Дрозд и малиновка - Марианна Красовская Страница 20

Оставался, пожалуй, только Тайхан. Хоть он ещё молод, была в нем какая-то ироничная мудрость. Я любила этого мальчишку. Просто его невозможно было не любить.

Где его искать, я знала. Как и все оборотни, он в свою каморку приходил только ночевать, а днём шатался в закрытой части сада, иногда оборачиваясь могучим рыжеватым волком и пугая молодых учительниц. В беседке возле небольшого пруда с лотосами у него была настоящая берлога, с покрывалами, подушками и даже деревянной посудой. Что уж он из неё ел, я не знаю. Надеюсь, не карпов из пруда. Впрочем, если и их, то поголовье рыб осталось удовлетворительным.

Сын, действительно, был в своём убежище и, к счастью, один. Завидев меня, он дернулся и быстро спрятал под покрывало какую-то книгу. Что ж, я надеюсь, что это альбом с фотографическими карточками куртизанок, а не справочник пород собак. Сделала вид, что не заметила его жеста и покрасневших щёк, просто опустилась на подушку рядом.

— Лея матушка, я в чем-то провинился?

— Вот уж не знаю, я пришла поговорить.

— Да? Странная ты в последние дни. Что ж, говори.

— Чего ты хочешь от жизни, Тайхан?

Юноша вытаращил на меня чёрные глаза и недоверчиво переспросил:

— Тебе интересно, чего Я хочу?!

— Ну да. Тебе через несколько месяцев двадцать. Что будешь делать?

— То есть это я должен решать? А у тебя разве нет плана на мою оставшуюся жизнь? Ах, точно, я же мальчик, у меня есть право выбора!

Прозвучало неприятно.

— Ты сейчас о Мэй?

— Ага.

— Ты с ней разговаривал?

— А ты?

— Нет.

— Она, вообще-то, твоя дочь. И ей тоже иногда нужна мать.

— Наверное, матери из меня не вышло, — горестно призналась я. — Я не мать, я скульптор.

— В случае с Мэй — гончар. Ты не отрезаешь от целого. Ты сминаешь и лепишь то, что считаешь нужным.

— Это плохо?

— Для Мэй — да. Она изо всех сил пытается заслужить твою любовь и внимание, а ты относишься к ней, как к остальным ученицам. Иногда даже хуже: демонстрируешь на ней, какая ты строгая и беспристрастная. Даже безжалостная.

— Я не умею по-другому.

— Все ты умеешь. Мне прощалась любая шалость, любая глупость. Мэйгут не прощалось ничего и никогда.

— Это потому, что ты оборотень, — задумчиво сказала я. — Во-первых, ты не глина и не мрамор, и даже не кусок дерева. Ты булыжник. Ничего не сделать. А во-вторых… нет в тебе никаких талантов.

— Ну спасибо, матушка! Похвалила так похвалила!

— Нет, смотри. Тем, кто никакой, обычный, гораздо проще. Вон из Лейзи ничего толкового не выйдет, можно и не пытаться. Садовницей будет, цветы выращивать. Поэтому ее никто не будет дрессировать. Никаких боевых искусств, никаких танцев до боли в спине, ей не нужно ничего, кроме умения читать, писать и считать. Ну, научу ее букеты составлять, и достаточно. К Ираки требований намного больше. Она должна быть сильной, ловкой и смелой. И уметь многое… слишком многое. А Мэйгут… она прекрасна, понимаешь? Она создана для того, чтобы кружить головы мужчинам, чтобы быть их госпожой, их императрицей. Из-за таких, как она, раньше развязывались войны. Если она станет куртизанкой, весь Ильхонн падет к ее ногам.

— А ты сама хотела бы быть куртизанкой? — беспощадно спросил Тайхан.

— Никогда.

— Тогда зачем ее заставляешь?

— Она была не против.

— Конечно. Она никогда тебе не возразит.

— А чего она хочет на самом деле? — догадалась задать вопрос я.

— Вот у неё и спроси. Я не из тех, кто говорит за других. И так сказал много лишнего.

— Видимо, так и нужно поступить, — кивнула я. — Можно ещё вопрос, Тай? Интимный?

— Валяй.

— Вы с Мэй… вы пара?

— Рехнулась? Она — моя сестра! Ты как вообще подумать могла?

— А… ты с кем-то из Сада…

— Ну я все же оборотень-волк, а не енот-монах. Не переживай, девочек не трогал. Но Нориэ, вообще-то, первая начала.

— Лея Нориэ? — изумилась я. — Ты погляди, а с виду такая скромница!

— Скромницы — они знаешь какие? Не знаешь. И не нужно тебе знать, иди уже. Время к ужину. И не забудь дать Кею учебники, чтобы он подготовился к завтрашним урокам.

Иногда мне кажется, что Тай старше меня на добрый десяток лет. А ещё я не могу не думать, кем бы он мог стать. Воин из него посредственный, махать руками, ногами и мечом может, реакция у него отменная, но я знаю, что он слишком добр для того, чтобы всерьёз причинить кому-то вред. Да он даже ядовитую гусеницу на дорожке подцепит палочкой и отнесёт в траву! С математикой и каллиграфией дела у него и вовсе не сложились. Считать он, конечно, умеет, но часто ошибается. Не быть ему ни писарем, ни счетоводом, ни, уж тем более, инженером. Стало быть, все военные и технические профессии ему неподвластны. Актёр? Возможно. Он неплохо лицедеит. Переводчик? Тоже возможно. Уж языки я в его голову впихнула, хоть и пришлось очень постараться.

Ужасно интересно все же, что из этого воченка выйдет. А может, он и вовсе бросит все и уйдёт жить в Дивный Лес? Мужчинам в этом мире жить гораздо проще, у них всегда есть выбор.

В отличие от нас, женщин.

Хотя некоторые, конечно, совсем не ценят доброго отношения и относительной свободы, соблазняя сыновей хозяйки и требуя отпуска, не отработав и полгода.

Мне все же придётся вести уроки у старших учениц. Отправлять к ним Кея — все равно, что пускать дрозда в малинник. Что не съест, то поклюёт. Или его… заклюют. Пусть попробует вести уроки у младших, очень мне интересно на это посмотреть.

Я забрала из кабинета учебники и отправилась в конюшню.

Кей нагло спал, даже не заботясь о том, что теперь ему придётся работать. Вот бездельник! А как благородно он кричал о том, что заменит лею Нориэ!

Не удержалась, пихнула его ногой, с удовольствием наблюдая воина во всей красе. Перед моим носом, словно молния, сверкнула короткая катана. Я и моргнуть не успела, как он уже