Академия Зож. Часть 1 (СИ) - Буланова Наталья Александровна Страница 20

— А когда церемония прощания с телом? Не знаешь? — мама покачала головой, не дожидаясь моего ответа, посетовала: — Как же я давно ее не видела, не думала, что встретимся вот так…

Потом посмотрела на меня и переспросила:

— Так когда прощаются с Мари?

— Кхм… дело в том… тело пропало… — я сама понимала, как это дико звучит. И видела по вытянувшимся лицам родителей, что будь их воля — забрали бы домой немедленно. Но будущим благополучием ребенка рисковать не хотел никто.

— Да что у вас тут такое творится? — возмутился папа и оглядел холл, словно мог найти тут разгадку.

Но что ответить, если сама здесь несколько дней, успела увязнуть по самые уши, а вот разобраться — нет?

— Мам, а откуда ты знаешь куратора? — меня больше волновало давнее знакомство. Вот это вскрываются подробности там, где не ждали!

— Ты тоже ее знала, и Зак. Только маленькие были, поэтому не вспомните, — мама нашла глазами ближайшие кресла и потащила меня к ним: — Давай присядем, что-то я так расстроилась. Когда молодые уходят так рано — страшно, а когда еще и старые друзья — того пуще.

— Старые друзья? Вы хорошо общались? Тогда почему я ее никогда не видела в сознательном возрасте? — столько вопросов сразу возникло в голове. Вот это да! Куратор академии была другом моей семьи, а я и не подозревала! И как долго они не общались, раз маме понадобилось столько времени, чтобы вспомнить?

— Мы переехали потом, — мама замялась, а папа плюхнулся в соседнее кресло и тяжело вздохнул.

— Из-за нее и переехали. Время сгладило острые углы твоих воспоминаний о «старой» подруге, — папа как-то особенно выделил «старая подруга», и нотки в голосе такие были… отец явно не симпатизировал Мари Финис.

— Да просто с горяча, на эмоциях. Не разобрались, — мама поморщила нос и махнула рукой. — Я вспылила, потом жалела о своем поступке. Не стоило так резко обрывать наши отношения на корню.

— А что случилось? — я посматривала то на папу, то на маму. Чувствовалось, что здесь скрывается какая-то мутная история, о которой обоим неприятно вспоминать.

— Да взревновала я, — нехотя призналась мама. — Мари жила по соседству. И вдруг стала напрашиваться с вами маленькими сидеть, отпускала меня по делам, или просто по магазинам, себя в порядок привести. И все чаще и чаще, говорила, что детей любит. А я раз вернулась домой, а она с твоим папой мило щебечет. Два… Три… Вот мое терпение и лопнуло, собрала я вещи, вас двоих, и уехала.

— Одна? Или с папой? — я вцепилась в подлокотники кресла.

Папа с шумом выдохнул воздух, возмущенный:

— А то ты свою мать не знаешь? Как психанет — так ищи, как звали! Мне догонять пришлось, искать вас, еще и уговаривать и клясться родными до седьмого колена, что у нас ничего не было. Потому и решили больше не возвращаться, так и остались в другом городе, неподалеку от столицы.

— А вещи?

— Твоя мать — очень хозяйственная женщина. Подозреваемому в измене мужу оставила только сковороду, — папа вспомнил былые времена и криво улыбнулся. Чувствуется, тогда-то ему было не до смеха.

— Я заказала троллей. Половину нажитого на помойку, половину на гномьих повозках — в наш нынешний город, — шепотом пояснила мама, но чуткий слух папы уловил каждое слово. Впрочем, на то и расчет!

— Мама — ты страшно решительная женщина, — мои глаза, наверное, были круглыми, как шарики.

— Скорее — решительно страшная! — сказал в кулак отец, закрыв фразу фиктивным кашлем. Но я-то знала — он любя!

— И Мари тебя не искала? — поинтересовалась я. Вот это история! Интересно, а что же произошло на самом деле? Любила ли подруга детей или хотела подобраться к молодому отцу? Может, ей досталась участь невинной овечки, а она стремилась только помочь? Или же была коварной соблазнительницей?

— Если оборотни хотят спрятаться — то делают это лучше всех на свете. А нам тогда пришлось заново выстраивать отношения, да и вы с Заком — совсем малыши. Поэтому мы постарались, чтобы нас не нашли.

— А как ты с ней познакомилась?

— Ну а как с соседями знакомятся? Все обычно: сначала парой фраз перекинулись, потом как-то на чай забежала, языками зацепились. Потом гуляли вместе, я как раз Заком беременная была. Мари помогала в те времена сильно — с пузом-то не набегаешься. Говорила, что тоже деток хочет…

Мама всплакнула — стала с возрастом сентиментальная.

— Мам, не плач, вы столько лет не виделись. Наверное, она уже почти тебе незнакомкой кажется, ты сама ее еле вспомнила.

— Ты жестока, дорогая. Давняя дружба идет через года. У тебя просто еще не было настоящего друга. Для тебя мы не виделись практически всю твою жизнь, а для меня это время пронеслось, как миг!

— Дорогая, пошли домой! — папа понял, что мама сейчас совсем расквасится и решил свернуть мокрое дело. — Дженни, проводишь нас?

— Конечно! — я с готовностью вскочила на ноги. Не умела я реагировать на мамины слезы, не знала, как действовать. Она всегда такая сильная, редко плакала, да и мне всегда говорила не разводить воду. Вот я и растерялась немного.

— Кому же ее тело понадобилось? Кошмар! И кому Мари так перешла дорогу? — мама шла под руку с папой и разговаривала скорее сама с собой.

Папа сделал мне знак глазами, чтобы я отвлекла родительницу и перевела разговор в другое русло. Так-с, так-с, о!

— Мам, а дракон куда делся?

— Дракон? — мама вынырнула из горестных мыслей, но не уловила суть вопроса — взгляд был рассеянный, плавающий. — Какой дракон?

— Тот, который меня спас?

— Спас? Мне показалось, что он тебя чуть не растерзал! Да еще уволок куда-то за пределы академии, пока мы ректора на уши не поставили. Вообще, Дженни, был сущий кошмар, ты только представь: кикимора топит своими побрякушками парня в темных водах, папа его спасает, а я смотрю, как дракон уносит мою дочку. Чуть не поседела!

— А ты и так платиновая блондинка, дорогая! Тебе не страшно, — папа приправил шутку поцелуем в щеку.

— Уволок? — я закусила губу, напрягла память — но нет, не помню. Наверное, как в воздухе сознание потеряла, так только и очнулась в кабинете у ректора. — А кто меня тогда обратно вернул?

— Мужчина какой-то. Ногой в дверь кабинета ректора стучал, представляешь? — мама даже остановилась, чтобы показать всю значимость момента.

— Ногой? — я точно не ослышалась? — И ректор не сказал: «Ты уволен!»

— Нет, молча открыл, кивнул, словно только и ждал доставки. Ну да, понимаю, руки- то тобой заняты, но мог бы тактичнее себя вести. Хам! Молча положил тебя на диван и вышел, даже не представился, не поздоровался, — мама гневно сжала кулаки.

— Из трансформаторов, — вдруг сказал папа. — Клык даю.

— Наверное, сторож какой тебя нашел, когда дракон приземлился на территории. Он же местный?

— Да, я его видела на территории, где держат животных из Диких земель. Только там охранки, чтобы они не убежали. Хотя, воздушного дракона они вряд ли удержат. Папа хмыкнул, но промолчал, а мама опять смахнула скупую слезу, увидев вдалеке белое развевающееся полотно у главного входа академии:

— Бедная Мари!

— Мам, а как ты думаешь, она не узнала нас с Заком?

— Как? Вы были такими маленькими! Ты тогда еще ползала на четвереньках, а Зак пешком под стол ходил. Как же узнать?

— А фамилия? У нас достаточно редкая и звучная. Твои звоночки памяти тут же зазвенели, когда я назвала имя куратора. Неужели, она ничего не вспомнила даже, хотя знала имена нас обоих?

— Дочка, ты забываешь, где она работала последнее время! В академии! А тут редких и звучных фамилий — пруд пруди! — мама будто извинялась за Мари — развела руками.

— А где она раньше работала когда вы еще общались? — мы подошли к главным воротам академии и остановились, чтобы договорить и попрощаться. Выходить за территорию адептам строго-настрого запрещалось — каменные големы следили за порядком, угрожающе показывая кулаки.

— У отца где-то, не помню точно. Какой-то семейный бизнес, я не вдавалась в подробности, — махнула рукой мама и посмотрела на часы: — Милая, нам пора бежать! С работы отпустили на полдня, а тут еще и задержаться пришлось. Если не поторопимся — то опоздаем!