду… — Начал он, делая шаг ко мне и застыл, услышав мой утробный рык.

Несколько секунд кошмарик молча смотрел на меня в явном недоумении. Потом, правда, всё-таки сообразил в чём дело, и перевёл взгляд на верёвку в своих руках. Задумчивое выражении на располосованной красками морде лица могло бы позабавить, только не меня и не сейчас.

Сосчитав про себя до пяти и видя, что никаких попыток наброситься на меня Алехандро не предпринимает, я немного успокоилась. Обида всё ещё клокотала в груди, подстёгивая воображение.

Как бы я хотела заставить уродца сожрать эту самую верёвку без соли и перца, но увы! Это невозможно по целому ряду причин.

Набычившись, я подошла к горбуну и выдернув из бирюзовых ладоней камень преткновения, отшвырнула его, в смысле её, в сторону. (Хорошо хоть ладони у Алехандро теперь чистые, а то стошнило бы нафиг.) Пренебрежительно фыркнув и высоко вскинув голову, я направилась к уже развязанной вонючкой торбе. Ухватив её за дно зубами, яростно встряхнула так, что содержимое высыпалось на траву, и гордо удалилась с самым большим котелком наперевес.

Вот ну не сволочь ли, а? Не успела отвернуться, а он опять за своё. Маньяк-живодёр разукрашенный. Настучать бы ему этим котелком по самому слабому месту — по башке бестолковой, да только живность, что в колтуне обитает, жалко. Они ж не виноваты, что у Алехандро тараканы не В, а НА голове? Хотя и в тоже.

Кипя от злости, я умудрилась, не переставая костерить горбуна на все лады, набрать воды и вернуться на поляну. К этому времени моё чудовище уже развёл костерок и даже приготовил ‘держалку’ для котелка. Возможно, он не безнадёжен.

Поставив воду рядом с притихшим горбуном, косившимся на меня с какой-то странной смесью признательности, любопытства и ужаса, я заинтересованно уставилась на торбочку с припасами.

Но лимит по сообразительности для гниющего зомбика на сегодня, похоже, был исчерпан, потому что выводов он не сделал и попытался подсунуть мне пыльное зерно. Правда, на этот раз сразу нацеплять мешок на морду поостерёгся и сначала, медленно подняв его, протянул мне.

Ну что за напасть? Как мне этому тугодуму объяснить, что такое я не ем? О, идея!